«Надо создать трансконтинентальную опасность для Америки»

Выход США из Договора по открытому небу (ДОН) поставил мир на порог очередного «Карибского кризиса», пишет The National Interest. По мнению авторов издания, режим контроля над вооружениями между Москвой и Вашингтоном продолжает разрушаться. Причем президент Дональд Трамп ускорил этот процесс, выйдя из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) и отказываясь принять предложение президента России Владимира Путина о продлении договора СНВ-3, действие которого истекает в феврале 2021 года.

Что касается «Открытого неба» – договор существует с 1992 года. Благодаря этому соглашению 34 страны с помощью облетов территорий друг друга контролировали военную деятельность и соблюдение договоров в области контроля над вооружениями. За прошедшее время Россия и США провели более 165 полетов.

В последние годы Вашингтон неоднократно обвинял Москву в том, что благодаря этим полетам она якобы собирает разведывательную информацию. Однако сами американцы, в чем уверены некоторые эксперты, могут получать необходимые разведданные с помощью спутников, а не подобных полетов.

При этом ДОН критиковался с момента его заключения. Тогда звучало мнение, что подписание Россией этого договора означало сдачу своих национальных интересов. Насколько сильны аргументы сторон при разрыве ДОН и отвечает ли договор современным реалиям, рассказал в интервью газете ВЗГЛЯД зампредседателя Ассоциации российских дипломатов Андрей Бакланов.

ВЗГЛЯД: Андрей Глебович, почему нынешняя администрация США стремилась к выходу из Договора об открытом небе, ведь американцы сами в свое время годами продавливали этот документ?

Андрей Бакланов: Это общая сегодняшняя логика США: они хотят весь договорно-правовой кластер, заложенный в 1960–1970-е годы, объявить устаревшим и сделать все по новой. То есть создать новый комплекс договоренностей по ограничению стратегических вооружений, новый комплекс соглашений в сфере противовоздушной обороны, и новый комплекс остальных договоренностей, которые относятся и к мерам взаимного доверия. Америка хочет изменить в том числе и формат участников.

Андрей Бакланов

ВЗГЛЯД: Возможно, договор такого типа и впрямь перестал отвечать реалиям?

А. Б.: Различие наших позиций заключается в том, что мы и сами понимаем необходимость обновления договоров с привлечением новых участников. Но на это уйдет много времени, в течение которого мы оказываемся в очень опасной зоне: старых договоренностей уже нет, а новых еще нет. Трамп, по-моему, не очень представляет, к чему это может привести. Новый Карибский кризис вполне вероятен.

ВЗГЛЯД: Не устарели ли авиаинспекции в эпоху спутниковой съемки с большим разрешением?

А. Б.: Конечно, спутники передают много информации, но проверить ситуацию на месте с небольшой высоты – это важное дело. С точки зрения обеспечения доверия и снятия подозрений этот договор был достаточно полезен.

ВЗГЛЯД: Можно ли предположить, что Вашингтону важнее что-то скрыть от наших воздушных инспекций, чем увидеть что-то на нашей территории во время американских облетов?

А. Б.: Думаю, эта причина тоже существует. Но главное – для США теряет значение европейский театр военных действий (ТВД) в плане возможного столкновения сухопутных войск. Сейчас этот ТВД интересует Вашингтон лишь как место, где можно организовать военную бучу с участием РФ, не угрожающую непосредственно США. Такая позиция определенно просматривается.

На эту тему
• Выход США из «Открытого неба» ставит Россию перед сложным выбором
• Трамп превратил Открытое небо в предмет торга
• Зачем Вашингтон направил «калининградский кинжал» к сердцу Европы

ВЗГЛЯД: Претензии США к России по поводу исключения Калининградской области из зоны полетов в рамках ДОН – это лишь один из предлогов к разрыву, или американцев действительно нервирует то, что мы не «открываем» Калининград с его военными объектами?

А. Б.: И то и другое. Есть, безусловно, озабоченность военных НАТО. Но в том-то и дело, что на высшем политическом уровне такие частные вопросы решаются в том случае, если есть желание договориться. Здесь же такого желания не видно даже близко.

ВЗГЛЯД: В свое время СССР выдвинул «Меморандум Царапкина», отвергавший взаимные воздушные инспекции. В начале 1980-х вы как дипломат поддержали военных в их нежелании пересматривать эти позиции в угоду «большей гибкости». А при Горбачеве и Шеварднадзе договор все же был заключен. В чем причина?

А. Б.: Я бы не рассматривал его заключение как сдачу наших национальных позиций. Договор об открытом небе – отнюдь не иллюстрация предательства. Просто первый вариант 1983 года действительно был неприемлем для нас по многим позициям – он был практически односторонним в пользу американцев. Поэтому я и согласился с военными, даже несмотря на то, что помощник министра иностранных дел Андрея Андреевича Громыко укорял меня, что я расстроил своей запиской его шефа. Но потом Громыко тоже согласился, что в том виде договор нельзя было подписывать. Дальше в переговорном процессе диспропорции были устранены, и новая редакция уже оказалась более сбалансированной.

ВЗГЛЯД: Является ли для России проблемой выход Соединенных Штатов из ДОН? Надо ли Москве бороться за сохранение договора – и если да, то какими средствами?

А. Б.: Какого-то принципиального значения договор для нас не имеет, и бороться за его сохранение, при такой проблемной предыстории, вряд ли стоит. Плохо другое: одна за другой уходят в прошлое договоренности, касающиеся мер взаимного доверия. Мы видим закат эпохи военной разрядки. А взамен нам ничего не остается.

Чем нам отвечать на это? Конкретно на этот демарш, думаю, ничем, кроме дипломатических нот. Ведь отсутствие ДОН не угрожает непосредственно нашим национальным интересам – только обстановке международного доверия. Авиаоблеты – это не оперативное средство контроля. Внезапность нападения мы можем нивелировать совсем другими средствами – и спутниковой, и войсковой разведкой.

ВЗГЛЯД: Но должна ли Москва «зеркально» отвечать на действия Вашингтона по другим договорам?

А. Б.: Я не считаю, что мы должны отвечать «зеркально», потому что американцы только этого и ждут: например, если на размещение их ракет средней дальности в Европе мы разместим аналогичные ракеты, нацеленные на европейский театр военных действий и испортим отношения с сопредельными странами.

Америке надо отвечать, создав трансконтинентальную опасность для нее. Нечто подобное было сделано как раз в 1962 году, когда СССР ответил американцам поставкой ракетных установок на Кубу. А ведь мы тогда выиграли эту схватку! Да, это было сопряжено с огромным риском, осталось тягостное чувство, но мы ее выиграли – это твердо надо знать.