Ровно 20 лет назад был остановлен атомный реактор в латвийском Саласпилсе. Некогда он был гордостью советской науки, теперь на его месте запустение. Однако это не традиционная история про то, как бездарно разбазарили наследство СССР отделившиеся от него народы. Всё гораздо страшнее: халтура, глупость и нищета латвийской власти грозят теперь Прибалтике экологической катастрофой.

Саласпилсский атомный реактор был построен в 1961 году, а спустя 12 лет реконструирован. Тогда Латвийская ССР следовала в авангарде научно-технического прогресса Советского Союза, объекту нашли обширное применение.

«То в волосах «зазвенит», то под ногтями...»

Инженер Валдис Гаварс вспоминает: «Мощность у него была в тысячу раз меньше чернобыльской, но были времена, когда на нем одновременно работало по 250 человек – из Союза и из-за границы. Вырабатывал он не электроэнергию, а сильное излучение, которое ученые использовали для разных опытов. Полет фантазии нам практически не ограничивали. Правда, из живых организмов облучали только микроскопические – всякие инфузории и бактерии. Сегодня исследовательских реакторов такого профиля в мире около шестидесяти». 

В частности, реактор использовали для облучения семян перед посевом. «Скажем, у сахарной свеклы это давало прирост урожая на 20% – облучение размягчало оболочку семян, и они легче всходили. Также гамма-лучами стерилизовали тончайшие медицинские дренажные трубки для больницы Страдыня в Риге – нагревать их нельзя (деформируются), а химия сквозь них не проходит. Исследовали еще такой эффект: после облучения материалы быстро стареют. Скажем, свежая дощечка приобретает свойства двухсотлетней. Мы подвергали облучению резонирующие дощечки с Рижской фабрики по производству пианино – звук получался потрясающим. Наверное, могли бы наладить производство скрипок Страдивари, но как-то никому это в голову не пришло», – рассказывает инженер.

Имеются, впрочем, и куда менее приятные воспоминания. «В лабораторный Саласпилсский реактор постоянно лазили – вставляли-вынимали эти самые образцы, что-то там подкручивали, регулировали... То радиоактивный конденсат у них откуда-то вытечет, то аэрозоль вылетит, – свидетельствует публицист Юрий Алексеев, некогда работавший на этом объекте лаборантом. – Я за свою жизнь побывал на восьми атомных электростанциях, в том числе и на Чернобыльской после аварии. И кроме одного раза, всегда выходил оттуда «чистеньким». А работая лаборантом на Саласпилсском реакторе, каждый второй день не мог пройти радиационный контроль с ходу. То в волосах «зазвенит», то под ногтями... Ученые-физики, работавшие на нашем реакторе, к тридцати годам уже светили убедительной лысиной (волосяные мешочки радиация убивает в первую очередь). Любой специалист по ядерной безопасности АЭС сошел бы с ума, увидев «безопасность» нашего Саласпилсского реактора...»

Как бы там ни было, после распада СССР научно-техническая отрасль Латвии погрузилась в глубокий упадок, 19 июня 1998 года реактор был остановлен. Год спустя правительство утвердило концепцию его демонтажа, а при вступлении в Евросоюз пообещало выполнить это «домашнее задание». Однако воз и ныне там.

На днях издание NRA («Независимая утренняя газета») обнародовало заключение Госконтроля, содержащее, в частности, такую фразу: «Все, что можно было сделать халатно и поверхностно, ликвидаторы Саласпилсского ядерного реактора сделали».

«Неправильно объявленные конкурсы, расчеты, основанные на данных десятилетней давности, удорожание в размере более 2 млн евро и хроническая неспособность договориться между собой. А самое худшее в том, что рядом с Ригой находится опасный радиоактивный объект, а ответственные органы не имеют представления, как от него избавиться... Строительного проекта нет, денег тоже недостаточно», – бьют тревогу журналисты.

Так что же все-таки случилось?

На то, чтобы остудить использованное ядерное топливо, ушло немало лет – этот процесс протекает медленно. Только в декабре 2007 года министр охраны окружающей среды Латвии Раймонд Вейонис (ныне – президент страны) и руководитель Росатома Сергей Кириенко (ныне – первый заместитель руководителя АП РФ) в Москве подписали соглашение о вывозе в Россию урановых стержней, что вскоре и было сделано. За это Латвия обязалась заплатить примерно 420 тыс. евро.

