Роскошь или избавление от иллюзий?

«Да здравствует наше кино, двусмысленное и беспощадное!» – хочется крикнуть вдогонку ушедшему году. Двенадцать месяцев, будто дюжина строгих критиков, внимательно следили за причудливыми испытаниями на широком российском экране. Их кормили на убой блокбастерами, травили скучными фильмами, подсовывали вкусные на вид стилизации, изредка балуя новым авторским видением.

Словом, разбираться в столь сложной солянке картин и имен пришлось бы довольно долго, если бы не формат итоговой статьи, заставляющий вспомнить о самом главном – о наиболее важных явлениях и ярких, талантливых личностях родного кино.

Фильм как симптом

Трешем года следует безоговорочно признать фильм Юлия Гусмана «Парк советского периода

В номинации «Фильм как симптом» победила первая по счету картина прошлого года – «Дневной дозор».

Снятый в гламурных сумерках второго путинского периода, второй «Дозор» Тимура Бекмамбетова повествует о том, как страшно и весело жить в Москве среди «светлых» и «темных» героев.

Подобная двойственность трактуется продюсером картины Константином Эрнстом в духе: «светлые» – «обязанные», «темные» – «свободные».

Указанное деление отсылает нас к ивано-грозненским временам опричнины и земщины, черным и белым слободам, а также возникшему с ордынских времен противостоянию «кара-мурзы» и «белого царя».

Немногие из нас полагают, что «Дневной дозор» – это знаковый эпос начала нулевых. Однако само существование «Дозоров» достаточно для того, чтобы почитать их за явления, всколыхнувшие омуты русских блокбастеров.

Слова Эрнста о том, что ДД по сути своей вовсе не мейнстрим, а самый что ни на есть артхаус, выглядят если не самоиронией, то уж точно как дань (или лучше – ясак) родительской лести собственному детищу.

Ребенок Первого канала крещен «симптомом» именно за то, что он лучше всего выражает тенденцию «огламуривания» нашего экрана и внедрения в него «бесовства» с конкретной коммерческой целью – привлечь народ в мультиплексы и «создать новую русскую аудиторию».

Преемниками «Дозора» на посту прибыльной славы грозятся стать «Меченосец» Филиппа Янковского и «Волкодав» Николая Лебедева.

Не уверен, что у них это получится.

Лучший саундтрек

Кинематографическим дебютом Ивана Вырыпаева стала сравнительно короткая – всего 74 минуты – «Эйфория».

Первая полноценная киноработа необходима ее создателю прежде всего как стартовая площадка для рывка, а вовсе не как манифест собственных возможностей. И в будущем, мы очень на это надеемся, Вырыпаев освоится на съемочной площадке так же, как и на театральной сцене.

Самым чистым и запоминающимся элементом «Эйфории» стало ее музыкальное сопровождение – громкий, игривый баян Айдара Гайнуллина. Спустя неделю после просмотра в глубины памяти почему-то врезается не видеоряд, а музыкальная тема Гайнуллина, в чем-то схожая по настроению со звучанием бандеона Астора Пьяццоллы. Хотя, к примеру, финн Киммо Похъонен своей надрывностью ближе страстям «Эйфории», чем в целом спокойный Пьяццолла.

Лучшее визуальное решение

В «Гадких лебедях» Константина Лопушанского эстетическое начало затмило этическое.

Что удивительно, ведь в основу сценария был положен известный роман братьев Стругацких. Содержащиеся в нем идеи могли бы стать главным и непреложным стержнем режиссерской задумки. Однако сам фильм получился, по мнению многих, «операторским».

Заслуга в создании столь яркого визуального подхода не столько лишь оператора-постановщика (Виктора Гурчина), сколько всего творческого коллектива. В том числе художественного руководителем «Лебедей» Михаила Шемякина.

К сожалению, мы так и не увидели на экране руководителя театра «Дерево» Антона Адасинского. В случае его появления (в роли главного «мокреца») крен в сторону визуального стал бы еще более явным и ярким.

Результатом того, что и так получилось, стали чуть уставшие от «красного и черного» глаза кинозрителей и порыв поскорее вытереть «мокрый» экран сухой тряпкой.

Тем не менее визуальное решение «Гадких лебедей» стало самым оригинальным в минувшем году.

