«Это даже не цензура, это сочетание цензуры с контролем. Цензура – это запрет на идеи при допуске все-таки хоть легкого критического взгляда. Здесь критика не допускается вообще», – заявил газете ВЗГЛЯД главный редактор «Киевского телеграфа» Владимир Скачко. Он рассказал, какому давлению подвергаются он и его коллеги, пытающиеся отстаивать иную позицию, нежели большинство украинских журналистов.

О том, что киевский режим идет на все во имя максимальной дерусификации, эксперты рассказывали ранее в интервью газете ВЗГЛЯД. По их мнению, именно против такой политики и направлено восстание на Юго-Востоке.

По словам наблюдателей, одна из задач дерусификации – запрет на русский язык и культуру. Одновременно с ней насаждается «максимальная украинизация». Главная задача – сделать из Украины «анти-Россию». Телеканалы превратились в одну из опор киевского режима, одновременно было прервано вещание российских телеканалов.

Главный редактор «Киевского телеграфа» Владимир Скачко рассказал газете ВЗГЛЯД о том, как постепенно киевским властям подчинилась едва ли не вся украинская журналистика.

ВЗГЛЯД: Владимир Сергеевич, как получилось, что в многочисленных украинских СМИ сложился дружный антироссийский консенсус?

Владимир Скачко: Это генеральная линия людей, которые подпитывают журналистскую среду западными грантами. К тому же, все более понижается уровень украинской журналистики.

Людей, у которых сознание не «обезображено» интеллектом, очень легко купить на ура-патриотические лозунги. А если еще и подкормить хорошо, то люди становятся платными «профессиональными украинцами», которые за любовь к Украине хотят получать денежку, причем большую. Что самое интересное, они ее получают.

Западные грантодатели на Украине занимались переформатированием общественного сознания, промыванием мозгов, созданием агентов влияния, которые получили громкое название «гражданские активисты». Они сделали вывод из «оранжевой революции» 2004 года. Если тогда они понадеялись на народный протест, то за девять лет они создали хорошо подготовленных боевиков.

Владимир Скачко (фото: Григорий Сысоев/РИА «Новости»)

С другой стороны, они создали агентов влияния, так называемый третий сектор, настроенный исключительно прозападно, и обеспечили приход этих гражданских активистов практически во все более-менее заметные СМИ – в первую очередь на телевидение. Люди просто там работают в заданном ключе: «Россия – враг».

Сегмент журналистики, который пытался отражать даже не русофильскую, а иную, более-менее объективную точку зрения, пытался показать, что на Западе не все так хорошо, подвергался обструкции. Уже на следующий день после переворота 22 февраля журналистов, настроенных пророссийски, призвали объявить персонами нон грата в информационном пространстве.

ВЗГЛЯД: Однако до закрытия редакций дело пока еще не дошло...

В. С.: Они закрывают совсем другим путем. Либо хакерскими атаками, либо перекрытием финансовых потоков, давлением на собственников этих газет. Последнюю газету, которая была – еженедельник «2000», – просто завалила хакерской атакой так называемая киберсотня Майдана.

Например, я – главный редактор газеты «Киевский телеграф». У хозяина нет средств на нее. Продавать он ее не хочет, поэтому мы существуем в режиме интернет-ресурса при газете, а газета мертва. Мы находимся в подвешенном состоянии. В любой момент нас могут закрыть.

Слава богу, до физического воздействия не дошло: пока все ограничивается жесточайшим троллингом, угрозами по соцсетям, по электронной почте. Объявляют человека врагом в блогосфере. Я – один из тех, кого объявили персоной нон грата. Если бы я мог вам перечислить то, что присылают мне! Это справочник по изучению маньяков, оскорбления, угрозы.

Огромное количество моих коллег, которые были объявлены врагами, уехали в Москву и там угнездились. Это глупая позиция, бороться нужно здесь.

ВЗГЛЯД: Может, все же наблюдаются различия в тональности у разных изданий? Например, кто-то симпатизирует Тимошенко, кто-то – Порошенко...

В. С.: Различий практически нет. Это изюминки на торте. Торт – общий, а одна вишенка зеленая, другая – красная. Основной мейнстрим: «Россия – это враг». То, что они борются между собой, это, конечно, прообраз будущих трещин, расколов.

Прикладная русофобия стала давать свои плоды – Москву действительно начали считать врагом номер один все более и более широкие массы населения. Во всех бедах винят не тупость, не безделие, не раболепие, а Москву, которая спит и видит, как якобы нагадить украинцам.

ВЗГЛЯД: Какой примерно процент киевлян верит в то, что единственный способ решить проблемы Юго-Востока – уничтожить «сепаратистов»?

В. С.: Примерно две трети Киева, к сожалению, оказались очень восприимчивы. В людях убивается способность смотреть объективно. Вопрос всегда: или-или.

ВЗГЛЯД: Значит, эти две трети верят всем сообщениям – например, о том, что в Донецке воюют в основном чеченцы?

В. С.: Да-да, в неокрепшие мозги это все очень легко вбивается... Через 23 года проявляются все те же настроения, которые проявились в 1991 году при распаде Советского Союза, которые обеспечили 92% голосов на референдуме за независимость Украины. Тогда вся агитация СМИ строилась по известному принципу: «Кто съел наше сало? Москаль. Кто ведет наших девочек в кабинет? Москаль. Кто жрет нашу водку, не закусывая? Москаль. Вот если мы москаля выгоним, все останется нам, и мы заживем». Та же самая ерунда внедряется сейчас.

Тяжелейшая экономическая, социальная ситуация, гражданская война, стресс, загаженный город, немыслимые толпы, бродящие по городу с криками, лозунгами, битами в руках, все это вгоняет людей в депрессивное состояние. Как говорится, тупой патриотизм – это последнее прибежище негодяя. Очень легко создавать стереотипы и массовый психоз, особенно на патриотической почве.

Это даже не цензура, это сочетание цензуры с контролем. Цензура – это запрет на идеи при допуске все-таки хоть легкого критического взгляда. Здесь критика не допускается вообще. Свобода слова на Украине существует, свободы СМИ нет вообще. Некоторые издания – исключения, но они подтверждают общее правило.