Волосатая правда

Мюзикл отобрал у оперы размах и оставил за собой преимущества оперетты: заигрывание со зрителем, более вольную эксплуатацию сексуальных тем и – в некоторых своих проявлениях – провокативность и актуальность.

Три недели работы над мировым хитом

Волосы» стали первым контркультурным мюзиклом, имевшим к тому же ошеломляющий коммерческий успех

Музыку к «Волосам» написал Гэлт Макдермот, канадский композитор и пианист, увлекавшийся африканской музыкой. В 1967 году он обмолвился критику Нату Шапиро, что хотел бы написать мюзикл. Тот познакомил его с актерами Джеромом Рэньи и Джимом Радо, которые написали провокативную пьесу.

Текст понравился Макдермоту, и создание музыки, которую запомнит весь мир, заняло около трех недель. Шапиро нашел этой троице продюсера, и «Волосы» впервые были поставлены 17 октября 1967 года в Общественном театре Нью-Йорка в рамках Шекспировского фестиваля (недаром в тексте были цитаты из «Гамлета» и «Ромео и Джульетты»).

Но подлинный триумф ждал мюзикл через полгода, когда постановка переместилась на Бродвей. А это был уже 1968 год, с парижскими студенческими заварушками и усилением антивоенной кампании в США. С тех пор мюзикл игрался две с лишним тысячи раз в двух с лишним десятках стран.

Его актуальность засвидетельствована и новой версией текста (его создал всё тот же Джим Радо) для очередного представления в 2003 году – там шла речь уже о войне в Заливе, а не о вьетнамских реалиях 60-х.

Российская премьера «Волос» прошла в 1999 году в Московском театре музыки и драмы под управлением Стаса Намина и вызвала неоднозначную реакцию. То, что адекватно звучит по-английски, для русского уха на языке родных осин и березок многим показалось вульгарным и неестественным.

Плюс та самая пресловутая актуальность, которой были сильны «Волосы» в 60-е, перенесенная на отечественную сцену и приспособленная под наши реалии (Чечня, намеки на олигархов), не всем показалась уместной и органичной.

Впрочем, несмотря на своего рода культурный шок, который вызвали «Волосы» в свое время (прежде всего из-за знаменитой сцены в конце первого акта, когда актеры появляются обнаженными), в адрес мюзикла раздавались упреки в попсовости и переводе действительно серьезных проблем на язык массовой культуры.

Как бы там ни было, «Волосы» стали первым контркультурным мюзиклом, имевшим к тому же ошеломляющий коммерческий успех. Это уже потом появился Jesus Christ Superstar, сначала были «Волосы», и появились они очень своевременно.

Коммерция и протест

На эту тему
• С тремя известными
• Кого любит красавица?
• Одолжите мюзикл!
• Павел Руднев: Торможение театра
• Бродвей. И не только

Любое контркультурное явление обречено на соблазн успеха. Без него оно остается достоянием тусовки, пусть даже очень широкой и дружелюбной. Успех неизбежно вписывает его в очень широкий и жесткий контекст «большой» культуры, которая живет по своим законам и менять их пока не собирается.

Успешное сочинение подобного рода обречено на своего рода редукцию, оно во многом утрачивает первоначальный импульс протеста и становится модным, приносит своим создателям деньги и славу.

В то же время появление этого произведения на широкой публике меняет сам контекст массовой культуры (в самом широком ее понимании). Неизбежное упрощение и своего рода размен больших, главных и хороших идей на обыденную мелочь приучает публику мыслить иначе, более широко и толерантно.

Таким образом, это произведение как бы приносит себя в жертву, которая имеет в своем итоге воспитательный и образовательный характер для публики.

Уже в 1979 году знаменитая экранизация Милошем Форманом этого мюзикла была воспринята как ностальгия по утраченному (но и приобретенному же! и трансформированному!) импульсу хипповской культуры.

Вызов времени, брошенный «детьми цветов», все же был одним из самых мощных импульсов преобразования общества, и многие положительные его последствия мы можем фиксировать и сейчас как уже принятые и освоенные художественной и бытовой культурой.

Фильм Формана, особенно после успеха его ленты «Пролетая над гнездом кукушки», был призван напомнить повзрослевшим героям 60-х об их молодости и идеалах Вудстока. И горечь финала (кстати, довольно сильно отличающегося от оригинальной версии мюзикла) для многих прозвучала не как похоронный звон, а, скорее, как дорогой привет из тех далеких и прекрасных лет.

Киноверсия «Волос» тоже была коммерчески успешной и, несмотря на известную сентиментальную ностальгию, снова дала какой-то импульс новому витку контркультурной спирали, которая будет виться вечно несмотря ни на что.

И даже неизбежное «облизывание» прекрасной и мощной музыки – использование хита мюзикла Let the sunshine in в рекламе лезвий или моющих средств – не сможет убить ее вневременную правоту.