Только что на Первом канале запустили в эфир сериал для тех, у кого идиосинкразия на современные криминальные сюжеты. «Адъютанты любви» – историческая авантюра, жанр сам по себе отрадный. То, что его воплощает талантливый драматург и опытный сценарист Елена Гремина, заранее обнадеживает.

А когда режиссером значится неординарный театральный постановщик Михаил Мокеев, становится даже любопытно, как он распорядится сериальным форматом. Впрочем, отдельные личности создают замыслы, а осуществляет их в том числе и эпоха, у которой тоже есть воля к творчеству.

Маскарадный синдром

Актер Александр Филипенко на съемочной площадке сериала «Адъютанты любви» (фото ИТАР-ТАСС)

Многое в «Адъютантах любви» радует сразу. Действие разворачивается непринужденно и стремительно, как в хорошем спектакле, а не тащится еле-еле, как бывает при сериальной дозировке событийности. Эстетика диалогов лишена и демонстративной модернизации, и того назойливого и самовлюбленного стилизаторства, какое свойственно, к примеру, Б.Акунину. Отрадно, что знаменитый лозунг Французской революции наконец-то звучит полностью, без цензорской купюры – «Свобода, равенство, братство или смерть». Есть просто-таки очаровательные удачи в стремлении приблизиться к историческим героям. Ведь они оставались еще и просто живыми людьми, какие бы посты не занимали. И у Наполеона были мама и сестра, а у Жозефины – дети, о чем, как правило, забывается при академическом подходе к великим деятелям.

Вообще разношерстное семейство Наполеона Бонапарта получается в сериале органичнее, чем семейство Павла I. Видимо, ответственность меньше давит на сценариста, и фантазия развивается свободнее. «Мама, это все Наполеон!» – обиженно рыдает, а вернее, ревет сестра Бонапарта, как это делают и сотни девушек, которых третируют старшие братья в разные эпохи в разных концах света. В историзм таких элементарных эмоциональных реакций веришь больше, чем в напыщенно-надменный тон общения, который создатели «Бедной Насти» пытались выдать за аристократическое воспитание персонажей.

И все-таки не покидает чувство, что мир классических особняков весьма и весьма искусственный. И жизнь, которая там проистекает, тоже вся какая-то искусственная. Справедливости ради сразу признаем, что сходное чувство не отпускало во время просмотра прочих исторических авантюр, начиная с «Саломеи» и заканчивая каким-нибудь «Талисманом любви».

Чем лучше изображение, чем выше резкость красок, чем более тщательно загримированы актеры, тем более вся экранная реальность напоминает откровенный маскарад с участием обитателей рубежа второго и третьего тысячелетий. «Картинка» нового типа ассоциируется с техническими достижениями нынешней цивилизации, а не с документальным прошлым. Трудно привыкнуть к отсутствию благородной «патины времени».

Эта объективная проблема дополняется в сериале с многочисленными персонажами еще и необходимостью работать с исполнителями разного профессионального уровня. Хотя бы ради того, чтобы на экране мелькало много новых красивых лиц, – дабы возрастала гарантия зрелищности. Однако не всякий современный красивый человек, умеющий красиво ходить, красиво носить одежду и даже органично разговаривать, сможет войти в образ красивого человека прошлого – пардон, уже позапрошлого – века. Для этого надо уметь привести свое лицо в какое-то иное состояние, чем то, с каким сидишь в суши-баре, ведешь машину или подключаешься к Интернету. Для этого надо говорить с другими интонациями и, главное, молчать тоже не так, как в нашей повседневной жизни.

А сейчас в телесериалах действующие лица нередко выглядят как костюмированные «живые фигуры», которые топчутся, положим, где-нибудь около Эрмитажа или в Петергофе, – чтобы туристы с ними фотографировались. Так якобы эффект приобщения к русской истории будет сильнее. И вот стоит какая-нибудь англичанка под ручку с псевдо-Петром I. А у того на лбу написано, что в кармане его исторических панталон – сотовый телефон и скомканные долларовые купюры… Вот и в «Адъютантах любви» то и дело между Валерием Золотухиным и Александром Филиппенко, между Авангардом Леонтьевым и Андреем Смоляковым мелькают такие костюмированные фигуры.

Война близко, а мир – далеко

Исполнительница одной из главных ролей актриса Марина Зудина на съемочной площадке сериала «Адъютанты любви» (фото ИТАР-ТАСС)

Однако самая главная причина ощущения искусственности, наверное, в том, что основное действие разворачивается в рамках мирной и относительно стабильной действительности. А драматизм мирной истории нам сейчас удается на несколько порядков слабее, чем драматизм любых войн.

Мирное прошлое, в особенности классический век Пушкина и Тургенева, понимается нами не столько как история, сколько миф, привлекательный, но, увы, далекий от грубой прозаической действительности. Психологическая установка на упоительную игру в галантный и чувствительный XIX век рождает заведомую дистанцию по отношению ко всему, что происходит в такой чудесной «ирреальности».

Зато в вопросах войны мы становимся трезвыми реалистами и певцами натурализма. О какой бы военной кампании ни шла речь, всюду нам не забудут показать кровавое месиво убитых и раненых, пыль, грязь и копоть сражений. Море подлости и жестокости, парадоксы предательства и временных братаний ради выживания. Российские, советские и современные войны подаются в нашем искусстве со стремлением вскрыть всю непарадную суть физических мучений и психологических переживаний, не укладывающихся в традиционные представления о героизме.

И в центре сюжетов (от «Своих» до «Турецкого гамбита», от сериальных «На безымянной высоте» до «Диверсанта»), как правило, стоическое мужество одиночек, борющихся на два фронта, – с официальными врагами и со своим начальством, со своими родными чиновниками, со своим проклятым государством. Сейчас параллельно с «Адъютантами…» по НТВ идет «Баязет» с Алексеем Серебряковым в главной роли. Его герой, хотя и одет в мундир, соответствующий российско-турецкой кампании 1877 года, а воюет с точно такой же скорбно-ожесточенной физиономией, с какой делал это советский штрафник Твердохлебов, сыгранный им же в сериале «Штрафбат».

В нашем сознании война XIX столетия, война XX века и чреватые военными действиями ситуации начала нового века – словно три серии в одном телесериале про некую Военную Эпоху, современниками которой мы себя ощущаем.

А потому, дабы судьбы «Адъютантов любви» волновали сильнее, надо, чтобы что-то изменилось. Либо наше время должно показаться нам более мирным. Либо героям сериала придется ринуться на большую войну. В конце концов не стоит забывать о 1812 годе.