Сознание истины, вынесенной мною в заголовок этих заметок, приходило ко мне долго. Я не осознавал антирусскую направленность НАТО до тех пор, пока после распада социализма в странах Центральной и Восточной Европы не началось активное продвижение этой организации на восток.

НАТО действительно возникло как реакция на захват власти коммунистами в странах, которые оказались в зоне советской оккупации

Только в 1994 году, когда под активным воздействием «друга России» Генри Киссинджера Клинтон принял решение включить в НАТО Польшу, Венгрию и Чехословакию, все встало на свои места. Тогда стало понятно, что НАТО из антикоммунистического блока превратилось в антирусский.

1

Тогда, в 1994 году, идеологи расширения НАТО на восток (речь идет прежде всего о Генри Киссинджере и Збигневе Бжезинском) прямо, вслух сказали, что НАТО направлено против России и будет существовать для того, чтобы «навсегда вывести страны Центральной и Восточной Европы из-под политического и военного влияния России», чтобы подвести НАТО «к рубежам, которые были для России всегда уязвимыми».

Полная и окончательная реализация этого проекта осуществилась в 1999 году, когда Чехия, Словакия, Польша и Венгрия стали равноправными членами НАТО. Тем самым США откровенно нарушили свое обещание не расширять НАТО на восток, за пределы ФРГ, которое дал тогдашний госсекретарь Бейкер Горбачеву в феврале 1990 года. Правда, ошибка Горбачева состояла в том, что он поверил на слово Бейкеру и, кстати, Колю и не зафиксировал эти договоренности на бумаге.

Сейчас, когда после присоединения Крыма к Российской Федерации на повестку дня встает вопрос о вхождении оставшейся части Украины в НАТО (если, конечно, Украине удастся сохраниться как целостному государству), уже всем ясно, что основная цель НАТО на сегодняшний день состоит в полном и окончательном вытеснении РФ из постсоветского пространства.

2

После событий в Крыму начало громко стучаться в НАТО якобы прорусское правительство Грузии. И теперь уже окончательно ясно, что главной и единственной целью НАТО является открытое противостояние с новой, посткоммунистической Россией.

Мне думается, что окончательное решение присоединить Крым к РФ у Путина как раз и возникло в тот момент, когда в свете событий на Майдане он осознал, что никогда и ни при каких условиях Украина уже не войдет в Таможенный союз, что движение украиноговорящей Украины в сторону НАТО неотвратимо, а потому надо срочно принимать меры, которые бы обеспечили навсегда сохранение базы Черноморского флота в Крыму.

Об этом, в сущности, открыто говорил Путин в своем выступлении перед Федеральным собранием накануне подписания договора о присоединении Крыма к России.

НАТО сейчас не только военная организация, противостоящая прежде всего России как ядерной державе, но одновременно и символ инстинктивного, иррационального отторжения Запада от России.

И на самом деле, если посмотреть на всю историю взаимоотношений Запада и России в ХХ веке, то ничего нового в отношении Запада к России нет.

Президент США Вильсон «собственноручно» добивался американского паспорта для Льва Троцкого весной 1917 года. И делал он это только для того, чтобы Троцкий сумел доехать до России, совершить в ней революцию и тем самым окончательно убить ее. И президент США делал это сознательно, несмотря на то, что в тот момент Россия была союзницей США, членом Антанты, воюющей с Германией.

И уже, конечно, последующее расширение НАТО на восток в 2004 году, включение в свою орбиту бывших советских республик Прибалтики было естественным продолжением провозглашенной еще в 1994 году политики сдерживания уже новой, некоммунистической России.

3

Все сказанное очевидно и на самом деле не нуждается в специальных комментариях. Современная, совсем не коммунистическая Россия окружается столь же усердно НАТО, как и во времена противостояния со странами Варшавского договора.

Но, на мой взгляд, сегодня куда более важно понять природу так и не преодоленной до сих пор в интеллигентской среде романтизации Запада. Конечно, мы, представители советской интеллигенции, поддерживавшие проводимую Горбачевым политику уничтожения угрозы ядерной войны, оправдывали свою позицию тем, что все же основную ответственность за возникновение холодной войны и противостояния СССР и США нес Сталин.

Сегодня не принято говорить о том, что на самом деле после Второй мировой войны мы навязали странам Восточной Европы свою советскую систему. Конечно, это не была оккупация в точном смысле этого слова. Но, тем не менее, никуда не уйти от того исторического факта, что мы лишили страны Восточной Европы и национального суверенитета, и права самим решать свою судьбу.

