Сколько заплатит мир за масштабную войну на Ближнем Востоке

Конфликт между Ираном, который восстановил досанкционную добычу нефти, и Израилем уже поднял цены на нефть. За два дня – 1 и 2 октября – цены подскочили с 70 до 76 долларов за баррель, отыграв половину потерь сентября. В Европе только за 2 октября выросли биржевые цены на газ на 3%, так как Израиль остановил два добычных проекта.

«Россия и российский бюджет являются бенефициаром этой ситуации, поскольку при слабом  рубле, а сегодня рубль торгуется вблизи 95 рублей за доллар, и высоких ценах на энергоносители российский бюджет получает дополнительные нефтегазовые доходы», – замечает Алексей Валерьевич Грищенко, профессор кафедры операционного и отраслевого менеджмента Факультета «Высшая школа управления» Финансового университета при Правительстве РФ.

Также подорожали драгоценные и цветные металлы на 1,5–2,5% за два дня, так как металлы нужны при производстве оружия. Растут акции компаний по производству оружия. А вот золото не подорожало, и доллар остался невозмутим. Фондовые рынки падают тоже не сильно.

В целом реакция пока не такая страшная. Однако экономические последствия могут быть куда более значительными, если конфликт Ирана и Израиля перерастет в полномасштабную войну. Кому это может быть выгодно, кто выиграет от эскалации конфликта, а кто окажется в неминуемом проигрыше?

Средний жесткий сценарий – это когда стороны наносят удары уже по конкретным объектам, и Израиль решается нанести удары по нефтегазовым объектам на территории Ирана.  

«Здесь есть несколько вариантов. Израиль может ударить по самим нефтяным месторождениям или по портовой инфраструктуре, чтобы Иран не смог экспортировать нефть. Удары по месторождениям – это хуже, так как их сложнее восстановить и это займет больше времени.

Но месторождения географически разрозненны, поэтому придется бить по многим объектам. Портовая инфраструктура сконцентрирована в одном месте, удары наносить проще, но ее легче починить и времени на это уйдет меньше. Но с точки зрения сокращения доходов Ирана Израилю, конечно, логичнее бить именно по нефтяной инфраструктуре, а не газовой, так как именно экспорт нефти приносит валютную выручку стране. Газовая инфраструктура в Иране не такая крупная, и на экспорт идут небольшие объемы», – рассуждает Игорь Юшков, эксперт Финансового университета при правительстве РФ и Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ).

От сокращения экспорта нефти из Ирана пострадают все мировые потребители нефти, так как цены вырастут, и платить за любое черное топливо придется дороже.

После санкций 2018 года, которые ввел Дональд Трамп против иранской нефти, Иран восстановил объемы добычи нефти до досанкционного уровня – 3,4 млн баррелей в сутки, и на экспорт уходит 1,5–1,7 млн баррелей в сутки. От потери этого экспорта больше всего пострадает Китай, так как он является, по сути, единственным покупателем иранской нефти. «Китай потеряет дважды. Во-первых, он потеряет возможность покупать иранскую нефть со скидкой к рыночной цене, и придется покупать альтернативную нефть по реальной стоимости. Во-вторых, любая мировая нефть подорожает на этом конфликте», – говорит Юшков.

На эту тему
• Запад манипулирует ценами на нефть ради собственной выгоды
• Российская нефть стала стоить ниже ценового потолка
• Мир рискует повторить нефтяной кризис 1973 года

В итоге пострадают от роста цен все покупатели нефти. «Это довольно большие экспортные объемы, даже если с мирового рынка уйдет только половина этого объема, это уже будет чувствительно, и цены пойдут вверх», – говорит эксперт ФНЭБ.

Именно поэтому ярым противником того, чтобы Израиль бил по нефтяным объектам Ирана, являются Соединенные Штаты.

«Действующей администрации США сейчас совсем не нужна эскалация конфликта, в их интересах остановить противостояние. Потому что буквально через месяц будут выборы президента, и если сейчас цены на нефть подскочат, то аккурат к выборам вырастет и бензин с дизелем на американских заправках. А это для американца сразу сигнал, что демократы плохо работают», – рассуждает Игорь Юшков.

«Администрация Байдена, вероятно, будет призывать Израиль умерить свой пыл в отношении Ирана, поскольку перерастание в полноценную войну может заставить Иран перекрыть Ормузский пролив, и тогда потребители в США увидят весьма неприятные цены на заправках в преддверии выборов президента», – говорит Грищенко.

