Мне терминологически и содержательно не нравится концепция «России-Евразии». Само именование «Евразия» (помимо – на мой вкус – его фонетической неэстетичности) предполагает вторичность России в отношении как Европы, так и Азии. А ведь «Россия» – вполне самодостаточное именование, не требующее уточнений.
Содержательно евразийство в своем стремлении отвергнуть Запад делает настолько крутой разворот в сторону Азии, что впадает в ее отношении в некоторое низкопоклонство, иногда даже определяя именно Азию прародительницей России. Не случайно один из базовых историософских мифов евразийства – о России как наследницы и преемницы Золотой орды (в то время как Россия сформировалась в борьбе с ЗО, а не как ее порождение), а русская цивилизация некоторыми евразийцами рассматривается как тюрко-славянская (сторонники распространения Великого Турана говорят спасибо). Как минимум у евразийцев постулируется равнозначимость славяно-русской и иных составляющих многоэтнического народа России (у позднего А.Г. Дугина, к слову сказать, как кажется, в меньшей степени – но об этом я его обязательно спрошу при встрече).
Никак не отрицая многосложность истоков Русской цивилизации, творчески переработавшей множество влияний, полагаю, что следует всячески избегать терминов и концепций, предполагающих вторичность нашей цивилизации. Кроме того, считаю неприемлемыми концепции, придающие избыточное значение (а уже равнозначимость здесь избыточна) вторичным этническим влияниям в ущерб русскому (славяно-русскому).
Что касается европейских влияний – религиозных, философских, художественных, то они настолько переработаны Русской цивилизацией, что могут именоваться уже не «европейскими», а «русскими». То же касается и влияния нестержневых этносов, если оно вообще имело место (а это верно далеко не для всех).
С учетом сказанного обращусь к той задаче, которую, как кажется, стремится решить по крайней мере часть евразийцев: найти точку притяжения.
* * *
С важной оговоркой в преамбуле о неприятии мною концепции «России-Евразии» попытаюсь обратиться к важному, как кажется, для евразийства поиску объединяющего фактора для многосоставного (многоэтнического) народа России и притягающего фактора для людей за ее пределами.
На мой взгляд, эту задачу вполне решает концепция «Русский мир» в ее философском и цивилизационном осмыслении. Повторю собственное определение: Русский мир – это духовная и культурная общность всех тех русских или нет людей, живущих в России или нет, которые любят русскую культуру и историю, знают или уважают русский язык, разделяют русские духовные идеалы, являются православными или относятся к православию с почтением.
Русский мир – это духовное, культурное и частично географическое пространство пребывания Русской православной церкви и русского народа (этноса), формируемое ими. Пространство, в котором также пребывают другие религиозные сообщества и другие народы (этносы), связанные с русским народом общими или частично общими мировоззрением («духовно-нравственными ценностями»), историей, культурой и проч. Географическое ядро Русского мира – это историческая Россия (Святая Русь), но Русский мир не ограничивается ее территорией.
Открытость Русского мира и его привлекательность отлично обосновал и описал Егор Холмогоров в своей январской статье «Русский мир как русская идея»: «Русский образ жизни и образ мышления, сочетающие упорство в традиции и здравомыслии с дерзновенной мечтой и прогрессом, неподатливые перед агрессивной тоталитарной “толерастией” и колониальным гегемонизмом Запада, очень привлекательны – в том числе и на самом Западе среди нормальных людей» (там же и о русских идеалах, которые могут привлекать – пересказывать всё не буду, предлагаю ознакомиться со статьей).
Наряду с концепцией «Русский мир» удачным мне представляется термин «Открытый русский космос», предложенный в 2022 году рядом молодых представителей донецкой интеллигенции (в реабилитированном значении последнего слова), по крайней мере частью (если не полностью) связанных с евразийским движением.
Да простят меня авторы термина, как кажется вкладывающие в термин более евразийский концепт равнозначного сожительства различных народностей, мне под Открытым русским космосом видится обозначение того же Русского мира, при этом более современное, более молодежное, а потому привлекательное для соответствующих поколений.
В именовании «Открытый русский космос» содержится и указание на открытость для всех народов исторической Руси, которые сегодня входят в Русский мир, и приглашение присоединиться, обращенное к единомышленным народам и сообществам по всему миру. В концепте «Русский мир» эта открытость подразумевается, но не именуется.
В отличие от «Евразии», термин «Открытый русский космос» подчеркивает русскоцентричность, то есть стержневое значение русского (в узком смысле славяно-русского) народа, культуры, истории, языка. Если «Евразия» намекает на производность России и на равноценное объединение ее составляющих, то Открытый русский космос (как и Русский мир) семантически русскоцентричен, что является ключевым для сохранения нашей цивилизации. Русский народ, культура, язык – приглашают, зовут. Они безусловно открыты, но именно они являются объединяющим субъектом.
Наконец, «космос» придает устремление в будущее и ввысь, терминологически преодолевая ограничение одного только «упорства в традиции» сочетанием этого упорства «с дерзновенной мечтой и прогрессом», что является важной характеристикой Русского мира (см. цитату Холмогорова). И, опять же, терминологически это делает концепт современно привлекательным.
- Русские были связаны с космосом всегда
- В чем заблуждение евразийцев
- Быть космистом очень просто
Не устану при этом подчеркивать: Открытый русский космос – это космос, утвердившийся на православии и могущий сохраниться только в православии. Православие в нем не навязывается, но должно открыто и принципиально проговариваться в качестве основы для полета в этот самый космос. Африканская страна, присоединяющаяся к Открытому русскому космосу, вовсе не обязана принять православие (хотя как священник не могу не сказать, что это для нее желательно и спасительно), но она вполне трезво и без отторжения будет осознавать, что присоединяется именно к православному миру (космосу). Полагаю, что теоретически здесь упомянутые африканцы будут и не против. Намного более охотно ведь присоединяешься к цивилизации, чья вера сильна.
Утрата веры (для Русского мира-космоса это православная вера), религии как общественного явления, по блестящему анализу Э. Тодда, ведет – через два хода – к распаду общества и к нигилизму (об этом как-нибудь еще напишу). Неосознание этой угрозы при рассуждении об Открытом русском космосе, придание ему исключительно секулярного значения, мне представляется серьезной ошибкой.
Постскриптум
К дальнейшему размышлению о понятии «Открытый русский космос»: ремарка о библейском словоупотреблении. В Библии мы находим несколько употреблений слова «космос».
Одно, по славянскому переводу – это «украшение», «красота». «Так совершены небо и земля и все воинство (слав. «украшение», греч. «космос») их» (Быт. 2,1). И в отрицательном значении: «И язык – огонь, прикраса (слав. «лепота», греч. «космос») неправды» (Иак. 3,6). Кстати, как подсказал собрат, более меня знающий греческий язык, из этой семантики термина «космос» мы имеем «косметику». Так или иначе словоупотребление книги Бытия предполагает, что космос – это часть, а не целое. Содержимое, а не содержащее.
Имеется библейское употребление термина «космос» и в ином значении: «мир (греч. «космос») Его не позна» (Ин. 1,10), то есть в значении множества. В ряде святоотеческих толкований Иак. 3,6 употребление термина «космос» толкуется в этом же значении – «мир», «множество».
Соединяя эти два словоупотребления, можно сказать, что «космос» – это вовсе не некое безграничное содержащее. Наоборот, космос – это безграничное содержимое, которое может быть истинной красотой или лживой красотой, обманом.
