Весна скоро. За окошком в лесу пока еще трещат деревья от несвоевременного мартовского мороза, но тепло уже вот-вот настанет. Снег сойдет, коты в деревне сдуреют и будут голосить, что твой Лепс. А там и яблони в цвет пойдут. Красота и благолепие.
А вот приятель мой этой красоте уже не порадуется. Он на Кутузовском в Москве живет, аккурат напротив Парка Победы на Поклонной горе. Там, где по 15 лет назад разработанному плану пойдет северный «дублер» «Кутузы». И пойдет он прямо через знаменитый яблоневый сад, высаженный по личному указанию Сталина сразу после войны. 70 лет каждую весну он расцветал и погружал район во что-то невероятно волшебное. Больше не будет. Вырубили его.
Уж как только приятель мой не поносил московские власти за это, в каких смертных грехах не обвинял. «При Лужкове такой фигни не было!» – кричал. То, что именно при Лужкове этот проект был задуман и разработан, его не смущало. Но так получилось, что отрезвить его мне удалось легко.
Дело в том, что лет 15 назад я сам жил неподалеку, на Можайке, а работал у Бородинской панорамы. Несчастных 7 км по прямой, без единого светофора. Ночью проезжал их за четыре минуты. А вот в нормальное время путь на работу или обратно мог занять и час, и полтора. А если попадешь «под кортеж», то время в пути вообще становилось непредсказуемым. Кутузовский всегда был местом глухих, мертвых, отчаянных пробок, которые народ пытался объезжать всякими партизанскими тропами, включая, кстати, и пешеходные аллейки этого яблоневого сада. Так что беды тех мест мне знакомы не понаслышке.
Ну вот и спросил я приятеля, сколько времени он выбирается вечером пятницы с этого своего престижного Кутузовского проспекта для начала хотя бы на МКАД, чтобы, потолкавшись там, выбраться на «вылетную» трассу, тоже намертво забитую, и уже оттуда попасть в нашу любимую деревню, где тишина, соловьи, петухи и деревенские собаки. Помрачнел приятель и назвал цифру, от которой у меня шапка на голове дыбом встала. А «дублер» этот может радикально уменьшить эту цифру, и деревенская идиллия по выходным станет для него значительно ближе. Мне-то что, я уже года три как вообще из города сбежал. Снова приятель вздохнул, соглашаясь нехотя, через силу. Но с вырубкой сада примириться сердце не дает.
Вы обращали внимание, как часто москвичи сетуют, что власти губят город, что в нем жить невозможно? Что мэрия ни сделает – все не так. Вечное это нытье порядком раздражает жителей России, которые, глядя на «проблемы» москвичей, дружно ставят диагноз – «с жиру бесятся». Но на самом деле, если отринуть от себя банальную зависть к сытым и благополучным обитателям столицы, станет понятно, что это их «нытье» имеет под собой причиной не какую-то там особую московскую изнеженность и вредность, а гораздо более прозаические основания. Дело в том, что в мегаполисах в целом и Москве в частности просто-напросто невозможно жить. Мегаполисы для полноценной жизни элементарно не предназначены. Я понимаю, что это утверждение звучит, скажем так, небанально. Ведь в мегаполисах титанические суммы и усилия тратятся на улучшение условий существования их обитателей, на повышение комфорта и устранение затруднений. Но нужно чуть сместить направление мысли, и понять, что цель мегаполиса – создать оптимальные условия для работы его населения. Ра-бо-ты.
Мегаполис – центр притяжения как финансов, так и рабочей силы. Люди со всей страны стремятся в Москву не из любви к этому городу. Их интересует только одно – заработать денег или реализовать свой потенциал, скажем, в искусстве, спорте или науке. Что, в принципе, близко. Ради этого они готовы терпеть неудобства, идти на жертвы и переносить тяготы и лишения. Мегаполис дает им эти шансы. И требует за это плату. Высокую плату. Работа на износ и эмоциональное выгорание – лишь малая часть той цены, которую платят «понаехавшие».
- В Москве начали тестировать летающее такси
- В Москве зафиксирован 20-процентный рост нагрузки на мобильный интернет
- Ученые объяснили аномальный разброс температур в Москве и Подмосковье
Мегаполис питается теми, кто приехал в него с целью воспользоваться его возможностями. Он живет за их счет. Но чтобы они могли дать больше, он не только выжимает их досуха, хотя и такое тут не редкость. Он еще и дает им то, что помогает чувствовать себя достигшим какого-то результата. Чтобы ты работал более эффективно, ты должен как можно быстрее попасть на рабочее место и затратить на это поменьше сил. Поэтому метро движется стремительно и безостановочно, строятся эстакады, развязки, скоростные трассы, совершенствуется дорожная инфраструктура. В качестве платы – жесткие до жестокости налеты эвакуаторов, расползающиеся по городу платные парковки. Хочешь ехать – плати.
