Кто прав в споре о границе между Ингушетией и Чечней

«Когда не было интернета, люди писали друг другу бумажные письма», – сообщает утренняя программа телевидения Ингушетии. Если это не исторический экскурс, а прикладной совет, то он как раз вовремя: с интернетом в Магасе, ингушской столице, перебои уже несколько дней – к вящему недовольству и жителей, и митингующих, которым отвели место неподалеку от комплекса правительственных зданий.

– Мы вышли против изменения границ между Ингушетией и Чечней, – втолковывает Багаутдин Евлоев, представившийся «сочувствующим идеям митинга». – Главы договорились – еще не значит, что народы согласились. Поэтому вышли на улицу после ратификации 4 октября. И будем стоять здесь, уже на разрешенном митинге...

– У нас нет изменений границы, – обращает внимание Юнус-Бек Евкуров, глава Республики Ингушетия. – У нас есть установление границы. Кроме как с учетом сложившихся рубежей между муниципальными образованиями, установленных с 90-х годов, других вариантов не было.

– А если учесть еще и мнения историков, ингушских и чеченских?

– Ну давайте попробуем по-другому, – неожиданно соглашается Евкуров. – По выкладкам наших историков, у Ингушетии есть претензии на станицы Ассиновская, Серноводская, другие населенные пункты. У их чеченских коллег – не менее весомый список. Согласия никогда не добьемся. Почему мы и пошли по живой, сложившейся границе – по той, что сложилась за 26 лет. В рамках этих границ избирались главы, проводились референдумы, действовал закон по местному самоуправлению. Утрясли и зафиксировали то, что сложилось за четверть века.

Пострадали только велотакси

(фото: Юрий Васильев)

«Нам нужен бариста!» – сообщает объявление на желтом пикапе с продвинутым названием «Food Truck Bro». Припаркован он в центре Магаса – аккурат напротив республиканской телерадиокомпании, у забора которой расположились митингующие. В четверг – одновременно несколько сотен, без учета ротации: «Круглосуточно, в вахтовом режиме», – объясняет Муса один из активистов. В пятницу на молитву собрались десятки тысяч, заполнив собой еще и участок проспекта Зязикова. Помолившись, разошлись спокойно – к одобрению и со стороны организаторов протеста, и властей республики.

– Я рядом почти двадцать четыре часа в сутки, – поздоровавшись, сообщает Беслан Цечоев, мэр Магаса. Столица Ингушетии – в полном смысле «умышленный город», первый из построенных с нуля в истории новой России – невелик, нет и девяти тысяч жителей. Зато при мэре Цечоеве Магас отстроился на радость любому урбанисту. Раздельный сбор мусора – по пяти направлениям: стекло, пластик, бумага, металл, мучное, а батарейки и лампы накаливания вообще отдельно – Беслан Цечоев ввел сразу. На теплых автобусных остановках – прозрачные стены, раздвижные двери, разъемы для телефонов – расположились электронные библиотеки: можно сразу скачать путеводители, книги по истории Ингушетии и Кавказа.

– Еще велотакси ввел, как обещал, – говорит Беслан, показывая на опустевшие велодорожки вдоль проспекта Идриса Зязикова. – Сейчас снял, конечно. Куда сейчас такси.

Беслан, как часто бывает, выглядит невыспавшимся. И в спокойные дни его чаще можно найти в городе, чем в мэрии. Так что для градоначальника график не поменялся.

– Просто теперь я почти все время провожу здесь, рядом с митингом, с людьми, собирающимися здесь, – говорит Цечоев.

Разумеется, никакой политики в этом нет. Мэр следит, как в чрезвычайной для Магаса ситуации работают городские службы. В круглосуточном режиме – что он следит, что службы работают.

– Магас признан одним из самых чистых, инновационных городов России. Мы стараемся соблюсти чистоту и порядок, – говорит Беслан. – Туалеты, вывоз мусора – все условия есть, все работает, никаких проблем нет. Вандализма нет. Нарушений нет.

