«Лихачество» российских военных летчиков выглядит явно излишним

Прозвучавшее еще в пятницу заявление Кремля по поводу того, как Владимир Путин относится к инцидентам между российскими и натовскими самолетами и кораблями, настолько любопытно, что требует отдельного осмысления.

Если Верховному главнокомандующему сейчас действительно пришлось в резкой форме остановить подобные маневры российских ВВС, то это отнюдь не означает какое-то «отступление» или пресловутое интернетовское «путинслил

Напомним, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков не подтвердил и не опроверг данные о том, что российский лидер якобы «осадил» участника совещания за «конфронтационные» слова по инциденту в Черном море, передает РИА «Новости». По его словам, Владимир Путин не является сторонником нагнетания напряженности международной обстановки и выступает за следование положениям документов международного права, чтобы избегать опасных инцидентов.

«Закрытые совещания для того и проводятся, чтобы там можно было в свободном режиме обмениваться мнениями по самым актуальным вопросам, поэтому я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию», – сказал Песков. И его неопровержение выглядит как явный сигнал военным. По данным Bloomberg, Путин назвал «высоким риском» инцидент, когда российские военные самолеты пролетели в непосредственной близости от американского корабля в Черном море. Во время совещания, по данным агентства, некоторые его участники заявили, что американцы «заслужили это». В ответ на это Путин спросил: «Вы что, с ума сошли?»

Речь идет об облетах российской морской и береговой авиацией американских военных кораблей в Черном и Балтийском морях, в первую очередь о двух случаях с многострадальным эсминцем «Дональд Кук», вызвавших чрезвычайный резонанс. Американская сторона обвинила Москву в нарушении положений международного морского права, а в российском интернете поднялась волна ура-патриотических эмоций. Тогда, весной 2016 года, позиция Кремля, озвученная Дмитрием Песковым, была куда более категорична. Дмитрий Песков тогда сказал, что он «склонен солидаризоваться с разъяснениями, которые были предоставлены представителями Министерства обороны». Несмотря на общую схожую тональность, тогда это выглядело как поддержка действий морских летчиков, нынешние же комментарии серьезно меняют общий фон.

Международное морское право – одна из самых древних юридических систем, регулирующих правовые отношения, в том числе и между военными флотами невоюющих государств. Но именно вследствие его древности в нем постоянно появляются лакуны, которые требуется заполнять по ходу развития технических средств и меняющейся международной обстановки. При этом военная составляющая регулируется гражданским законодательством – за исключением случаев открытых боевых действий.

Но с 1939 года человечество не помнит «официального объявления» войны одним государством другому, когда присылается официальная нота по дипломатическим каналам, высылаются посольства и страны очень по-джентльменски «идут на вы». Даже аргентино-британская война 1982 года за Фолкленды по факту была необъявленной, а правовой режим моря регулировался очень сомнительными односторонними актами. Например, Лондон просто объявил двухсотмильную зону вокруг островов «зоной войны» и «рекомендовал» иностранным судам туда не заходить. Все это не помешало британской подводной лодке «Конкерор» потопить аргентинский крейсер «Генерал Бельграно» за пределами двухсотмильной зоны, мотивируя это «подходящим моментом» и «опасностью для британского флота». Погибли 323 аргентинских моряка – примерно половина всех аргентинских потерь той войны. По сути само объявление этой двухсотмильной зоны уже было нарушением международных правовых норм ведения боевых действий на море, а потопление «Генерала Бельграно» – единственная в истории атака атомной подводной лодкой надводного корабля – и вовсе военным преступлением. Но Аргентине было отказано в международном суде «за истечением срока давности».

В результате действующее морское право постоянно подвергается корректировкам, в основном через двухсторонние или многосторонние соглашения, которые вроде как должны восприниматься как прецедент, исходя из англосаксонской трактовки, но игнорируются теми странами, которые эти документы не подписывали. Советским Союзом в 70-х и начале 80-х годов (и эти документы действуют до сих пор, по правопреемствовании Россией советских международных соглашений) с США, Великобританией, ФРГ, Италией, Францией, Канадой и Грецией (последняя здесь не ради красного словца, а как один из крупнейших обладателей торгового флота в мире) «о предотвращении инцидентов за пределами территориальных вод». Эти соглашения предписывают военным кораблям участников соглашений во всех случаях находиться на достаточном удалении друг от друга, чтобы избегать риска столкновений, они обязывают военные корабли и воздушные суда не предпринимать имитаций атак или имитаций применения оружия, не проводить маневров в районах интенсивного судоходства, а также не допускать некоторых других действий, могущих повести к возникновению инцидентов на море и в воздушном пространстве над ним.