Треш года

Трешем года следует безоговорочно признать фильм Юлия Гусмана «Парк советского периода».

Хорошие актеры Михаил Ефремов и Александр Лазарев в перерывах между сведением счетов наслаждаются душем Шарко и добрым советским экстримом: поездками на целину и проводами достойного человека в космос.

Задумка блестящая, но ее воплощение настолько нелепо, что мелодрама на повышенных тонах вырождается в гротескную полукомедию с потрясающе безумным финалом. Красная конница добрых героев обращает в бегство джипы этнической мафии.

И всем, кроме воров и негодяев, становится хорошо.

Лучшие актеры, режиссер и фильм

Актер Александр Яценко

Совсем не каннскую и неформальную пальму первенства мы отдаем Александру Яценко за две отличные актерские работы в фильмах «Мне не больно» Алексея Балабанова и «Свободное плавание» Бориса Хлебникова.

Убедительность, с которой молодой Яценко врастает в своих героев, все же проигрывает магическому реализму старца Петра Мамонова в «Острове» Павла Лунгина.

Однако разброс в амплуа у Яценко все же шире, чем у Мамонова, который изображает прежде всего самого себя, а потом уже играет остальных – старцев-монахов, ученых в подполье и других интересных личностей. Вот почему Яценко можно назвать лучшим актером, а Мамонов – лучшим человеком на экране прошлого года.

Честно признаюсь, что так и не смог назвать лучшую актрису – 2006, и, видимо, придется согласиться с мнением компетентного жюри премии «Золотой орел России», которое в январе-2007 выберет достойнейшую. Скорее всего, ей окажется либо Рената Литвинова («Мне не больно»), либо же Анна Михалкова («Связь» Авдотьи Смирновой).

Лучшим режиссером необходимо признать Кирилла Серебренникова вовсе не из-за того, что его фильм «Изображая жертву» победил на «Кинотавре» и получил главный приз на новорожденном Римском кинофестивале, а именно потому, что он первым в России столь шумно и внятно синтезировал киноэкран, новую драму и мультипликацию.

Новаторская наглость Серебренникова позволяет надеяться на то, что кино на уровне нарратива все же преодолеет в себе Бальзака и Флобера и попробует заимствовать что-то у Джойса или Макса Фриша. К чему-то подобному нас призывает сегодня, к примеру, Питер Гринуэй.

Надеемся, что будущие работы Серебренникова, несмотря на разнообразие метода, будут более динамичными, нежели мультимедийные полотна британского режиссера.

«Свободное плавание» Бориса Хлебникова – ноябрьский приговор столичному бабьему лету.

Фильм о глубинке, неспешный и тихий, оказался намного жизненнее вычурных лент о смене эпох («Парк советского периода») и муках любви («Эйфория»).

Неожиданно теплому «Острову» Лунгина и «Изображая жертву» Серебренникова я также предпочитаю «Свободное плавание» Хлебникова именно потому, что он ушел от искусственности и требований рынка в сторону чистоты и естественности.

Когда все давят на газ, Хлебников жмет на тормоз и снимает такое, что многим беспечным ездокам даже не снилось.

Злоключения и заключение

Говорить об ушедшем принято либо хорошо, либо же ничего, однако российское кино, вышедшее в прокат в 2006 году, не умирает, но приобретает несколько иное значение.

Первой тенденцией «отчетного периода» можно считать разноцветный пучок новых российских блокбастеров, основой которых может быть все что угодно: книги Лукьяненко, русское фэнтези разных эпох и веяний и многое другое.

Вторым же витком назовем «театрализацию» экрана. Герои заговорили на языке новой драмы, диалогами и жестами Театра.doc, а также раскатистыми монологами постановок Серебренникова. В этом нет ничего необычного: как в кино и театре, так и в жизни. Под большими, небесного цвета билбордами ругаются матом обычные люди.

Подобное тянется к подобному: российских картин все больше, кинозалы наполнились зрителями, жаждущими сильных, роскошных историй и ждущими с нетерпением живого языка, понятного кухням и улицам.

Но насколько пристально и постоянно внимание, вызванное подобными ожиданиями? Ведь иллюзии в кино подчас губительнее обманов в быту. А чтобы с пеной у рта не доказывать обратное, лучше вообще от них избавляться – хоть сразу, хоть постепенно, как на экране, так и в жизни.