За небольшим тентом, где поставлены стулья – на них отдыхают пожилые участники митинга – время обеда. Готовят здесь же, все съедается моментально – и митингующими, и полицейскими; и те, и другие стоят в одной очереди. Вдоль очереди время от времени запускается то поднос с фруктами, то коробочки с финиками. Весь мусор – в паре десятков метров, на пустыре в металлических клетках. Только погрузить и увезти.

– Люди показывают высокую культуру, убирают за собой, – констатирует мэр Цечоев.

– К счастью, мир в Ингушетии сохраняется, – подчеркивает глава республики Юнус-Бек Евкуров. – Хорошо, что мы не предприняли никаких силовых акций – и не планируем этого делать. Все обязательно будем решать мирным путем. Для этого идет работа с организаторами митинга – прежде всего встречи, в том числе на федеральном уровне.

По итогам первой встречи с полпредом президента в СЗФО Александром Матовниковым был разрешен официальный митинг.

– В плотном контакте с органами правопорядка его организаторы контролируют ситуацию. Хотя и до того, кроме большого количества людей на улицах, особенных нарушений отмечено не было. Это надо признать, – говорит Евкуров.

Дальнейшее глава Ингушетии комментирует скупо. Можно понять – учитывая, что вторая встреча представителей митингующих и полпреда Матовникова пройдет уже 16 октября и ставить ее под угрозу не хочется ни одной из сторон:

– По итогам первой встречи у организаторов митинга есть определенные надежды. На некоторые вопросы им даны четкие ответы. Комментировать их я не могу: это могут сделать либо в аппарате полномочного представителя, либо непосредственно организаторы митинга – если посчитают нужным. В любом случае, договоренности есть, и они соблюдаются. В том числе и со стороны организаторов, и это тоже надо признать.

В будущее без катавасии

С учетом разных сложностей – среди которых две чеченские войны – вопрос границ не сдвигался с места. Более того, подчеркивает Юнус-Бек Евкуров, он всегда держал в напряжении и руководство республик, и людей, которые живут на приграничных территориях. Нынешним летом тема обострилась в очередной раз – когда появились блокпосты чеченских правоохранителей и чеченские дорожные строители.

– Из-за того, что не была установлена граница, такие ситуации и создавались, – говорит Евкуров. – В первом случае чеченский блокпост оказался на территории Ингушетии – но лес, который там растет, контролирует Бамутское лесничество. Лес в России федеральный, но этот лес относится к зоне ответственности этого лесничества, относящегося к Чечне. Лесники с той стороны имеют право – и более того, обязаны контролировать этот лес, производить нужные действия, вырубки и так далее. Здесь же говорят «это наш лес» – ну и возникает катавасия.

Второй пост, отмечает Юнус-Бек Евкуров, установили на территории Чечни:

– Но люди смотрят не по географии, а по преданиям, легендам: «Вот когда-то на этой земле жили наши предки». Опять же, в силу отсутствия границы. Мы переговорили с Рамзаном Кадыровым, руководителем Чеченской Республики, и пришли к выводу: давайте решать. Сегодня. Если не мы, то кто это сделает?.. В течение месяца это было отработано, ножками была протоптана вся граница – и с той, и с другой стороны, совместно. Определены претензии и с той, и с этой стороны – с учетом мнений и историков, и местных жителей, которые знают проблему иногда не хуже любого историка. Пришли к мнению: иного варианта, кроме установления границы между двумя регионами, нет.

– Граница не была установлена со времён преобразования ЧИАССР в отдельные республики. Вопрос установления административной границы имеет историческое значение. 26 лет этот вопрос был темой бесконечных спекуляций и сплетен, – подчеркивает Магомед Даудов, глава парламента Чечни. – В своих попытках посеять рознь между чеченцами и ингушами провокаторы всех мастей с разной периодичностью поднимали вопрос границы. Теперь же этому нет места.

– Какие именно выгоды приобретает Чечня от новых границ?

