После долгого перерыва в российской армии появилась женщина-генерал, сообщает РИА «Новости». Не стоит сомневаться, что женщины-генералы – большая редкость, иначе бы эта новость так не подавалась.
Но все же хороших министров нужно меньше, чем хороших учителей или врачей
Даже в коротком официальном сообщении сквозит заметная гордость. Правда, в последнем абзаце, где дается разъяснение функций нового генерала, звучат извиняющиеся, успокаивающие нотки. Де, Главное управление международного военного сотрудничества Минобороны, где генерал-майор Елена Георгиевна Князева работает заместителем начальника, занимается «координацией в области военного и военно-технического сотрудничества с зарубежными странами и международными организациями, в том числе организацией переговоров по военной безопасности, подготовке проектов международных договоров по контролю над вооружениями, укреплению мер доверия, нераспространению оружия массового уничтожения, средств его доставки и обычных вооружений». То есть все по-женски: сотрудничество, поддержание мира и доверия, сдерживание распространения оружия массового поражения. И женщина с фотографии улыбается такая симпатичная и молодая, просто любо-дорого.
Я, честно говоря, за Елену Князеву рада. Пусть у нее все получится. Только я очень далека от мысли измерять гендерное равенство или оценивать положение женщин в стране количеством женщин-генералов, женщин-министров, женщин-миллиардеров.
То, что у нас мало женщин на так называемых уровнях «принятия стратегических решений», не означает, что российские женщины заняты исключительно в сферах, где низка профессиональная и социальная ответственность. В управлении масштаб полномочий измеряется масштабом ресурсов, которыми может распоряжаться управленец. Размер таких ресурсов в вашем профессиональном распоряжении и возводит вас на тот самый стратегический уровень. Но в социальной сфере (например, в здравоохранении, образовании, социальной защите) и на низовых, исполнительских должностях уровень ответственности за жизнь и судьбу человека очень высок. А в этих сферах у нас как раз большинство работников – женщины, особенно на исполнительских должностях. Насколько сравним социальный эффект деятельности министра и врача, генерала и учительницы? Плохой участковый врач отвадит людей от посещений поликлиники по «пустяковым» поводам. Действительно: если жмет сердце, это от погоды или, что вероятнее, вы нервничаете, а все болезни, как известно, от нервов, кроме одной, которая от любви. Если появилось небольшое уплотнение или родинка – это вам вообще кажется. Когда потенциальный пациент твердо уверен, что сочувствия и понимания он не дождется, возиться с ним врач не будет, то посещения поликлиники человек будет избегать, пока «не прижмет». Отталкивая от себя пациентов грубостью и равнодушием, врач каждый день принимает жизненно важные для кого-то решения.
Когда чествуют нобелевского лауреата, нередко вспоминают его руководителей. Вспоминают вузовских преподавателей, реже – учителей в старших классах школы, тех, кто привил любовь к предмету, ставшему профессиональной судьбой. Но никогда не вспоминают тех, кто учил победителя читать, писать и считать, хорошо вести себя на уроке и слушать учителя. Невозможно посчитать, сколько нобелевских лауреатов, блестящих изобретателей, писателей и актеров, хороших профессионалов или просто инициативных людей мы недополучаем от того, что кому-то не повезло с учителем.
И участковый врач, и учитель могут вполне отвечать требованиям соответствующих министерств, выполнять все необходимые инструкции и быть на хорошем счету. У них может быть все хорошо, кроме одного: они могут утратить представление о сути профессионального долга, перестать поверять совестью и этикой профессии свои действия, продолжая тщательно сверяться с инструкциями и предписаниями. Происходит это, как правило, под давлением объективных обстоятельств: низкая зарплата, зависимость от начальства, бюрократическое давление на отрасль и работника, выражающееся в требованиях показателей и отчетов для подтверждения рентабельности. Снижающийся статус профессии тоже не способствует следованию высоким принципам.
Вот за эти объективные условия отвечает государство, в том числе и министр. Но все же хороших министров нужно меньше, чем хороших учителей или врачей.
Заместители руководителей, заведующие отделениями в поликлиниках и кафедрами в вузах, директора комплексных центров социального обслуживания и школ, завучи – это все чаще «женские должности». Без них вообще ничем управлять невозможно, они требуют высокой квалификации и управленческих навыков, очень ценятся с профессиональной точки зрения и постоянно дискриминируются с точки зрения зарплаты и статуса. Эффект «липкого пола» или «стеклянного потолка», говорят социологи, занимающиеся гендерными исследованиями. Очень часто женщины не решаются пробивать этот потолок «по собственной воле». В основном потому, что считают семью особой зоной своей персональной ответственности, своей личной ношей, в несении которой государство им помогает мало, не забывая напоминать о «демографических обязательствах» женщин. Это, кстати, дискриминирует и мужчин, которые вынуждены надрываться, обеспечивая семью и отказывая себе в общении с нею.
Гендерное равенство не измеряется количеством женщин в генералитете. Оно измеряется тем, насколько социальная политика обеспечивает возможность бесконфликтно и эффективно для общества и личности сочетать профессиональные и родительские роли. Положение мужчин и женщин зависит не от того, сколько министров женского пола у нас будет, а от того, насколько оцениваются по достоинству, насколько защищены и почетны не такие яркие, как генерал или министр, но жизненно необходимые для общества позиции учителя, врача, воспитателя, социального работника. И в этом смысле рост доли мужчин среди школьных учителей следует отмечать с не меньшим торжеством, чем появление женщин-генералов.
Специально для газеты ВЗГЛЯД