Однако котел реактора остался на месте, равно как и металлические емкости с радиоактивной водой, прежде использовавшейся для охлаждения устройства. Демонтаж этого оборудования предполагалось произвести в течение пяти лет начиная с 2009 года, но из-за мирового финансового кризиса решили подождать до 2011 года. В итоге работы так и не начались – правительство не смогло обеспечить им бюджетное финансирование (на все про все требовалось 8 млн евро) ни в 2011 году, ни позже. А стоило бы.

«Грязная бомба» под Ригой

«Из большого количества радиоактивных материалов можно сделать «грязную бомбу». А здесь их большое количество», – признает администратор реактора Янис Рудзитис.

По его словам, опасность представляет не только вода, но и сам корпус реактора, а также его «начинка», подвергавшаяся облучению. Все это необходимо разделить и хранить в соответствующих условиях.

В декабре 2014 года стало известно, что в реакторе обнаружили утечку. Проректор по научной работе Латвийского университета Индрикис Муйжниекс проинформировал прессу, что герметичность была утрачена в сварном шве одной из емкостей – и вода из неё попала в окружающую среду. Из-за этого в непосредственной близости от емкости немного повысился уровень содержания трития. «Слава богу и мудрости специалистов, что работы были начаты своевременно и не произошло превышения уровня загрязнения», – радовался ученый.

Его коллега – ассоциированный профессор того же университета, квантовый физик Вячеслав Кащеев уточнил, что причиной ЧП стала изношенность конструкций реактора. И указал, что за их состоянием крайне важно следить. Пока что неприятных последствий удалось избежать, но время металл не щадит – из-за коррозии сварочные швы в отдельных местах выглядят очень ненадежными.

«Это сто кубометров радиоактивной воды и отходов. Емкости могут дать течь в любой момент. Оттуда вода может уйти в грунт, создав небольшую «Фукусиму» местного масштаба», – запугивает профессор Муйжниекс.

Есть в его многочисленных интервью и такой пассаж:

«Если, не дай бог, случится ядерная катастрофа, убытки будут исчисляться сотнями миллионов». 

Может показаться, что ученый поддался эмоциям и склонен преувеличивать проблему. Ничуть не бывало. «Я бы не стал преуменьшать угрозу, которую таит наш реактор, – подчеркивал бывший главный конструктор Саласпилсского ядерного реактора Зигфридс Висвалдис Мозгирс. – Если радиоактивная вода попадет в грунтовые воды – пиши пропало. Она будет представлять опасность для питьевой воды, и проследить за тем, куда эта вода пойдет, будет невозможно».

Министерство охраны окружающей среды (VARAM), в чьем ведении находится объект, регулярно напоминает правительству о необходимости профинансировать демонтаж реактора и снять радиоактивную опасность. Пока что выбить удалось всего 120 тыс. – на срочные работы, в частности на ремонт сборника радиоактивной воды. Казалось бы, VARAM в этом случае выступает как голос разума, но всё не так просто.

В 2016 году разразился грандиозный скандал: по результатам проведенной ревизии в Госконтроле заявили, что выделенные государством деньги тратились в основном на премии для сотрудников VARAM, на покупку лицензионных компьютерных программ, на экипировку для инспекторов и приписанного к учреждению судна.

«А как спастись?»

Сейчас, по словам очевидцев, в помещениях особо опасного объекта царит опустошение, в стенах видны трещины. Очевидно, что затягивать с решением вопроса больше нельзя, и в 2018 году необходимую для демонтажа сумму высчитали заново, сократив почти вдвое – до 4 млн 576 тыс. евро.

Минувшей весной Бюро по надзору за закупками объявило конкурс, победитель которого должен будет ликвидировать реактор не больше чем за 60 месяцев. Никакой информации о возможных претендентах с тех пор не появилось. Похоже, связываться с реактором никто не пожелал. 

Сами жители Саласпилса к «грязной бомбе» под боком относятся по-разному, по крайней мере латвийская пресса приводит прямо противоположные мнения. «Мы живем рядом. Естественно, беспокоимся. А как спастись?» – говорят одни. «Нам не страшно. Сколько лет тут живем, ничего не боимся», – бодрятся другие. Но признают: чувство полной безопасности у них появится только тогда, когда остатки «адской машины» окончательно ликвидируют.