Петр Ефимович Тодоровский для меня всегда был человеком нереальным, недосягаемым, просто божеством.
Так же я боялся подступиться к Булату Шалвовичу Окуджаве
Я знал, что он прошел фронт, был на передовой. Долго боялся к нему подойти, хотя мечтал познакомиться. Как-то еще студентом ГИТИСа на каникулах в Одессе пришел на Главпочтамт, чтобы позвонить в Москву, и увидел его, стоящего в бесконечной очереди. Занял очередь за ним и все собирался с духом, чтобы как-то ему представиться. Но так и не решился. Видел, как он зашел в кабинку, разговаривал с кем-то, оживленно жестикулируя.
Так же я боялся подступиться к Булату Шалвовичу Окуджаве. Они для меня – люди одного круга, одной веры. Не случайно они встретились на одном из самых первых своих фильмов – «Верность».
А еще был фильм Марлена Хуциева «Был месяц май», где Тодоровский играл как артист. Мы бесконечно ходили на него в кинотеатр Повторного фильма, знали наизусть все реплики. Невероятно, что, когда мы с Петром Ефимовичем познакомились и отношения даже стали дружескими, стало понятно, какой это земной, ясный, мотивированный, реальный человек.
Если не знать, что он великий кинорежиссер, лауреат премий, фестивалей, можно было подумать, что это инженер или учитель из Одессы. Он всю жизнь разговаривал с легким одесским акцентом, всегда чуть улыбался. Он был личностью из ряда выдающихся, великих одесситов – от Бабеля, Олеши и Багрицкого до Давида Боровского и здравствующего Михаила Михайловича Жванецкого.
Огромный талант и абсолютная ясность, неподдельность существования. Он никогда не «выделывался», ему не нужно было себя «позиционировать». Он своими фильмами, своим голосом, своей музыкой доказал, кто он и с чем пришел в этот мир.
Многие годы он выходил на нашу сцену.
Говорил внятно, коротко, всегда иронично, прежде всего по отношению к самому себе. Часто играл с Сергеем Никитиным – их знаменитый гитарный дуэт публика обожала, не отпускала их со сцены. На одном из последних наших вечеров он сидел в первом ряду.
Предупредил, что не будет играть, даже на сцену не поднимется. И все-таки я его за руку вывел на сцену. Он что-то сказал, но я вложил ему в руки заготовленную заранее гитару.
И он, опершись на какой-то стул, дрожащими руками сыграл.
Несколько лет назад нас пригласил в Одессу тогдашний ее мэр Эдуард Гурвиц. Жили в гостинице «Моцарт», иногда заходили напротив в кафе «Сальери» (такое возможно только в Одессе), прогуливались возле находящегося рядом Оперного театра.
На мой довольно банальный вопрос «Над чем работаете?» он сказал: «Знаешь, у меня много лет зреет один замысел, сейчас я о нем подумал. Видишь купол Оперного театра? Там живет огромное количество голубей. Закрывали все дыры, но они все равно туда влетают. Представляешь, эти голуби каждый день слушают музыку – репетиции оркестра, пение солистов, хора.... Какие это музыкальные голуби!
Среди них есть вундеркинды, они поют, объединяются в ансамбли, кто-то из них дирижирует... Я хочу снять фильм об этих музыкальных голубях».
Этот фильм Петр Ефимович Тодоровский уже не снимет.
Источник: блог Иосифа Райхельгауза
