Геноцид, том второй

Признать за неким продуктом произведение искусства тем сложнее, чем дальше он отстоит от твоих взглядов на мораль и на политику. Даже просвещенной Европе понадобилось почти 40 лет, чтобы увидеть в Лени Рифеншталь художника, а не «нацистскую подстилку», хотя в её фильмах и близко нет идеи уничтожения человека человеком, лишь муштра красивых блондинов в форме да солнце, играющее на намасленных торсах.

Лишенная предыстории хроника взятия Берлина станет картинкой того, как небритые красноармейцы стреляют по милым детям из «Гитлерюгенда

У «Вальса с Баширом» судьба обратная – килограммы призов, овации критиков и широкий мировой прокат (для израильского фильма известная редкость), что объяснимо не только его художественной ценностью. Анимационная лента Ари Фольмана оказалось лыком в строку: к началу XXI века последствия муштры красивых блондинов несколько позабылись, а анфан терриблем в глазах левой интеллигенции (наиболее ходовая характеристика для большинства европейских кинокритиков) стал как раз Израиль.

Не то чтобы крещеный мир до сих пор помнил о резне в Сабре и Шатиле, но фотографии полуобгоревших детских трупиков из Газы помнит отлично, а тут хотя и не Газа, но истеричное еврейское «простите нас!», провозглашенное в пику официальной позиции государства Израиль.

Безусловно, воевавший в первую Ливанскую кампанию (официально Израиль до сих пор не признает её войной) Ари Фольман имеет полное право на свою, окопную правду. А из окопа плохо видна картинка в целом – обзор маленький и нервы ни к черту. Зато слышно, как пахнет кровь, как плачут вдовы, как чеканят автоматчики. Видно кровожадное мурло Войны, на которой «не было героев — одни убийцы» (рефрен и ключевая фраза фильма). Воспоминания об этом можно считать вещью максимально честной, но и максимально субъективной – тож.

Если же субъективизм помножить еще и на талант, на раздаче может выйти на редкость убедительная агитка. Так, документальные зарисовки о взятии Берлина, лиши их предыстории, будут вгрызающейся в психику картиной того, как небритые красноармейцы в рванье стреляют по миловидным шестнадцатилеткам из «Гитлерюгенда», до последнего патрона обороняющим родной город от захватчиков из тоталитарной державы.

Другой вопрос, что предысторию взятия Берлина знают почти все, а вот резни в Сабре и Шатиле – отнюдь. И мульт, последние кадры которого плавно переходят в кинохронику (рыдающие женщины, дымящиеся развалины, обугленные лица), оставляет после себя единственно возможные эмоции:

«Израильская военщина противна всему свету!
Как мать говорю и как женщина: я требую их к ответу!»

30 лет назад за такое давали Ленинскую премию.

Нельзя сказать, что Фольман столь уж оригинален, или утверждать, что он с потрохами куплен арабским лобби (за сребреники ли, за номинацию ли на «Оскар»), – операция «Мир Галилее» стала первой войной Израиля, буквально расколовшей еврейское государство. Позднее расследования обстоятельств резни в Сабре и Шатиле, правда, доказали, что ни один израильский солдат к убийству нескольких сотен беженцев непричастен. При этом высшие должностные лица всё равно получили кто выговор, кто пинок под чиновничий зад за недосмотр, недогляд и неумение предсказать то, что отряд христиан-фалангистов может устроить в лагерях вендетту.

На эту тему
• Геи, грехи и гитлеровцы
• Бог справедлив
• Бред, Питт и «Оскары»
• Мороз и солнце
• Негромкий шедевр
• Каморру выдала «Гоморра»
• Поражение непобедимой

Этого в «Вальсе» нет, да никто и не просит: драматургия – дамочка хищная, и детские трупы перед самыми титрами – приемлемая жертва на её алтарь, понимаем-с. Куда хуже, что из картины совершенно непонятно – зачем израильские войска вообще поперлись в Ливан, почему фалангисты учинили в Сабре и Шатиле частный случай геноцида палестинских арабов и как еврейское государство может столько лет подряд выигрывать войны, если в его армии служат исключительно сопляки и идиоты.

