Кремль проконтролирует региональные власти с помощью гражданских активистов

Выступление президента на юбилейном заседании Общественной палаты подтвердило, что центральная власть и дальше будет поддерживать рост настоящей гражданской активности. Формирование независимых от властей региональных общественных палат, как и ограничение затрат на пиар региональных начальников, служат именно цели обновления управленческой номенклатуры.

Десятилетие Общественной палаты стало поводом для юбилейного заседания в Кремле с участием Владимира Путина. Год назад палата была существенно реформирована и расширена – так, чтобы сделать ее в большей степени представляющей реальных гражданских активистов со всей страны.

Москва всеми возможными способами дает региональным элитам понять, что ей не нужны фальшивки и манипуляции – будь то с результатами выборов губернаторов или в работе с гражданскими активистами

Если раньше в составе ОП было много просто известных лиц, для которых членство в палате было сродни государственному признанию их заслуг (как еще один орден), а также тех, кто стал едва ли не профессиональным лоббистом интересов своего цеха, то сейчас больше тех, кто действительно является общественным активистом по сути и натуре, а не по назначению.

Влияние палаты на власть должно возрастать – и чем больше сильных, самостоятельных и неравнодушных людей в ней будет, тем выше будет ее авторитет. При этом федеральная палата, которая все плотнее работает с путинским «Народным фронтом» (обе организации возглавляет Александр Бречалов), сталкивается со все большим сопротивлением на местах – потому что действительно пытается сформировать независимые от региональных властей местные общественные палаты.

Некоторые губернаторы сами заинтересованы в честной работе с настоящими гражданскими активистами и не пытаются подменить их ручными и управляемыми. Другие хотя и не в восторге от этой идеи, но понимают, что это осознанный курс не просто Бречалова, а, по сути, самого Путина, и вынуждены соглашаться. Третьи же пытаются всеми способами сопротивляться, не желая никакого контроля со стороны общественности. Рано или поздно их сопротивление будет сломлено – тот, кто даже после настойчивого напоминания Москвы о том, что ей не нужны палаты, наполненные фальшивыми активистами, продолжает упираться, все же банально боится за свое кресло. А значит, так или иначе будет сменен – по результатам проверок федерального центра, борьбы с коррупцией или провала в работе.

Москва всеми возможными способами дает региональным элитам понять, что ей не нужны фальшивки и манипуляции – будь то с результатами выборов губернаторов или в работе с гражданскими активистами. Обновление элит будет идти в том числе и за счет притока свежей крови как раз через общественные организации в регионах – поэтому так велико сопротивление курсу на стимулирование здоровой гражданской активности. Губернаторы пытаются, с одной стороны, зажать своих критиков из местного гражданского общества, а с другой – предстать перед центром как персонажи, пользующиеся огромной поддержкой среди избирателей. Приписки, манипуляции с голосованием – сами по себе они больше вредят власти как таковой, обеспечивая лишь воспроизводство сложившихся местных кланов, повязанных коррупцией и кумовством.

Одним из способов создания параллельной реальности является «работа с прессой» – то есть банальный пиар деятельности губернатора или мэра в местных СМИ. На это официально выделяются огромные бюджетные деньги, формально идущие на «освещение деятельности власти». О необходимости запретить или существенно ограничить эти расходы говорится все последние годы, в том числе и активистами «Народного фронта». Во вторник Путин если и не поставил точку, то дал понять, что лавочку скоро прикроют:

«Конечно, власть любого уровня – и муниципальная, и региональная, и национальная – обязана освещать свою деятельность, и для этого необходимо выделять какие-то средства. Потому что без финансового обеспечения сделать вообще ничего невозможно. Но эти средства должны быть ограниченными, а информация должна быть сухая, она должна констатировать определенные факты, не более того».

По словам президента, если деньги из бюджета выделяются на пиар, по существу, конкретных лиц, чиновников, «то ничего хорошего здесь нет» – «это по сути нецелевое использование средств»:

«И нужно изобрести такую формулу, которая бы не позволила деньги, которые можно было бы использовать для решения социальных задач, в частности на строительство детских садов, тратить на этот голый пиар».

«Я уже и правительство просил подумать над этими инструментами защиты, и администрация предлагает всякие решения. Мы будем всячески ограничивать расходы», – сказал Путин, добавив, что «но ведь у нас народ изобретательный, тут же сейчас придумает другие источники – вроде как и не бюджетные: подконтрольный бизнес будут привлекать к этому и т. д.».

Таким образом, Кремль понимает необходимость не просто ограничить возможности губернаторов влиять на местную прессу, но и думает о том, как перекрыть всевозможные пути обхода грядущих ограничений. Путин назвал и еще одну проблему, о которой не любит писать уже сама пресса, – откуп. То есть, по сути, взяточничество – но не власти, а руководителей или сотрудников СМИ.

«Платят за то, чтобы ничего плохого не писали. А те, кто могут написать, занимаются шантажом, в том числе и некоторые представители вашего цеха. Нужно внимательно наблюдать за тем, что происходит и в одном сообществе – административно-бюрократическом, и во втором».

Понятно, что если в регионе складывается коррупционное единство местной элиты, то в него входят и чиновники, и силовики, и бизнесмены, и руководители СМИ – и все закрывают глаза на грехи друг друга. Разрушить такую элитную связку очень сложно – партийное соперничество не слишком помогает, потому что и партии на местном уровне часто встроены во внутриэлитные договоренности, да и не пользуются серьезным доверием у людей. А с гражданскими активистами, общественниками власти сложнее бороться, потому что их невозможно дискредитировать или обвинить в исполнении чьего-либо заказа. Люди понимают, что они никем и ничем не ангажированы, кроме как собственным нежеланием мириться с несправедливостью, неправдой и воровством.

Именно поэтому федеральная власть и поддерживает их, и пытается создать в регионах условия для полноценного диалога местной власти и общественности – фактически принуждая региональных начальников слушать критику и отвечать на претензии. Не для галочки, не для отчета перед Москвой – а для того, чтобы власть действительно открывалась для общественного контроля, для человеческого разговора с людьми.

Этот критерий становится критически важным – потому что никаким другим путем невозможно завоевать доверие людей и никаким другим образом невозможно разбить коррупционные элитные связки. Центр давит сверху, общественные активисты снизу – и только тогда номенклатура понимает, что надо меняться.