Сергей Худиев: Агенты хаоса и тираноборцы

Хотя взорвать на западную Пасху детскую площадку, поубивав как христианских, так и мусульманских детей и женщин, – это какая-то чрезвычайно старательная гнусность. Дело в том, что этот вид зла вообще не вписывается в западную картину мира. 

Терроризм – это угроза, для которой стандартный сюжет «свобода против тирании» не работает

«Западным ценностям» традиционно противостоит тирания. И вот оказывается, что на этом витке истории им противостоит не тирания, а хаос. Это не агенты тиранического государства по приказу злого диктатора устроили теракты в Париже, Брюсселе и Лахоре. Это агенты хаоса – поэтому происходящее так сложно осознать.

Люди воспринимают окружающий мир сквозь призму определенных мифов – не потому, что эти люди глупы, как иногда кажется со стороны. Просто потому, что так устроена человеческая психология – мы нуждаемся в объяснениях, желательно простых, ясных и эмоционально комфортных. Как пелось в старой советской песне, «впереди наша цель, впереди – ты в победе меня убеди».

Я использую слово «миф» не в значении «неправда, выдумка», а в том смысле, в котором о мифе говорят антропологи, – «священного повествования, объясняющего реальность и место человека в ней».

Миф задает схему, в рамках которой получают свое объяснение все явления природы и общественной жизни. У коммунистов история объяснялась борьбой классов, у нацистов – конфронтацией рас. А вот для современного Запада очень важен еще античный в своем основании сюжет о противостоянии Свободы и Тирании.

За актами террора стоит идеология (фото: Jamil Ahmed/Xinhua/Global Look Press)

В основании ведущей державы Запада – США – лежит такое событие, как восстание против тирании короля Георга. Насколько исторический Георг был тираном – вопрос, не имеющий отношения к делу. Важен героический миф о людях, восклицающих «дайте мне свободу или дайте мне смерть». Миф укрепился в ходе истории ХХ века и приобрел свою каноническую форму.

В этом мифе есть тирания. Во главе ее стоит тиран с усами большего или меньшего размера (хотя можно вообще без усов). У этого тирана есть государство, которое нарушает права человека. У государства есть армия, чтобы угрожать миру, пропаганда, чтобы промывать мозги населению, и тайная полиция, чтобы пытать и убивать тех, кому не удалось промыть мозги. Это государство должно вызывать у всякого честного человека гнев и отвращение.

Этому государству противостоят борцы за свободу – как снаружи (они стоят на рубежах и не дают тирану поработить соседей), так и изнутри (они ведут против тирана подрывную работу). Это отчаянно смелые люди, полные мужества, достоинства и высоких идеалов. Они должны вызывать у всякого честного человека восхищение и сочувствие. Как моджахеды в старом фильме про Рэмбо.

Кино кончается хорошо, когда тираны оказываются низвергнуты (внутренними борцами за свободу, внешними или теми и другими совместно) и наступает свобода. Зрители, довольные, расходятся по домам.

В самом деле, ведь дальше ход событий предопределен – люди, которых перестает давить и обманывать злое государство, понимают, что жить западными идеалами гораздо богаче и привольней, и – не враги же они себе – строят у себя либеральную демократию и все остальное.

Задаваться вопросом: «А надо ли свергать тирана? Может, он сдерживает что-то худшее?» – такое же кощунство, как задаваться вопросом: «А надо ли изгонять сатану?». Тирания есть зло, свобода есть добро. Все. Точка. Если вы имеете сомнения в этом догматическом вопросе – вы чрезвычайно дурной человек, нерукопожимаемый всеми честными людьми планеты.

Такое впечатление, что Запад, или, по крайней мере, западные политики, воспринимают сюжет «свобода против тирании» как неотъемлемую часть своей идентичности. Это не случайное недоумение, а фундаментальный миф, от которого в принципе нельзя отказаться.

Саддам – тиран, Каддафи – тиран, Асад – тиран, надо их свергнуть, и свобода воссияет. После падения первых двух ничего хорошего не воссияло? А это неважно. Надо еще упорнее исповедовать священный миф – как это делает, например, Кондолиза Райс во время визита в Киев, где она вспомнила об огромном вкладе, который внесла администрация Буша в распространение демократии, и просто повторила – без малейшей корректировки – те же лозунги, под которыми проходило вторжение в Ирак.

В рамках этого мифа Россия – гораздо более удобный враг, чем исламский экстремизм. Россия – это государство. У него есть лидер. На него можно спроецировать все привычные пропагандистские клише.

Исламский экстремизм в эти клише вписывается очень плохо. Это не государство, во главе которого стоит Злой Вождь. Там нет голливудского Главного Злодея, которого можно было бы эффектно убить – и покончить со всеми его злодействами раз и навсегда. 

За актами террора стоит идеология, адепты которой могут быть административно никак между собой не связаны. Это не дерево, которому достаточно перерубить ствол. Это грибница. Причем грибница, активно использующая именно западные свободы и технологии, чтобы прорастать на Западе. Экстремисты используют западные свободы и терпимость, чтобы окапываться в западных городах, и интернет, чтобы заманивать в свои сети озлобленных неудачников. 

Терроризм – это угроза, для которой стандартный сюжет «свобода против тирании» не работает. Но перестать думать именно в рамках этого сюжета очень сложно. Поэтому западные комментаторы оказываются в растерянности, когда речь идет о взятии Пальмиры. С одной стороны, хорошо, что ДАИШ прогнали; с другой – это сделал «тиран» Асад при поддержке «тирана» Путина.

Однако все более очевидно, что на этом витке истории миф «свобода против тирании» не работает. Сирия – как и Пакистан – нуждается в государстве, способном удерживать монополию на насилие. Государства могут быть довольно неприятными структурами. Но пока они функционируют, они сдерживают гораздо, гораздо худшие силы.