Ключевое словосочетание в этом документе: «на достаточном удалении». В текстах договоров (по крайней мере, в их открытых статьях) не расписаны конкретные расстояния в милях и высоты в метрах, которые уже не являются «достаточными». Статья IV Соглашения между СССР и США о предотвращении инцидентов в открытом море и воздушном пространстве над ним звучит так: «Командиры экипажей самолетов каждой из Сторон должны проявлять величайшую осторожность и благоразумие при приближении к самолетам другой Стороны, действующим над открытым морем, и кораблям другой Стороны, действующим в открытом море, в частности к кораблям, занятым выпуском или приемом самолетов, и в интересах взаимной безопасности не должны допускать: имитации атак путем имитации применения оружия по самолетам, любым кораблям, выполнения различных пилотажных фигур над кораблями и сбрасывания вблизи них различных предметов таким образом, чтобы они представляли опасность для кораблей или помехи для мореплавания».

В скобках стоит добавить, что в важнейшем документе для советских военных летчиков – Наставлении по боевой службе – были прописаны конкретные величины, ближе которых запрещалось приближаться к кораблям НАТО, как по удалению, так и по высоте.

На эту тему
• Керри: Эсминец «Дональд Кук» мог сбить российские Су-24
• Кремль поддержал позицию Минобороны по полету Су-24 рядом с эсминцем США
• Лавров заявил о легитимности полета российских Су-24 над американским эсминцем
• Американцев попросили "не подкрадываться" к России

Морское право во многом опирается на здравый смысл, в отличие, скажем, от налогового. Капитан судна и командир экипажа самолета, по идее, сам должен понимать, что «достаточно», чтобы «избежать риска столкновений», а что уже нет, то есть, согласно договору, «проявлять величайшую осторожность и благоразумие». Но при этом отказ от «имитации атак или имитации применения оружия» – понятия вполне конкретные.

Американская сторона как раз и обвиняла российские ВВС в «имитации атак», а Джон Керри после второго инцидента со все тем же «Дональдом Куком» (уже в Балтийском море – несчастливый корабль) вдруг заговорил о «правилах боевых действий», хотя никакой войны на Балтике нет. «Мы осуждаем такое поведение. Это безрассудно, провокационно, это опасно. В соответствии с правилами ведения боевых действий они (российские самолеты) могли быть сбиты», – заявил Керри, добавив, что США не позволят «запугивать себя в открытом море», и напомнил, что российской стороне была донесена позиция США относительно опасности подобных действий. Российская сторона в лице анонимных источников в армии и на флоте апеллировала к псевдопатриотическим чувствам: «нечего тут плавать», «сидите дома», «погнали наши городских».

Но история облетов западных военных кораблей от этого не перестала быть очень практической и юридической, хотя и грозила перерасти в идеологическую кампанию. В интернете началась ура-патриотическая волна. Какие-то диванные умельцы даже заказали на Московском монетном дворе памятный жетон «Уроки миролюбия» с изображением Су-24, пролетающего над американским эсминцем, с надписью: «Грозен, но обезоружен», который продают в интернете за 1000 рублей. На Монетном дворе можно заказать любой жетон, это не запрещено законом, но к официальному реестру правительственных наград он принадлежать не будет и с Наградным отделом МО эта инициатива никак не связана.

Но одно дело «диванная» реакция, а другое – когда эти действия были на уровне эмоций поддержаны частью старших и высших офицеров сухопутного происхождения. Бывший высокопоставленный офицер российских ВВС, имевший непосредственное отношение к морской авиации, прокомментировал газете ВЗГЛЯД возможную реакцию президента примерно так. Если наши летчики не только не соблюдают международные правила облета иностранных военных кораблей, подвергая сами себя опасности, да еще и кичатся этим, то недалеко до беды. По международному законодательству американцы имеют полное право сбить этих ковбоев. Люди погибнут, а обстановка накалится до предела. Выкручиваться из ситуации будут никак не командиры, а уже дипломаты и политики. И как вообще будут развиваться события после такого инцидента – одному Богу известно. И тот факт, что сами американцы нарушают все соглашения по морскому праву, уже никого волновать не будет. Виновата в конкретном эпизоде однозначно будет российская сторона, а в обстановке, когда решения принимаются очень быстро, на эмоциях можно и потопить этот «Дональд Кук» береговыми средствами, ответив за две смерти двумястами. А там и до мировой войны недалеко.