– Самая главная выгода – стабильность и спокойствие граждан по обе стороны границы, – уверен Даудов. – Это был серьезный шаг на пути укрепления дружбы и единства вайнахских народов. Линия размежевания проведена между республиками, а не между братскими народами. Чеченцы и ингуши, по сути, один народ, с общей исторической судьбой. Главы наших республик, Герои России – Рамзан Ахматович Кадыров и Юнус-Бек Баматгиреевич Евкуров – проявили политическую мудрость. Они имели мужество принять на себя ответственность за это сложное историческое решение.

Тем самым закрыта проблема, омрачавшая наши взаимоотношения.

Уверен, что отныне мир и спокойствие будут царить в наших республиках. Четкая пограничная линия будет способствовать экономической интеграции, дружбе и сотрудничеству братских народов, социально-экономическому развитию наших регионов.

Опасная игра в карты

«Было – есть – будет?» – написано над тремя картами республики, что закреплены митингующими на заборе телерадиокомпании. На левой карте Ингушетия «приросла» Пригородным районом, входящим в состав Северной Осетии. Осенью 1992 года пятидневный осетино-ингушский конфликт вокруг этой территории унес 608 жизней. Любое упоминание Пригородного района в Магасе и окрестностях болезненно воспринимается на осетинской стороне. Пока что реакция ограничивается сетевой петицией: активисты готовы просить парламент Северной Осетии «дать правовую оценку... сформировать единую позицию... осудить безответственные и авантюристские призывы и действия со стороны разного рода провокаторов...».

– Когда организаторам митинга нужно вывести на улицу побольше людей, они начинают творить такие чудеса, – жестко реагирует Юнус-Бек Евкуров. – Этого нельзя ни в коем случае делать. Еще раз повторю: жителям Северной Осетии не надо беспокоиться. Обсуждения на уровне митинга – лишь пиар-ход, ни на что не влияющий. Наша задача с руководством Северной Осетии – не мешать возвращению вынужденных переселенцев в Пригородный район и в черту Владикавказа. И, соответственно, не вынуждать их туда возвращаться: кто хочет – едет, кто не хочет – не едет.

Между министерствами по делам национальностей Ингушетии и Северной Осетии – при содействии полпредства – налажен диалог, отмечает Евкуров:

– Речь идет про обучение в школах, трудоустройство, интеграцию ингушской общественности внутри общественности североосетинской. В этом плане у нас хорошее взаимодействие и отличное понимание. Было, есть и надеюсь, что будет.

«Договаривайте до конца»

– Конституцию нарушать дик дац, – указывает один из выступающих на митинге. Кто спорит: нарушать основной закон – плохо. А соблюдать конституцию – соответственно, «дик ду», что на обоих вайнахских языках, ингушском и чеченском, означает «хорошо».

Требований соблюдения конституции Ингушетии – едва ли не половина от общего числа плакатов и лозунгов. Дело в том, что Конституционный суд республики указал: соглашение по границе может утверждаться лишь референдумом. Для организаторов митинга, «основой основ» которого очередной оратор объявляет отказ от соглашения, – важная поддержка.

Но, по мнению Юнус-Бека Евкурова – недостаточная для того, чтобы соглашение отменить.

– Руководитель республиканского конституционного суда должен договаривать до конца, – отмечает глава Ингушетии. – Во-первых, есть юристы в республике и кроме него. А во-вторых, основную оценку правовой деятельности в субъектах Федерации дает главный надзорный орган – прокуратура, и здесь никто не должен умалять ее роль. Прокуратура, наряду с другими инстанциями, соглашение одобрила. Тем не менее некоторые протестующие видят только то, что они хотят видеть...

Реальность, по словам Евкурова, такова:

– 25 из 26 инстанций, которые дали заключения [на проект соглашения] по запросу парламента, – положительные. Единственный отрицательный отзыв отправил Конституционный суд республики. Люди слышат слово «конституция» и думают, что мнение Конституционного суда по этому вопросу весомее, чем мнение прокуратуры, министерства юстиции и прочих органов. Не надо так думать, не надо за это цепляться. Все полностью законно, все проверено.

– А референдум-то?

