Кого любит красавица?

Известный одесский ресторатор перестроечного периода и к месту, и ни к месту приговаривал, все привыкли: «Вот не были бы дураками городские правители – не тратили бы деньги попусту, а развивали туристический бизнес. Тогда, сами понимаете, – в город ежедневно приедет, к примеру, тысяча туристов. Каждый съест, к примеру, по одной куриной отбивной. В день. Допустим, по десять гривен каждая. Умножаем на тысячу. А в году 365 дней. И каждый день тысяча куриных отбивных. Как минимум. Это ведь какой доход для городской казны получается!»

Сенсация чувств

На сцене «Мулен Руж» - фантастические образы, брызжущая энергия баловства-забавы, танцевальные па в стиле уличных озорниц

Нет достоверной информации, как сейчас обстоят дела с куриными отбивными в Одессе, но в Париже туризм развит грамотно и толково. И гости города не то чтобы довольны, но все время при деле и заняты. Посетить нужно столько исторически знаменитых архитектурных и скульптурных памятников, соборов, музеев, церквей и просто улиц, что даже привычное, слегка пренебрежительное отношение истинных парижан не мешает – задумываться некогда.

Французы, в общем, в курсе, что иноземные гости в большом количестве – это хорошо и полезно, но виду не показывают и особого радушия не проявляют. Если вы ищете адрес известного здания, пусть даже находясь от него на расстоянии вытянутой руки, – вас вежливо посылают в разные неправильные стороны, до тех пор, пока случайно вы сами не найдете верное направление.

Английский язык французов традиционно раздражает, и даже элементарные просьбы лучше излагать знаками. Так что лучший друг иностранца в Париже – подробная карта города. Они, кстати, не редкость, напечатаны в очень большом количестве, и стать обладателем красивого экземпляра с рекламой чего-нибудь вы можете совершенно бесплатно. Этим, собственно, дармовые радости туриста и гостя столицы мира исчерпываются.

Имя у кабаре «Мулен Руж» знаменитое. Фантастические образы, брызжущая энергия баловства-забавы, танцевальные па в стиле уличных озорниц, дух истинного, негламурного Парижа, наполненные движением сюжеты полотен и рисунков Тулуз-Лотрека. Любимые городом танцовщицы, вечера с Ивом Монтаном и Эдит Пиаф, выступления Лайзы Минелли, Фрэнка Синатры, Эллы Фитцджеральд.

Так уж получилось, что уже в 1889-м – год открытия нового кабаре – «Мулен Руж» становится знаменит экспериментами. С неприличного шумного французского канкана отряхнули пыль, расцветили его костюмами и каскадами трюков, вдохнули в уличный танец новую жизнь, и он воцарился на этой сцене. Возбуждая и веселя публику. А также привлекая.

Владельцев заведения на протяжении практически всей истории кабаре не покидала забота, как привлечь публику. Нужна сенсация. Новая и новая – постоянно. Традицией стала непредсказуемость «Мулен Руж». Пространство ночного клуба фонтанировало идеями, способствующими творчеству. И Тулуз-Лотрек не случайно творил, даже практически жил именно там. Не только оттого, что по соседству.

Да, Монмартр – дискуссии, единомышленники. И «Мулен Руж» – красотки-певички. Возможно, физически искалеченный болезнью художник нашел приют среди артисток, часто внутренне искалеченных жизнью, – и чувствовал себя своим среди своих? Но не только. Что-то происходило в том пространстве, что давало вдохновение. Бурлили чувства, страсти, эмоции. Человеческие эмоции. Более человечные, чем все вокруг.

Источник вдохновения

Афиша «Мулен Руж»

Режиссер Жан Ренуар в 1954 году снял фильм «Френч-Канкан» с Жаном Габеном Франсуазой Арнул. А Бэз Лурман в 2001 – нашумевший «Мулен Руж» – с Николь Кидман и Эваном Мак-Грегором. Если отвлечься от подробных сюжетных коллизий, то оба режиссера ставили сходную цель – воссоздать легендарный стиль исторического явления под названием «Мулен Руж».

Идея у таких разных фильмов – разлет во времени пятьдесят лет! – общая: шоу должно продолжаться, несмотря ни на что. И еще – творчество свободно от обязательств. Цена билетов в «Мулен Руж» традиционно невелика, кабаре – привычное место встречи для завсегдатаев.

А шоу дорогое – декорации, костюмы с блестками и перьями, оркестр, танцовщицы. Поэтому для новой постановки нужны деньги – их инвестирует влюбленный в красавицу-приму аристократ. Красавица богатого спонсора традиционно не любит, о чем честно ему сообщает.

Плати за искусство и не требуй ничего взамен. Шоу должно продолжаться. Может, так оно и происходило в действительности, раз оба режиссера предлагают такой сюжетный ход. Фильмы сделаны блистательно, в изобилии – жанровые находки, выдумки, фантазии, неожиданность режиссерских решений. Лишний раз убеждаешься, что колыбель богемы на парижской площади Бланш – прекрасная почва для вдохновения.

Мне казалось, что сейчас «Мулен Руж» доступен для посещения как музей. Для тех, кому просто хочется заглянуть внутрь таинственного пространства. Ан нет. Заглянуть можно, но только купив билет на шоу, которое играется каждый вечер два-три раза кряду.