Как сказал газете ВЗГЛЯД этот высокопоставленный офицер, когда одному из сухопутных командующих доложили о лихачествах летчиков на Балтийском море, он фактически санкционировал все это на эмоциях: типа, молодцы, гоняйте их и дальше. С международным морским правом и деталями таких действий танкист не обязан быть знаком, что не освобождает его от ответственности, если что-то пойдет не так. И это не хрестоматийный конфликт между пехотой и авиацией, а приступ ура-патриотизма, перешедший грань разумного.

Поговорим о практической целесообразности такого рода акций. Если кто забыл, то не в 1941 году живем, и бомбардировщику давно не требуется находиться непосредственно над кораблем противника. Тактический пуск противокорабельными ракетами проводится с расстояния от десятков до сотен километров до цели. Имитация тактического удара – постоянный элемент тренировки береговой авиации на всех флотах. Причем такие тренировки можно проводить даже без подвески ракет – электроника позволяет отслеживать данные имитационного пуска. А Черное и Балтийское моря – лужи, там даже массированное использование авиации не требуется, достаточно современных систем береговой обороны.

«Отрабатывать приемы атаки» силами «сушек» как минимум странно. Попытка, как во Вторую мировую войну, атаковать ракетный эсминец класса «Орли Бёрк» бомбами свободного падения и пушками – удивительная идея. В боевой обстановке одиночный самолет собьют немедленно, он в принципе не может являться сколько-нибудь серьезной угрозой. А рассказы про то, что электронные системы «Дональда Кука» якобы были подавлены российскими РЭБ (конкретно «Хибинами»), изначально не выдерживали никакой критики. «Хибины» создавались исключительно под Су-34 и с БРЭО Су-24 несовместимы. Постановка помех не «гасит» радары и не делает самолет невидимым, а, скорее, наоборот – демонстрирует его присутствие.

Облетевшие «Дональд Кук» «сушки» занимались разведкой, а не имитацией удара. Такие боевые задания они, видимо, и получали, а это совсем другая история. С одной стороны, это вроде как выводит их из-под положений международных соглашений о недопущении имитации атаки, но «подводит» под другую статью: «выполнение пилотажных фигур над кораблями», что ничем не лучше и от ответственности не избавляет.#{weapon}

В прежние времена лихачества морских разведчиков отчасти были связаны с несовершенством оборудования. Такую разведку на одном из авиационных форумов очень красочно описал бывший военный летчик Балтфлота, летавший как раз на Су-24, Игорь Ларьков: «Начальник разведки полковник Егошин (давал приказ)... Ты разведчик, ты мне фото их новейшего оружия привези, иначе какой ты разведчик. После таких указаний и слов «я в тебя верю» реверсом начнешь летать... Вот и мудрили, если полковник Егошин приказал украсть у них новый ЗРК. И делали это!» В советские времена съемки вообще производились чуть ли не двуручными фотоаппаратами самими летчиками, и эта техника требовала приближения на минимальную дистанцию, поскольку начальство требовало крупные планы, а не размытые контуры чего-то неопознанного. Но если приходила нота протеста про «опасное приближение», то по фотографии вычислялось реальное расстояние снимка, и летчика беспощадно отчитывали и даже снимали с должности.

Но наличие современной техники разведки ничего подобного от летчиков сегодня уже не требует. То есть, по сути дела, все подобные облеты российскими самолетами натовских кораблей сводятся к лихачеству, браваде и эмоциональному перегреву, созданному неправильно понятым ультрапатриотизмом. Сами летчики не понимают, где грань «проявления агрессии», и их в наших обстоятельствах сложно винить за это. И если проследить историю подобных трагических морских эпизодов еще с советского времени, то все они были замешаны именно на чем-то аналогичном. А когда эта нервная атмосфера разгоняется еще и со стороны командования, или просто эмоциями, или ультимативными требованиями результатов любой ценой, становится только хуже.

Очень характерная история случилась в мае 1968 года. На учения вышла большая группа американских кораблей во главе с авианосцем «Эссекс». По традиции все передвижения больших авианесущих кораблей должны были отслеживаться авиацией Северного флота. Но группа «Эссекса» находилась в Норвежском море, то есть далеко от привычных районов слежения. Навстречу американской авианосной группе вышел эсминец «Стерегущий», наводить который должна была авиация Северного флота. Но 25 мая они потеряли авианесущую группу, то есть не выполнили поставленное боевое задание, что грозило неприятностями. Командующий авиацией флота требовал срочно найти авианосец.

Организовать поиски могли далеко не все, поскольку требовалась дозаправка в воздухе (Норвежское море вообще не было зоной действий для советской авиации, но командование требовало обнаружить авианосец даже за пределами зоны ответственности), а в конце 60-х это умели штучные экипажи. Первый из них вернулся ни с чем, и выполнить задачу взялся непосредственно командир эскадрильи подполковник морской авиации Александр Плиев, который находился в этот момент в отпуске, но не успел уехать из Североморска на родину.