На эту тему
• Есть ли у Ингушетии и Чечни повод для спора
• Не верьте лжецам, которые пытаются добиться крови
• Кто победил в территориальном споре Чечни и Ингушетии

– Никакого референдума, согласно конституции республики, здесь не требуется: мы не изменяем границы, мы их устанавливаем. Дальше – да, установив границы, все изменения проходят только через референдум, никакие шаги без него будут невозможны. Сейчас же нужно учитывать мнение жителей приграничных населенных пунктов. Я эти пункты облетел, с людьми поговорил – нет никого, кто не рад ясности с границами. Люди довольны, люди согласны, люди говорят «слава Аллаху».

«И золотые горы нас не рассорят!»

(фото: Юрий Васильев)

Несогласные, помимо прочих аргументов, отмечают, что с установлением границы на территории Чеченской Республики закрепляются скважины Даттыхского месторождения – некогда затампонированные, но тем не менее нефтеносные.

– Скважины действительно есть, – подтверждает заместитель генерального директора – главный геолог «Ингушнефти» Аслан Оздоев, выкладывая справку по Даттыхскому месторождению. – Вопрос, как обычно говорится, в качестве.

История вопроса давняя, судя по датам бурения разведывательных скважин: 1953–1956, 1957–1959, 1971–1974 годы. Самое позднее – середина восьмидесятых. Разведано 6452 балансовые тонны нефти. Собственно извлекаемых – в два раза меньше, три с небольшим тысячи тонн.

– Оцененные запасы невелики, – помогает с пересчетом Аслан Висангиреевич. – Залежи имеют ограниченное распространение. Дебиты нефти и газа кратковременны и нестабильны, обводненность – три четверти, 75 процентов. Соответственно, признана нецелесообразность ввода в эксплуатацию. На основании этого запасы списаны.

– Всего на этих территориях было 19 законсервированных еще во времена СССР скважин, – напоминает Магомед Даудов, председатель парламента Чеченской Республики. – После установления границы 16 из них оказались на территории Республики Ингушетия. Я считаю, что даже обсуждать этот вопрос не имеет смысла. Таких законсервированных скважин в двух наших республиках более 1000. В свое время они были закрыты в силу нерентабельности. Это не мое личное мнение, таков вердикт специалистов в нефтяной отрасли.

Сам вопрос с этими скважинами, подчеркивает Даудов, не стоит ни для руководства Чеченской Республики, ни для руководства Ингушетии: они – собственность компании «Роснефть».

– А трубят об этом на каждом шагу провокаторы, которые спят и видят, как бы рассорить чеченцев и ингушей, – уверен спикер парламента Чечни. – Но у нас, Альхамдулиллах (хвала Аллаху – прим. ВЗГЛЯД), люди грамотные и на подобные дешевые вбросы не ведутся.

Чеченцы и ингуши – братья! Не то что нефть, а золотые горы нас не рассорят никогда!

* * *

– Да никто не переходит, вы что? – недоумевает Юнус-Бек Евкуров, услышав вопрос «сколько жителей Ингушетии будут теперь жить на территории Чечни – и наоборот?».

– Села как были, так и остаются. Леса как были, так и остаются федеральными – только лесничество меняется. Семь тысяч гектаров будут закреплены не за Бамутским лесничеством в Чечне, а за Сунженским лесничеством в Ингушетии. Единственные, кто там будет мигрировать, – это дикие звери, но мы, кажется, не о них...

На равнинной части ни один метр пахотной-непахотной земли никуда ни к кому не переходит – кроме севера республики, где для выравнивания границы мы передаем друг другу ровно по 1890 гектаров. Там земли ГУП, люди на них не живут. Ни одного крестьянско-фермерского хозяйства, ни одного подсобника не коснулось. Директора ГУП там были, обо всем договорились. Снимут урожай – следующий сезон начнут работать [уже на новых землях]. Все! Ни метра, ни сантиметра мы не теряем, это все разговоры.

– Как поступать с теми, кто их ведет – да еще в форме митинга?

– Никак, – убежден Евкуров. – Вести переговоры, разговаривать, смотреть. Профилактировать. Давать информацию тем, кто заблуждается – чтобы убедить их разойтись по домам. С организаторами работать в рамках закона. И пока что будем все вместе ждать 16 октября.