«Поляки и русские – объективно пострадавшие от распада Союза народы»

Незадолго до начала учебного года вильнюсский горсовет решил превратить три школы, где обучение идет на русском и польском языках, в обычные литовские гимназии. Одна из школ русская – она носит имя Александра Пушкина, а две польские – имени Адама Мицкевича и Симона Пожарского. Власти оправдывались тем, что число учеников упало до минимума и содержать школы нерационально.

Однако, как сообщил DELFI, в судьбу городских школ вмешалась большая политика. Именно министр иностранных дел Линас Линкявичюс лично заступился за школы, признавшись, что на него давит польский коллега Витольд Ващиковский. «Надо внимательно смотреть, это факт, польское правительство за этим следит», – пожаловался министр мэру Вильнюса Ремигиюсу Шимашюсу, попросив сохранить хотя бы школу имени Мицкевича, а в лучшем случае все три, в том числе и русскую.

После этого мэр стал пугать местных депутатов, что даже такой мелкий повод, как закрытие школы имени Мицкевича, может задеть чувства Польши настолько, что та вообще не придет на помощь Литве в случае внешней агрессии, игнорируя свои обязательства по НАТО.

О том, в каком положении оказалось польское меньшинство в Литве, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал доктор экономических наук, президент Российской ассоциации прибалтийских исследований профессор Николай Межевич.

Николай Межевич (кадр ИЭСКР RESCUE)

ВЗГЛЯД: Николай Маратович, известно, что Варшава решительно отстаивает интересы польских общин за рубежом. Для этого с 2007 года посольства раздают документ – «карту поляка», обладатели которой получают серьезные льготы. Но говорят, что большинство тех, кто получает «карту поляка» в Литве, – это на самом деле этнические белорусы (так называемые «тутэйшие»), чьи предки родились на территории тогдашней Польши, нынешней западной Белоруссии. Карты большинство из них разбирают из меркантильных соображений.

Николай Межевич: На стыке Литвы, Белоруссии, Польши и России было сложнейшее движение в формировании своей идентичности. В какой степени это люди с белорусским корнями, сказать сложно. Присутствует не столько желание определить свою этничность, сколько желание в большей степени ассоциировать себя с Польшей.

В Польше экономическая ситуация на порядок лучше, чем в Литве. В самой Польше бушуют страсти, как минимум половину населения беспокоит политика правящей партии «Право и справедливость». Но для людей за границей не так важно, какая партия сейчас у власти в Варшаве, они хотят получить «карту поляка» и получить определенные льготы, связанные с этой картой. Так что это очень интересный инструмент влияния «польского мира». «Тутэйшие» – это могут быть и белорусы, на определенном этапе они были полонизированы, но на сегодня не литуанизированы, не ассимилированы Литвой.

В регионе живет большое количество смешанных семей. Ситуация, когда происхождение мужа восходит к белорусским корням, а жены – к польским, при этом оба живут в Литве, – это классика.

ВЗГЛЯД: Ваша оценка действий Ващиковского в данном случае? Судьба отдельной школы – это не слишком мелкий вопрос?

Н. М.: Я полностью на стороне министра иностранных дел Польши. Сейчас в Вильнюсе одинаково недоброжелательно относятся к любому образованию не на литовском языке, будь то русские школы, которых осталось всего несколько, или польские. И то и другое воспринимается как диверсия против литовского государства.

Польский МИД никогда не соглашался с ограничениями прав польского населения, попытками запретить польское правописание в литовских паспортах, попытками запретить в «самоуправлениях» (муниципальных округах), где компактно живут поляки, уличные таблички на польском языке. Любое польское правительство занимало в этом вопросе одинаковую позицию. И это правильно. Литва ведет себя как минимум неадекватно.

ВЗГЛЯД: Решит ли проблему школ нацменьшинств придание польскому и русскому языкам официального статуса?

Н. М.: В Литве на уровне местных «самоуправлений» это не очень возможно, но если это произойдет, то будет хорошо.

ВЗГЛЯД: А что неадекватного в национальной политике Литвы? Что там нужно менять в первую очередь?

Н. М.: Поскольку Литва – это не Латвия и не Эстония, там нет мощной иноязычной диаспоры, то одного государственного языка в Литве достаточно. Но другие языки должны быть максимально защищены – по крайней мере как языки регионального общения. Например, русский мог бы получить такой статус в Шальчининкском и в Вильнюсском сельском районах.

Международные обязательства Литовской Республики на уровне европейских и мировых конвенций этого требуют. Литва формально подписала конвенции, но дальше начался саботаж.

На эту тему
• Одним из следствий интеграции Украины в ЕС стала работорговля
• Польша стала главным хулиганом "на районе"
• Советское наследие до сих пор кормит Литву

ВЗГЛЯД: Социологические замеры показывают, что польское меньшинство в Литве даже больше симпатизирует политике Москвы, чем русское. Речь идет не только о старшем поколении, но и о молодых, которые вообще не помнят советское время. Например, «Дельфи» год назад обнародовал итоги опроса Гэллапа, согласно которым 40,8% участников, по сути, согласились со знаменитой фразой Путина о том, что развал СССР был самой большой геополитической катастрофой ХХ века. Причем с Путиным согласились даже больше воспитанников польских школ (43,4%), чем русских (41,2%).

Н. М.: В озвученных результатах ничего удивительного нет, поляки и русские – это объективно пострадавшие от распада Союза народы. Советский Союз обеспечивал для русского и польского языка гарантии при абсолютном преобладании литовского.

Я много раз был в советском Вильнюсе и во всех крупных городах республики. Доминирование литовского языка было абсолютным. Но языковых барьеров не было. Поляки в Литве, как правило, достаточно хорошо владеют русским. Но после распада СССР к практическим трудностям добавились и политические – фактическое неравенство в правах, связанное с языковым статусом этничности. Где-то, условно говоря, в Швейцарии при тамошнем уровне жизни теоретически с этим можно было бы примириться, но здесь до Швейцарии очень далеко.

ВЗГЛЯД: Так какова самоидентификация большинства «поляков» в Литве? И почему они настроены даже более оппозиционно, чем русские?

Н. М.: Это не совсем белорусы, не совсем поляки. Здесь есть очень важный религиозный момент.

Белорус-католик – а таких достаточно много в Литве – находится в двойственной идентификации. По национальному моменту он себя видит ближе к славянам, к белорусам. Не очень толерантная к другим этносам местная среда – даже при наличии католической религии – этих людей отталкивает в направлении Варшавы, или Минска, или Москвы.

То есть в любом направлении, кроме самой Литвы. Выстроенная Вильнюсом политическая система выталкивает всех. Не случайно треть самих литовцев смылась из страны – по принципу «спасайся кто может». И это, подчеркиваю, как раз литовцы, а не русские или поляки.

ВЗГЛЯД: Обладатель «карты поляка» получает, например, бесплатную долгосрочную многократную визу (а это «шенген»), разрешение на работу в Польше и даже финансовую помощь. В России тоже обсуждали идею раздачи «карты россиянина» или «карты русского». Если ее ввести, усилится ли мягкая сила Москвы? Или ее будут разбирать просто корысти ради?

Н. М.: «Карту поляка» дают только на определенных условиях. Если мы введем аналогичную карту, то введем и какие-то требования, нужно будет доказать статус. Но опыт «карты поляка» как минимум заслуживает детального изучения. В Восточной Европе это самый лучший, самый оптимальный опыт. И Польша извлекает гигантские дивиденды из этого своего смелого решения.