Самый жесткий сценарий подразумевает, что конфликт идет по спирали, стороны начинают обмениваться все более жесткими ударами и доходят до самого радикального сценария с точки зрения воздействия на нефтяной рынок. Это перекрытие Ормузского пролива, через который проходит до 20% всей нефти в мире и порядка 20% всего сжиженного природного газа.

«О перекрытии Ормузского пролива часто говорят, но это воспринимается именно как крайняя мера. Если руководство Ирана будет ощущать экзистенциальную угрозу, что современный Иран могут уничтожить, тогда действительно они могут перекрыть Ормузский пролив. Если он будет перекрыт хотя бы на несколько дней, это приведет, конечно, к глобальному энергетическому кризису. Потому что 20 млн баррелей в сутки будут заперты в Персидском заливе. Это большая часть нефти Саудовской Аравии, ОАЭ, Кувейта, Ирана, Ирана. Газовая отрасль тоже окажется в жесточайшем кризисе, так как будет заперт весь СПГ из Катара, а это колоссальные объемы. В этом случае можем увидеть и 120, и даже 140 долларов за баррель, и несколько тысяч долларов за тысячу кубометров газа», – описывает последствия Юшков.

«Пострадают, конечно, все, а уже не только потребители нефти. Это будет сравнимо с энергетическим кризисом 1973 года, когда арабские страны перестали поставлять нефть на Запад. Сейчас будет ровно такой же эффект – моментальный шок на мировых рынках»,

– говорит Юшков.

«В случае начала масштабной региональной войны с вовлечением США, когда Иран будет наносить удары по различным военным базам Израиля, цены на нефть вырастут от 95 до 120 долларов за баррель. В этом диапазоне еще можно будет продать нефть. Потому что если цены уходят за 150 долларов за баррель, то нефть уже никто не будет покупать. Это означает рецессию мировой экономики. Инфляция будет расти везде. Если инфляция в развитых странах достигнет 15%, то значит продовольственная инфляция будет 30–35%, а это действительно глобальная разруха. Доллар ждет девальвация, тогда как золото вырастет в цене как защитный актив в кризис. В Китае начнется продовольственный кризис, который будет вызван недоступностью энергетических ресурсов. Китай начнет активней переходить на альтернативные виды энергии. Такая война в целом будет провоцировать более быстрый переход к новым источникам топлива во всем мире», – рисует последствия худшего сценария Мурад Садыгзаде, президент Центра ближневосточных исследований, приглашенный преподаватель НИУ ВШЭ, автор ТК «Восточный караул».

Разрастание конфликта до таких высот, на самом деле, невыгодно никому в мире, кроме радикальных сил в Иране и в самом Израиле, которые выступают в том числе за ядерные бомбардировки, говорит Юшков.

Военные конфликты выгодны, конечно, основным компаниям, которые занимаются поставкой оружия на Ближний Восток – это американские, французские, британские и немецкие компании, акции которых растут, замечает Мурад Садыгзаде.

В некотором роде свои бенефиты может получить Россия и Севморпуть. «Напряженность на Ближнем Востоке приведет к нарушению цепочек поставок товаров, поэтому появится необходимость активней осваивать северные маршруты через Центральную Азию, через Россию, через Северный морской путь», – отмечает Мурад Садыгзаде.

Однако в целом России как продавцу ресурсов тоже невыгодно доведение конфликта до такого масштаба. И вот почему.

«В моменте мы, конечно, получим много денег, но сверхвысокие цены убивают спрос, поэтому мы увидим обрушение мирового потребления что нефти, что газа. России в этом плане более выгодна ситуация, когда Израиль наносит ограниченные удары по нефтяной инфраструктуре Ирана так, чтобы цены выросли до 90 долларов за баррель.

Такая мировая цена еще не убьет спрос, при этом наша нефть подорожает до более 70 долларов за баррель, что позволит нам хорошо зарабатывать и пополнять бюджет», – объясняет Юшков.

При реализации неблагоприятного сценария, уже обозначенного банком России «Глобальный кризис», ВВП России может сократиться до 3-4%, а инфляция надолго станет выше 10%. Поэтому для России выгодно скорейшее решение ближневосточного конфликта со всех точек зрения, и в первую очередь с экономической», – согласен управляющий директор рейтинговой службы НРА Сергей Гришунин.

Ирану, на самом деле, втягиваться в этот конфликт тоже не особенно хочется, ведь он только восстановил свою нефтяную инфраструктуру и объемы добычи и экспорта, и вряд ли хотел бы получить по ним удары.

Поэтому пока эксперты все-таки настроены оптимистично, как и рынки, и верят, что конфликт затухнет, – уж очень дорого он может обойтись всему миру.