Понятно, что фронтовику Фольману это банально неинтересно. Ибо каждый дурак может открыть учебник истории, чтобы узнать, в какой ад на земле превратили соратники Ясира Арафата южный Ливан, обосновавшись там для набегов на Израиль. И как ободрили местных мухаммедян, вспомнивших вдруг про то, что местные христиане – скоты неверные (закончилось это гражданской войной и её следствием – резней христиан в Дамуре: гражданских трупов – 600, выколотых глаз и отрубленных конечностей – без счету).

У него же, у Фольмана, чистый эксклюзив и дембельский альбом, воспоминания и личные травмы, о которых в учебниках не напишут. Как жарили яичницу на искореженной и раскаленной под солнцем технике. Как дули конопель в то время, пока авиация бомбила своих. Как смололи в щебенку целый район в неудачных попытках ликвидировать одинокого снайпера. Как заночевали в шелках и золоте, захватив дом состоятельного ливанца. Как офицер смотрел там порнуху, бубня под нос: «Перематывай быстрее, перематывай».

Вот Фольман и перемотал. И резню в Дармуре, за которую не по адресу мстили фалангисты в лагерях, и убийство их лидера Башира Жмайеля, ставшее катализатором трагедии, и взятие Бейрута, и вылазки палестинцев. Перемотал из соображений честности акына: чего сам не видел, о том и не пою. А видел, как стреляли в детей. И как отстреливались дети.

То, что лента повествует о глубоко личных кровавых мальчиках (а также тараканах), подчеркивает и её документальная составляющая: художник изобразил реальных людей, звукорежиссер наложил на картинку их реальные голоса. Причем выбор в пользу мультипликации оправдывает себя полностью, подтверждая тот тезис, что на уровень гениальности конечного продукта влияет не только содержание, но и форма. Иной занудный роман был бы блестящ, ужмись до рассказа. Документальное расследование Фольмана на кинопленке рисковало стать неимоверно скучным.

Сюжетная часть и сейчас саспенсом не блещет. Но посредством рисунка (так рисует, в частности, комиксер Френк Миллер – еще один любитель эпатировать кисточкой), нервной, постмодернистской музыкальной дорожки (возможно, самая удачная часть ленты), местами условной, местами почти анатомической жестикуляции персонажей и достигается искомое – шок, трепет, слезы и проклятья в адрес израильской военщины.

Проклятья, к слову, недостаточные для того, чтобы разжалобить пацифистов, но более чем громкие, чтобы разозлить патриотов. Судя по отзывам не кинокритиков, но политологов из Израиля, никому-то Фольман до конца не угодил. Да и американские киноакадемики предпочли мультипликационному, пяткой-в-грудь-себя-бьющему «Баширу» безмозгло-красивые японские «Расставания».

«Который год я вдовая, все счастье – мимо,
Но я стоять готовая за дело мира!»

Самому Фольману, возможно, на это наплевать. Он лишь рассказывает некорректную с политической точки зрения, но единственно возможную для него историю – свою. Историю геноцида, в котором не участвовал, но которому помог, подсветив убийцам путь сигнальными ракетами

#{movie}В России так поступил Виктор Астафьев, написав «Прокляты и убиты», а позднее, довеском – много-много писем про поедающих икру комендантов блокадного Ленинграда, про бездарность советского командования и про «войну, которую Россия проиграла». Написал, надежно застрахованный личным участием в той войне и личным вкладом в Победу.

Как и Астафьев, Фольман написал личную черную книгу (имеющую при этом предсказуемый финансовый успех и широкий общественный резонанс). Или – второй том общественной, где Сабра и Шатила – без Дамура и палестинских вылазок.

То есть война США в Афгане – без 11 сентября. Вторая чеченская – без Буйнакска, Волгодонска, улицы Гурьянова и Каширского шоссе. Взятие Берлина – без Брестской крепости.

Но это тот случай, когда комиссию по фальсификации истории победно закидывают собственными медальками.