Как советский спецназ захватил первый «Стингер» в Афганистане

Звание Героя Российской Федерации присвоено одному из самых известных бойцов спецназа времен СССР – полковнику Владимиру Ковтуну. Награда нашла офицера спустя тридцать лет после совершенного им подвига – Ковтун был в составе группы, захватившей в Афганистане первый американский ПЗРК «Стингер». Как это произошло?

С момента ввода советских войск в Афганистан наша авиация почти беспрепятственно господствовала в воздухе. Прибытие к месту боя вертолетов огневой поддержки Ми-24 решало исход боя в сторону советских подразделений. На начало 1987 года у моджахедов из средств ПВО были лишь 12,7 мм пулеметы ДШК и 14,5 мм зенитные горные установки на основе пулемета Владимирова, оба китайского производства. Тот и другой пулеметы являлись тяжелым оружием, которое моджахеды устанавливали в базовых районах, создавая зону ПВО путем массового применения этих средств. Иногда ДШК ставили в кузове автомобиля. Но хороши они могли быть только при действиях в засаде. В открытом противостоянии с Ми-24 эти мобильные пулеметные установки проигрывали.

Американцы, поставляя моджахедам ПЗРК «Стингер» нового поколения, стремились лишить советскую авиацию господства в воздухе. Это был уникальный случай, когда американцы пошли на поставку моджахедам систем, стоящих на вооружении армии США. Как правило, ЦРУ закупало для них устаревшие винтовки «Ли Энфильд» британского производства времен Первой мировой и автоматы Калашникова АК-47, пулеметы ДШК и гранатометы РПГ-17 китайского производства, качество которых было невысоко. Делалось это через третьи страны, чтобы сами США оставались в тени.

И поставки «Стингеров» действительно оказались очень эффективными – советская авиация начала нести большие потери. Поэтому захват первого образца ПЗРК «Стингер» решал для СССР сразу две задачи. Он позволял обвинить США в непосредственном снабжении моджахедов оружием, а также предоставить советским ученым новейший американский ПЗРК, чтобы разработать средства защиты от него. Видимо, именно поэтому министр обороны маршал Сергей Соколов объявил, что за захват первого образца этого оружия исполнителям будет присвоено звание Героя Советского Союза.

Заместитель командира 186 ооСпН Евгений Сергеев рассказывал, как после операции по захвату первого «Стингера» начали обрабатывать высокие чины нашей военной разведки. Для политического руководства страны они представили операцию как результат их кропотливой работы – якобы именно они вскрыли факт сделки и вели партию первых «Стингеров» от момента отправки из США. Руководство поверило этой версии – и непричастных, как обычно, наградили. А те, кто имел реальное и непосредственное отношение к делу, остались без наград...

На самом же деле захват этого оружия был чистой случайностью.

На стыке зон ответственности 186-го и 173-го отрядов спецназа находилось Мильтанайское ущелье. Из-за того, что и Кандагарскому, и Шарджойскому отрядам летать туда было далековато, духи там себя чувствовали относительно вольготно.

Майор Сергеев был очень деятельным и по-хорошему неспокойным офицером спецназа. Он постоянно придумывал способы эффективной борьбы с противником. Его соратником в этом деле был заместитель командира роты старший лейтенант Владимир Ковтун – на то время самый результативный офицер отряда. В то утро, 5 января 1987 года, они вдвоем решили под видом очередного облета местности выбрать место для засады в ущелье, место для дневки и место для десантирования группы Ковтуна в ближайшие дни.

Оба были в ведущем вертолете и с ними еще два-три разведчика. В ведомом вертолете находилась досмотровая группа лейтенанта В. Чебоксарова.

Вот что рассказывал сам Сергеев, возглавивший группу, которая в итоге и захватила «Стингеры»: «Все произошло примерно в девять – полдесятого утра. В это время обычно никакого движения духов не бывает. Нам просто повезло, а духам нет».

Владимир Ковтун вспоминал: «Сначала летели на юго-запад вдоль бетонки. Потом свернули влево и вошли в ущелье. Внезапно на дороге обнаружили трех мотоциклистов. Увидев наши вертушки, они быстро спешились и открыли огонь из стрелкового оружия, а также сделали два беглых пуска из ПЗРК. Но мы сначала эти пуски приняли за выстрелы из РПГ. Это был период, когда слаженность действий экипажей вертолетов и групп специального назначения была близка к идеальной. Летчики сразу сделали резкий вираж и подсели. Уже когда покидали борт, командир успел нам крикнуть: «Они из гранатомета стреляют». «Двадцатьчетверки» прикрывали нас с воздуха, а мы завязали бой на земле».

Сергеев решил садиться только ведущим бортом, поскольку обнаруженная группа противника была небольшой, и он планировал справиться с ними силами десанта только ведущего вертолета. На земле разделились. «Я с одним бойцом побежал по дороге. – рассказывал Сергеев. – Володя с двумя разведчиками побежал вправо. Духов забили почти в упор. На земле мотоциклы. К одному из них приторочена труба, завернутая в одеяло. Внутренний голос спокойно говорит: «Это ПЗРК».

По словам Ковтуна, в том бою они уничтожили 16 человек. Судя по всему, духи решили на одном из холмов организовать засаду ПВО и часть из них была уже на месте для обеспечения охраны позиции, а на мотоциклах прибыли обученные операторы с ПЗРК. Ковтун вспоминал: «За одним из духов, у которого в руках была какая-то труба и кейс типа «дипломат», погнался я и двое бойцов. Он меня интересовал прежде всего из-за «дипломата». Еще и не предполагая, что труба – это пустой контейнер от «Стингера», я сразу почувствовал, что там могут быть интересные документы». Однако дух очень быстро бегал, и когда расстояние между ним и Ковтуном увеличилось, Владимир вспомнил, что он мастер спорта по стрельбе и дух вряд ли сможет бежать быстрее пули...

В кейсе оказались документы на поставку партии ПЗРК «Стингер» от США до Пакистана. Эти документы были неопровержимым свидетельством снабжения США моджахедов новейшим оружием.

Чтобы захватить в плен отходившую группу противника из трех человек, Сергеев приказал посадить и ведомый вертолет с группой лейтенанта В. Чебоксарова. Но взять они их не смогли и просто уничтожили. Поэтому время от времени всплывающая история о том, что забыли еще одного участника этих событий Чебоксарова, не соответствует истине. Недавно он скончался. Умер и Евгений Сергеев, так и не получив при жизни обещанную Золотую Звезду. Продавить награждение удалось уже после его смерти в мае 2012 года его друзьям, сослуживцам и родственникам.

Слава Богу, Владимиру Ковтуну удалось получить заслуженную высокую награду при жизни, хотя и с задержкой в три десятилетия.

Почему же не дали героям обещанные звезды вовремя? На этот вопрос ответил сам Владимир Ковтун: «К Герою решили представить меня, Сергеева, Соболя – командира борта, на котором мы летели, и одного сержанта из досмотровой группы. Для оформления представления на Героя положено фотографировать кандидата. Нас четверых сфотографировали и... в конце концов ничего не дали. По-моему, «Знамя» получил сержант. У Женьки было не снятое партийное взыскание, а на меня было заведено уголовное дело (и партийное взыскание, и уголовное дело были инспирированы по надуманным обстоятельствам людьми, которым не нравился независимый нрав наших героев - прим. ВЗГЛЯД).

За что не дали вертолетчику Героя, до сих пор не знаю. Наверное, он тоже был в опале у своего командования. Хотя, на мой взгляд, ничего особо героического мы тогда не совершили, но факт остается фактом. Первый «Стингер» взяли мы».