Случай с кавалером ордена Почетного легиона А.А. Венедиктовым и его «Эхом» показал, что не всегда твердая уверенность «нет у вас методов против Кости Сапрыкина» оказывается правильной. Все долго думали, что и вправду нет, «а нынче кованой пятой, как змия спящего раздавят, и прочь пойдут, и так оставят». Было «Эхо» – и нет его.
Реакцию прогрессивной общественности – «Палачи! Сатрапы! Гниды казематные!» – предугадать было нетрудно, а с другой стороны, не так уж интересно. Их суждения девальвировались раз в сто быстрее, чем российский рубль, хотя и в случае с национальной валютой хвалиться особо нечем.
Но и люди не слишком прогрессивные отреагировали на такое обращение со змием спящим с умеренной радостью, а то и с кислинкой. Типа того, что кавалер-то – черт с ним, но прецедент не сказать, чтобы был совсем хорош. Один из великих князей, рассуждая о Государственной думе, заметил, что жопа, конечно, смердит, но зашить ее невозможно без фатальных последствий для органона. Зашивание «Эха» тоже может быть чревато последствиями – куда теперь пар спускать?
Рассуждение великого князя имеет свой резон, и великодушие смягчает сердца. Однако известное стихотворение о замечательной доброте камергера Деларю, которым, очевидно, долгое время руководствовались власти предержащие, оканчивается не сказать, чтобы очень хорошо.
Сперва плюрализм и гуманизм восхищает:
«Boнзил кинжaл yбийцa нeчecтивый
B гpyдь Дeлapю,
Тoт, шляпy cняв, cкaзaл eмy yчтивo:
«Блaгoдapю».
Tyт в лeвый бoк eмy кинжaл yжacный
Злoдeй вoгнaл,
A Дeлapю cкaзaл: «Kaкoй пpeкpacный
У вac кинжaл!»
Toгдa злoдeй, к нeмy зaшeдши cпpaвa,
Eгo пpoнзил,
A Дeлapю c yлыбкoю лyкaвoй
Лишь погрозил».
И даже более того: великодушный камергер пообещал смелому критику великие и богатые милости: аренду, орден Станислава, руку дочери Дуни и сто тысяч кредитными билетами. Чем, однако, только разъярил смельчака:
«Зaжглacь в злoдee зaвиcти oтpaвa
Taк гopячo,
Чтo, лишь нaдeл мepзaвeц Cтaниcлaвa
Чepeз плeчo, –
Oн oкyнyл co злoбoю бeзбoжнoй
Kинжaл cвoй в яд
И, к Дeлapю пoдкpaвшиcь ocтopoжнo,
Xвaть дpyгa в зaд!».
Что, завершая свой век блестящий и мятежный, проделал и кавалер. После чего «Эхо» раскассировали.
Ибо в новых обстоятельствах особо выпукло прояснилась одна проблема, связанная с милосердием властей. Она заключается в несимметричности воздаяния. Представим себе абстрактного кавалера, режиссера, тиктокера, культуртрегера etc.
Если он подвергнет сокрушительной критике правительство России, то ему в общем ничего не грозит (точнее: до последнего времени ничего не грозило). Неприятности если и будут (что не факт), то чисто символические, но аренду не отберут, Станислава тоже, все творческие художества будут по-прежнему поощряться кредитными билетами. Поэтому ему не больно, а смешно, и не грозит никто в окно.
Иное дело, если абстрактный кавалер, тиктокер etc. поддержит российскую власть. В этом случае средь оргий жизни шумных его постигнет остракизм, и он будет выброшен из прогрессивно-культурного сообщества. А оно контролирует довольно много: издательства, театры, различные фонды выживания и развлечения. Подав власти руку, он себе этого удовольствия лишит. Равно как лишит себя и заграничных удовольствий, и благодеяний. С различными видами гастролей и посиделок будет не очень хорошо. Подпольный (равно как и Брюссельский) обком действует и сурово всех карает.
То есть витязь на распутье вплоть до самого последнего времени стоял перед надписью. «Направо пойдешь – коня потеряешь (и если бы только коня), налево пойдешь – ничего не потеряешь и будешь прославлен, как великодушный гражданин». Выбор был достаточно предсказуем, ибо либеральное политбюро могло доставить неприятностей куда больше, чем кремлевское. А человек слаб. Трудно требовать от артистов, проституток и кучеров большой идейной твердости, включающей готовность пострадать за убеждения.
Последняя история с кавалером и камергером, который утратил свою редкостную доброту и, накостыляв кавалера по шее, прогнал его от кормушки, говорит о том, что власть желает сделать воздаяние более симметричным. Хотите кусать – кусайте, но с умильным великодушием теперь будут некоторые трудности.