Уроженец села Вахтана Южной Осетии Александр Захарович Плиев был знаменит рискованными маневрами. В первую очередь полетами на сверхмалых высотах, что оправдывалось уходом от радаров противника. По свидетельству очевидцев, по возвращении на базу на его самолете часто были видны белые разводы от соленой воды. В те времена и радары были маломощными, и тактика сверхмалых полетов была не отработана. Так что эксперименты Плиева были «новаторством» и негласно поощрялись командованием морской авиации, хотя и нарушали все инструкции.

Экипаж Плиева (и второго Ту-16 под командованием Попова) быстро обнаружил «Эссекс». По словам ныне вице-адмирала, а тогда командира эсминца «Стерегущий» Дымова, он уже через несколько часов получил координаты авианесущей группы и пошел на сближение. После этого от «двойки» Плиева больше ничего не требовалось. Он должен был развернуться и уйти на базу, но неожиданно отдал приказ ведомому экипажу Попова подняться на большую высоту – а сам начал сближение с «Эссексом» на сверхмалой высоте. Подполковник Плиев решил сделать свое обнаружение американской авианесущей группы демонстративным, хотя такой задачи перед ним поставлено не было.

Огромный 35-метровый бомбардировщик проносится над палубой авианосца на скорости 500 км/час на высоте примерно 15 метров (американцы фиксируют это на видеопленку). Далее, по американской версии, при выходе из маневра Ту-16 задевает воду крылом и падает в море. Экипаж Плиева – семь человек – гибнет на месте. Позднее появилась версия, что бомбардировщик мог быть сбит ПВО одного из кораблей сопровождения «Эссекса», которые то ли перестраховались, то ли у них нервы сдали. Но тогдашний командир этого полка разведывательной авиации Северного флота Дударенко и его однополчане свидетельствовали: «А. З. Плиев, несомненно, был хорошим, даже очень хорошим пилотом. Но, к сожалению, склонным к лихачеству... Полеты на предельно малых высотах – для разведчиков дело обычное. Но у Плиева был свой «почерк» – неоправданно длительные полеты на предельно малых высотах, требовавшие большого напряжения от летчика». «Самое пагубное – при смене курса высота им не менялась, хотя при развороте самолета требуется немного набрать высоты, чтобы при крене не зацепить крылом воду. Рано или поздно малейшая ошибка могла привести к гибели. И она привела». Обломки Ту-16 лежат на недоступной глубине, и окончательно установить истину уже не удастся.

Американцы повели себя на редкость по-джентльменски. Тела летчиков были подняты из воды и со всеми почестями переданы советской стороне. К авианосцу «Эссекс» борт в борт встал эсминец «Сознательный» – уникальный случай в истории противостояния советского и американского военных флотов. Четыре американских истребителя строем пролетели над «Сознательным», и был дан салют. Подполковник Плиев сперва был похоронен в Североморске, но затем по просьбе родственников перезахоронен на Згудерском кладбище под Цхинвалом.

Случай этот далеко не единичный, просто на редкость показательный. В 1964 и 1980 годах два Ту-16 пропали в Японском море сразу же после обнаружения ими американского авианосца и японской эскадры. В 1973 году еще один Ту-16 был поврежден истребителем F-4, взлетевшим с авианосца «Джон Кеннеди». Только по счастливой случайности советский самолет не разбился и вернулся на базу.

Если Верховному главнокомандующему сейчас действительно пришлось в резкой форме остановить подобные маневры российских ВВС, то это отнюдь не означает какое-то «отступление» или пресловутое интернетовское «путинслил». Обычный здравый смысл никто не отменял. Летчики стремятся сделать как лучше – или как они это «лучше» понимают. Здесь действительно вопросов больше к отцам-командирам, которые по определению должны понимать не только тактические схемы, но и весь комплекс проблем, включая международное право и стратегическую обстановку. Недаром именно морские офицеры – и тем более офицеры морской авиации – всегда считались многопрофильными специалистами со множеством гуманитарных знаний, выходящих за рамки традиционно узкого военного образования. И уж в обязательном порядке это понимание международной обстановки должно превалировать над эмоциональными порывами, присущими скорее интернет-сообществам, чем людям на первой линии противостояния.

Новая холодная война подошла к опасной черте. Верховный главнокомандующий как раз и требует остановиться. Возможно, что выходом из тупиковой практики международного морского права могли бы стать новые переговоры о конкретизации соглашений об избежании инцидентов на море. А сам процесс этих переговоров мог бы послужить и основой для возобновления взаимодействия между РФ и США хотя бы по вопросу морского права.