Ты должен иметь возможность после работы «оттянуться» в меру своих потребностей. Кому-то для этого хватит прибухнуть в компании вечером пятницы в кафешке, кому-то нужен дорогой ресторан, кому-то театр, кому-то концерт мировой знаменитости, кому-то футбольная арена. Город даст каждому то, чего он хочет. Вернее, то, за что он может заплатить. Он даст тебе возможность больше заработать для того, чтобы ты мог больше потратить. Большинство жителей мегаполиса в квартирах только ночует, потому что в остальное время надо работать или успеть реализовать досуг. Но ты должен иметь силы для нового дня. Поэтому вот тебе закон о тишине и шумозащитные экраны вдоль трасс. Никто не должен мешать тебе набраться сил перед работой.
И повсеместный, тотальный контроль. За тобой следят сотни тысяч камер, отслеживающие каждый твой шаг. Патрули ДПС на трассах не эффективны. Камера справляется гораздо лучше. И летят миллионы «писем счастья», пополняя бюджет города деньгами, на которые город улучшит дороги, чтобы ты мог работать эффективней на благо города. Правила, законы, инструкции, регламентирующие каждый твой шаг и вздох. Все для твоего блага. Ты не должен отвлекаться от главной задачи – работать на город. Питать его. Насыщать его кровь и легкие. Где в этом круговороте пункт «жить»? Нет его. В мегаполисе можно только функционировать. Не просто так во всем мире люди, достигшие хоть какого-то достатка и успеха, выбираются жить в пригород или хотя бы на престижные окраины. А в центр едут выполнять функции.
Мегаполис циничен и бесстрастен. Тут нет места ни ностальгии, ни романтике. Все, что мешает улучшить его функционирование, будет уничтожено. Он оптимизирует сам себя. И какой-то там яблоневый сад на его пути даже не препятствие, а так, легкая помеха. И Москва в этом плане еще очень хорошо себя чувствует. Тут масса огромных парков и зеленых зон. А аномалия вроде Лосиного острова, раскинувшегося более чем на сотню квадратных километров, тридцать из которых в черте Москвы – вообще уникальное явление в мировой практике мегаполисов. Сравните с мертвыми человейниками вроде Токио или Мехико! Да хоть с тем же Нью-Йорком. Тамошний известнейший на весь мир Центральный парк занимает несчастных 340 гектаров. А самый большой, но находящийся на дальней окраине Пелем-Бей-парк в полтора раза меньше того же Измайловского и раскинулся на целую тысячу гектаров. А Лосиный остров, на минуточку – 13 тысяч гектаров. Так что еще есть куда прицелиться.
Мегаполис еще и заражает все вокруг себя. Сфера его влияния тянется порой на сотни километров. Люди в этом радиусе вовлечены в московскую или нью-йоркскую круговерть и работают на обслуживание аппетитов мегаполиса. Они или трудятся там, или обслуживают тех, кто оттуда вырывается. В городках вдоль трасс из Москвы все намного дороже, чем в сторонке. И отношения людей тоже испорчены жаждой урвать кусок с толстеньких москвичей.
Еще хуже дела в курортных городах. Они – центр притяжения жителей мегаполисов.
Почему в курортных городах так распускается жлобство и жадность? Потому что их жизнь строится вокруг обслуживания пришлых и тяги на них нажиться. И этот модус вивенди и операнди переносится и на остальную жизнь. А чтобы пришлых обслужить, надо создавать им условия. А это значит выкорчевывать старое и делать им «лохшери». Отсюда дикие сочинские гостиничные трущобы, в которые превратили вопреки любым законам даже старые ГСК.
Так что же делать? Да ничего. Этот процесс на данном этапе необратим. Урбанизация и центростремительность работает по всему миру без сбоев. Хочешь именно жить, ощущать себя не винтиком в огромном механизме, ощущать свою значимость для собственной жизни и держать рычаги управления в своих руках – уезжай. В небольшой город, в деревню, в лес. Тут тоже есть законы и правила, но их на порядки меньше, чем в мегаполисе. Контроль за тобой тут часто символический. И дышать ты можешь довольно свободно. Если, конечно, рядом не поселятся «москвичи», которые привезли с собой мегаполис в своих печенках и легких, не представляющие, как жить без железной упорядоченности. Эти «дачники» с непоколебимой уверенностью в том, что мир вертится вокруг них, могут отравить воздух самой патриархальной деревни, требуя, чтобы петухи соблюдали «закон о тишине», а деревенские Тузики, в жизни не видевшие ошейника, выгуливались строго в намордниках и убирали за собой какашки.
Но не забудь, что свобода тоже имеет свою цену. Город не будет тебе тут диктовать свою волю. Но и решать твои проблемы тут тоже некому. В мегаполисе не бывает садов. Но в деревне не бывает сантехников и доставки пиццы. Зато и сад тут никто, кроме тебя, не вырубит. Надо просто хорошо взвесить свои возможности и потребности. И выбрать.
