С российской сборной произошло чудо, и совсем не маленькое. Из полностью руинизированной команды, умевшей показать разве что еще более скверную игру после той, которая, казалось, уже хуже быть не могла, из нашего ослепительного национального позора она превратилась в звезду и надежду миллионов, вернувших ей свои любовь и уважение.
Какими бы ни были следующие результаты, одержанную победу можно уверенно назвать триумфальной, поскольку все в один голос предрекали нашим футболистам мучительное и постыдное поражение в самом начале чемпионата.
Рациональных объяснений чудесной метаморфозе нет, это было именно что чудо, не обусловленное, не причиненное какими-то объективными факторами. Вдруг с нуля взяли да и заиграли, опрокинув все негативные прогнозы и необъятную хулу, пробиться из которой к сочувствию и надеждам у сборной не было ни малейшего шанса.
Мы вообще похоронили в сердце своем национальный футбол, усматривая в игровой динамике нашей команды лишь деградацию и развал. Но тем отчаяннее восторг, тем пронзительней любовь ко вчерашним антигероям, тем шире пространство ожившей и вновь взмахнувшей крылами мечты.
Здесь есть какая-то неправильность, которую я, выводя эти строки, пытаюсь отыскать, но она все еще не очень отчетлива.
Мне, человеку, далекому от футбола, все эти страсти вокруг дурной игры российской сборной были бесконечно чужды и непонятны. Я и до сих пор не понимаю, как можно так убийственно ненавидеть спортсменов за то, что они плохо сыграли.
Мне абсолютно внятен смысл известного изречения идеолога олимпийского движения Пьера де Кубертена «О спорт, ты – мир!».
Действительно, если рассматривать спортивные состязания как нечто самоценное, довлеющее самому себе, то результат конкретной игры не может выступать в роли абсолютного критерия осмысленности самого процесса. В проигрыше нет никакого сошествия в ад, поскольку противоборство на ринге или футбольном поле сознательно очищено от трагических детерминант нашей жизни.
В этой имитации войны за поражение не следует воздаяние смертью, как это происходит в реальных боевых действиях. Победа в состязании, вырванная у конкурентов, не дает права распоряжаться жизнью проигравших. В отказе от этого древнего права триумфатора и торжествует мир, как отмена трагических правил войны.
В спорте конфликт, противостояние, антагонизм лишены своих кровавых, отнимающих жизнь или ломающих судьбу последствий. Здесь нет врагов и все пропитано солнечным светом, здесь теряют свою великую силу зависть, злоба, холодный расчет, безжалостные правила конкуренции, желание во чтобы то ни стало опередить ближнего, обойти его, унизить и растоптать.
Финал игры не делит людей по сортам, они не становятся по итогам лучше или хуже, поскольку перед ними все так же распахнуты горизонты вероятных побед: в этот раз проиграли, в следующий все будет совершенно иначе.
Тот же великий идеалист де Кубертен предсказывал появление зрелищного профессионального спорта, в который вернется логика и этика военных действий: «В недалеком будущем нас ждет появление отвратительного клана спортсменов-профессионалов, которые извратят саму идею спортивных состязаний, монополизируют их и превратят в своего рода театр марионеток».
Действительно, вот эти сильные, на эмоциональном пределе чувства, заставляющие людей цепенеть от стыда, когда они видят просчеты тех спортсменов, на победу которых всем сердцем рассчитывали, проклинать проигравших, задыхаясь от бешенства, – это все ужасно неправильно.
- Черчесов не позволил никому «надеть корону»
- Британские СМИ: Болельщики изменят взгляды на Россию
- Кадыров пошутил про поражение сборной Египта в матче с Россией
И воспрявшая из грязи и праха сборная – лучшее доказательство того, что не стоит игровое побоище воспринимать как ринг, на котором государства сходятся для выяснения, кто из них могущественней, достойнее и обладает большими правами на планету.
Не надо привносить в этот мир, в котором результат не является эквивалентом политического или военного успеха, эмоции из совершенно чуждых ему областей. Это соревнование на ловкость, реакцию, силу духа. Уступивший в этом противоборстве не зачисляется в списки людей, потерявших право на любовь и уважение. Он все равно упорно движется дальше, дожидаясь момента, когда случай вновь вернет ему победный пьедестал.
Кто-то из моих фейсбучных френдов замечательно написал, что наших спортсменов стоило бы любить так, как родители любят своих детей – что бы те ни сделали, любовь остается на месте, хотя сами поступки могут расстраивать или даже серьезно огорчать.
Наши футболисты продемонстрировали, что надо жить на солнечной стороне, жить ожиданием чуда и, несмотря ни на что, любить, сочувствовать, жалеть и улыбаться.
Это всего лишь спорт, который – мир. Он сконструирован как пространство, в пределах которого человек не обусловлен трагедией, не привязан к ней неразрывными цепями. Там властвует нескончаемое, неутихающее детство с его игрушечными битвами и картонными мечами.