Билеты не так чтобы разорительно дорогие – но за эту цену вы можете замечательно себя чувствовать на лучших местах в партере «Гранд Опера», например. То есть идут посмотреть здание, а попадают на концертную программу варьете с шампанским. Очень дешевым, кстати. За 140 евро с носа – если с питанием во время просмотра. А за 100 – только просмотр и полбутылки того же шампанского. Чтобы голова не болела.

Публика сидит за столиками, ей предлагается ощутить атмосферу истинного «Мулен Руж». Но только сидя неподвижно, так как столиков очень много, а стоят они плотно – и в зале, и на балконах. Любое перемещение в пространстве связано с большими сложностями и массой извинений перед соседями. Подняться с места возможно, только сдвинув человек пять вместе со стульями.

Конечно, ни о каких фривольностях с певичками речь не идет. Все очень серьезно и чинно. Пришедшие с фотоаппаратами должны сдать их в гардероб до начала представления, процесс отслеживается молодцами-секьюрити. Не какие-то там нежности типа объявления перед началом: «Видео- и фотосъемку во время шоу просим не проводить.» Нет – отобрали технику, и никто не снимает. Просто, а результат гарантирован.

От канкана к феерии

Девушки высокие, статные, прямо ни дать ни взять – наш ансамбль «Березка» в лучшие времена

Свет в зале гаснет, и начинается спектакль, который на поверку оказывается привычным набором номеров варьете. Жанр, который в театрах на Бродвее представлен в гораздо более интересных вариантах, но в Нью-Йорке зрителя привлекают всеми способами, ему стараются по меньшей мере понравиться – конкуренция велика.

И режиссерски мюзиклы придуманы и продуманы. Поставлены, в общем. При этом «билеты последних минут» всегда можно купить за полцены в специальной кассе. Для сегодняшнего «Мулен Руж» такое в принципе невозможно. «Нет, о чем речь, вы же прикасаетесь к великой истории!» – что в начале шоу даже озвучено голосом за сценой. Мол, Тулуз-Лотрек и все такое.

А дальше шоу-программа. Иногда фокусы, иногда акробаты, потом поют и танцуют. Как поют и танцуют – не очень помню, самым ярким впечатлением остались костюмы с красными перьями и длинные ноги танцовщиц. Девушки высокие, статные, прямо ни дать ни взять – наш ансамбль «Березка» в лучшие времена.

Внутри еще теплилась надежда, что будет яркий, глубокий спектакль, современные вариации на тему истинного героя шоу – кабаре «Мулен Руж», ожидалось воссоздание стиля. Но режиссерского решения не прочитывалось. Правда, канкан, на словах подчеркнув его историческую ценность, в середине представления все-таки станцевали, но как-то совсем не шумно и нехотя.

Сейчас, судя по огромному пространству, плотно утрамбованному столиками – в зале и на балконах помещения, – шоу продолжается уже без помощи влюбленного в приму аристократа. Поэтому публика автоматически превращается в спонсора – а красавица, как мы помним, его не любит. Все логично.

Шоу продолжается, традиции заведения – тоже. Костюмов много, и все разноцветно переливающиеся, декорации тоже красиво сделаны, мелодии актуальных сейчас песен звучат, так что нет подозрений – денег на шоу истрачено много. Называется программа «Феерия», режиссер Руджеро Анжелетти. Труппа «Дорис Герлз» под руководством Дорис Оуг.

По окончании спектакля даже возникло ощущение, что просто в Париже неистребима любовь к варьете – и потому зал трижды в день заполнен, а очередь на следующее представление протянулась до угла площади. Оттого и нет возможности ощутить специфическую атмосферу или расслабиться.

Даже музейные плакаты, постеры с сюжетами Тулуз-Лотрека или афиши двух упомянутых успешных фильмов о «Мулен Руж» можно рассматривать только из очереди туда – или обратно. Но тогда почему в «Лидо» такого ажиотажа не наблюдается? Кабаре знаменитое, шоу отменное, место тоже привлекательное – Елисейские Поля. Странно это – ведь налицо расцвет интереса к варьете. Парадокс!

Спасибо, таксист просветил, когда мы ехали параллельно хвосту, тянущемуся до самого угла. «Это в «Мулен Руж» очередь – или что-то случилось?» – спрашиваю. – «Ничего не случилось, просто посещение кабаре на площади Бланш включено агентствами во все программы для туристов. Они покупают билет вместе с туром в Париж. Оттого и очередь. Людно каждый вечер».

Так в Париже реализовалась идея одесского ресторатора – туристов много, любой из них – не в первый визит, так во второй или в третий – но непременно потянется в «Мулен Руж». Не сможет удержаться. Любопытно ему. Выпьет заодно бутылку шампанского. Поэтому напрягаться, придумывать что-то особенное, режиссерски изощряться – ни к чему.

Пусть артисты пляшут и поют, как сегодня принято, – а зритель тихо внемлет, он же в «Мулен Руж» пришел. Приобщаться к истинно парижской истории, к уникальному в ней явлению. Захотелось ему войти внутрь красной ветряной мельницы, которая, кстати, на месте и во всей красе, – вот пусть теперь в ней и посидит.

И призма истории тут ни к чему. Ну, не посмотрит зритель сквозь нее, и не надо. Мы ему зато по-английски иногда что-нибудь скажем. Все-таки сплошные туристы в зале. Пусть, хоть на время шоу, почувствуют себя желанными гостями. И воспримут это как стиль. Наверно, это и есть новая и очень важная традиция славного кабаре «Мулен Руж».