В российском обществе происходят фундаментальные изменения – это со всей отчетливостью показывают как социологические опросы, так и публичная реакция на ряд знаковых для страны событий. Есть основания полагать, что, несмотря на все сложности, уровень социального оптимизма граждан России растет. И это можно считать одним из главных итогов уходящего года.

Обесценивание рубля и низкие зарплаты, судя по опросам, больше всего волновали наших людей в ушедшем году. Именно их ставят на первое место – наряду со здравоохранением, образовательной и социальной политикой. Это и понятно. Экономика в этом году смогла лишь замедлить и к концу года практически прекратить свое падение, доходы граждан не росли, а снижались, а цены, пусть и меньше, чем в прошлом году, шли вверх.

Никто не в состоянии создать никаких проблем, которые мы не смогли бы с вами преодолеть

Но если по итогам 2015 года стало ясно, что Россия выдержала удар низких цен на сырье и санкций, то по итогам 2016-го уже можно говорить не просто о прохождении дна, но и о начале роста. При этом неудивительно, что социальное недовольство, или, говоря мягко, обеспокоенность, растет. Если в 2014–2015 году люди, сжав зубы, работали и держали кулаки за страну, то в 2016-м уже стало можно выдохнуть. Стало понятно, что пик конфронтации с Западом мы прошли, гражданская война на Украине попритихла, в Сирии все идет хорошо. Волноваться на тему «если завтра война» стали меньше – и, естественно, больше беспокоиться о непростой экономической ситуации. Точнее, о росте цен – инфляция есть, а роста зарплат нет.

Нельзя сказать, что произошло сильное падение уровня жизни – но, конечно, он просел у почти всех социальных групп. Экономика при этом начала демонстрировать признаки адаптации к новой ситуации – это касается как импортозамещения, так и роста производства продовольствия. Через какое-то время начнется рост и в других отраслях, что приведет и к росту доходов. Но это будет уже в 2017-м, а пока что есть озабоченность падением или отсутствием роста доходов.

Но социальное самочувствие определяется ожиданием от будущего, перспективой, и здесь как раз есть поводы для оптимизма. Причем не по ответам людей на вопросы социологов, а по тому, как люди живут. Вот только один аспект – пьянство.

Понятно, что страшная трагедия в Иркутске с гибелью от метилового спирта свыше 70 человек напоминает в том числе и о тяжелом положении малоимущих и социально неустроенных слоев общества, но при этом общая статистика по алкоголизму не может не радовать. Цифры, приведенные министром здравоохранения Вероникой Скворцовой, говорят сами за себя: за десять лет потребление алкоголя в России сократилось с 18 до 10 литров в год на душу населения. И это действительно важнейшее изменение.

Проклятие позднесоветского времени и 90-х годов уходит: люди стали сильно меньше пить. Да, есть совершенно депрессивные регионы, есть проблема молодежной наркомании, но в целом серьезное уменьшение пьянства невозможно не замечать. И причина этого не столько то, что выросло новое поколение или «капитализм заставил работать», а то, что люди спокойно смотрят в будущее. Не ждут золотых гор, но и не отчаиваются, не впадают в тоску от творящегося вокруг – потому что страна действительно меняется к лучшему.

Проблем при этом остается выше крыши – и износ ЖКХ, и нуждающееся в огромных инвестициях здравоохранение, и постоянно перестраиваемое образование. То есть по всем трем главным темам у людей масса претензий и вопросов, однако ни по одной из них нельзя сказать, что власть ничего не делает. Все три темы находятся в постоянном поле зрения как самого Путина, так и Народного фронта – идет и расселение аварийного жилья, и строительство перинатальных центров, и в целом обновление региональной медицины.

Ликвидируются фиктивные вузы, укрупняются школы (с целью улучшения управления – ведь, как и везде, тут тоже проблема с толковыми руководящими кадрами), выправляется в разумную сторону ЕГЭ. Вообще одним из главных событий уходящего года стало, безусловно, назначение министром образования Ольги Васильевой. С ней связывают надежды как на укрепление воспитательной функции школы, так и на внедрение в нее умного, а не казенного патриотизма. В обществе есть полное понимание того, что моральное здоровье будущих поколений даже важнее физического.

Но и с сохранением телесного здоровья есть подвижки. Продолжает снижаться детская и материнская смертность – при этом в этом году заметно активизировалась борьба за ограничение абортов. Курс на их сокращение вообще взят всерьез и надолго – отражением этого стало и назначение на пост уполномоченного по правам детей Анны Кузнецовой, многодетной матери и супруги священника из Пензы, много лет занимавшейся как раз помощью матерям-одиночкам и беременным, не знавшим, как жить дальше.

Несмотря, а может быть, наоборот, благодаря большому количеству споров вокруг различных общественно значимых тем, 2016-й стал годом оформления общественного согласия вокруг принципиальных, фундаментальных вещей. Да, было много шума – но в итоге-то выяснялось, что и по «Бессмертному полку», и про детские самоубийства, и относительно уважения к своей истории, будь то Грозный или Зоя Космодемьянская, подавляющее большинство граждан едины.

Есть общие ценности, объединяющие тех, кто молится перед иконой царских мучеников, с теми, кто считает Зою «советской святой». Эти ценности, по большому счету, одинаковы, хотя и выражаются через разные символы и понятия. Осознание этого очень важно в наступающем 2017-м – ведь это год юбилея страшных событий.

На самом деле, сейчас у нас нет раскола общества, как бы это ни пытались представить те, кто хочет новой смуты.

У нас нет устойчивых (то есть зацементировавшихся) социальных противоречий, нет противопоставления высшей власти и народа. Есть проблема с частью «элиты», которая упорно сопротивляется национализации, надеясь отделаться имитацией перемен.

У нас есть меньшинство, считающее все происходящее в стране катастрофой, ненавидящее Путина и мечтающее о скорейшей смене курса, причем едва ли не любой ценой (платить, естественно, должны будут другие) – но оно, слава Богу, лишено возможности устроить смуту.

У нас есть опыт прохождения через болезненное испытание последствиями падения цен на нефть и конфронтации с Западом после Крыма – и это дорогого стоит.

Понимание того, что, как сказал Путин, «никто не в состоянии создать никаких проблем, которые мы не смогли бы с вами преодолеть», очень важно – оно возвращает ту уверенность в своих силах, которая была потеряна в ходе катастрофы 90-х. Люди верят в то, что вместе мы сделаем страну лучше и сильнее, счастливее и богаче. И сама по себе эта уверенность является залогом того, что все у нас получится.