Многие даже в советское время знали, что НАТО действительно возникло как реакция на захват власти коммунистами при содействии СССР в странах, которые после окончания Второй мировой войны оказались в зоне советской оккупации. Этот процесс описан во многих научных работах и, в частности, в книге И.И. Орлика «Очерки истории международных отношений» (Санкт-Петербург, 2013 г.).

Раскол Европы действительно начинается с того момента, когда Сталин запретил лидерам стран Восточной Европы, находящихся под нашим контролем, принимать участие в обсуждении плана Маршалла в Париже, назначенном на 12 июля 1947 года. Но наиболее болезненно отреагировал Запад, помня о Мюнхене, на переворот в Чехословакии, совершенный коммунистами при содействии Сталина в феврале 1948 года. Именно с этого момента началась эпоха полного и окончательного отчуждения демократических стран Запада от стран зоны советской оккупации и, соответственно, СССР.

И совсем не случайно уже в марте 1948 года возник Брюссельский договор между Бельгией и Великобританией, Люксембургом, Нидерландами и Францией о сотрудничестве в области безопасности. Этот договор лег позднее в основу Западноевропейского союза. И уже в апреле 1949 года было подписано заявление о коллективной системе обороны 12 стран Европы.

4

НАТО было естественной реакцией Запада на реальную угрозу экспансии коммунизма. И, исходя из предыстории появления НАТО, именно команда Горбачева и поддерживающая перестройку интеллигенция надеялись, что вместе с демократизацией бывших стран Варшавского договора и демократизацией самого СССР автоматически отпадает и необходимость НАТО как гаранта коллективной безопасности.

На первый взгляд, все было логично. Если НАТО возникло как реакция на угрозу экспансии коммунизма, то исчезновение самой этой угрозы должно вести к ликвидации НАТО. По крайней мере, многие так думали во время перестройки. И нельзя не вспомнить, что подобные настроения в 1990–1991 годах были характерны и для определенной части окружения Джорджа Буша.

Я не пойму, почему уже в 90-е, в нулевые, когда все стало ясно, что никогда никакой равноправной дружбы между Россией и Западом не будет, когда началось пресловутое движение НАТО на восток, наша либерально-демократическая интеллигенция не хотела увидеть очевидное, что смерть СССР и гибель социалистической Восточной Европы ничего не изменили в исходном подозрительном отношении Запада к России.

Не могу понять, почему либеральная интеллигенция и после распада СССР не увидела, что НАТО из антикоммунистической организации превратилось в антирусскую, что равноправных отношений между Западом и новой, демократической Россией никогда не будет.

Я, конечно, не вижу никакого праздника в том, что Россия сейчас один на один противостоит всей западной цивилизации, что нам скоро НАТО будет угрожать со всех сторон.

Ситуация во многих отношениях действительно драматическая. Но ведь правда состоит в том, что и прекраснодушный Горбачев, и инфантильный Ельцин, и даже жесткий Путин в первый срок своего президентства сделали все возможное и невозможное, чтобы устранить какую-либо почву для конфронтации с Западом и США. Но Запад все это время давил, отменил самочинно договор о ПРО, расширял НАТО, активно поддерживал антирусские силы на Украине и т.д. и т.п.

***

А теперь вывод, к которому меня подводят мои рассуждения о НАТО, вывод, который лежит на поверхности, но о котором никто не хочет сказать вслух.

Дай бог, чтобы я ошибся в своем прогнозе. Но, наверное, наша русская судьба как раз и состоит в том, чтобы жить и развиваться, сохраняя напряженные, полуконфликтные отношения с Западом.

В эпоху глобальных вызовов, существования глобальной цивилизации решить эту нашу русскую задачу чрезвычайно сложно. Но, наверное, нам уже не дано изменить свою, во многом драматичную судьбу. Полное и окончательное примирение с Западом будет, возможно, только тогда, когда Россия уже не будет существовать как суверенная держава, когда она после очередного распада превратится в нечто подобное современной Польше.

И последнее, самое поразительное. На самом деле, ничего нового о Западе новая, посткоммунистическая эпоха нам не открыла. Трагедия советской интеллигенции, отсюда и ее романтическое восприятие Запада, состояла в том, что она не знала, не осознавала весь трагизм гражданской войны 1918–1920 годов, не осознавала, что большевики победили во многом благодаря Западу.

По следам гражданской войны Антон Деникин писал, что не будь у Запада страстного желания увидеть Россию слабой и разрушенной, не было бы победы большевиков. А то, что произошло сейчас, после распада СССР, было просто реализацией пророчеств Антона Ивановича Деникина.

Он еще в середине 20-х предупреждал, что после «падения русского большевизма» не только не отпадут «своекорыстные вожделения иностранных западных правительств», а, напротив, «усилятся еще больше».