Случившееся 13 ноября в Париже предсказуемо стало основной темой в российском информационном пространстве. Причины и последствия катастрофы стали предметом бурных дискуссий.

До какого абсурда можно довести любую идею, чтобы обслужить ею политический курс, мы уже видели на примере Руссо и Ницше

Если не брать в расчет заведомо маргинальные рассуждения о бенефициарах теракта в лице США или России или о том, почему французам соболезнуют больше, чем россиянам, сирийцам или украинцам, то информационную волну можно условно разделить на две составляющие.

Во-первых, это спекуляции на тему беспомощности французских силовых структур и системы коллективной борьбы против терроризма вообще. Во-вторых, обсуждается сама идея мультикультурализма в Европе и то, как она сочетается с борьбой против главной на сегодня угрозы человечеству.

Подобные трагические события всегда становятся благодатной почвой для обсуждения действий силовых структур. Для нас, например, сама собою напрашивается аналогия с Норд-Остом.

Как ни крути, но реально действующего механизма общественного, государственного либо силового контроля, который давал бы стопроцентную защиту от терроризма, просто не существует. Это больше вопрос вероятности. Как ни прискорбна эта мысль, но подобный теракт мог случиться абсолютно в любой точке мира.

А рассуждения в духе того, что парижские теракты – это следствие некомпетентности правоохранительной системы Франции, точно не способны продемонстрировать истинной первопричины трагедии.

А искать их следует в проблемах европейского мультикультурализма. Во Франции отклик, сравнимый с ужасом самих терактов, вызвала фраза террористов «Это вам за Сирию!». И дело не столько в самой фразе, сколько в том, что сказана она была на чистом французском языке.

Тем большим популизмом выглядит сегодняшний авиаудар французских ВВС по позициям «Исламского государства*» в Сирии. Парижские теракты явственно показали, что латентные ячейки террористов в Европе представляют опасность едва ли не большую, чем действия боевиков непосредственно на Ближнем Востоке.

Эту же проблему обозначил и расстрел редакции Charlie Hebdo, проблему, которая была умело направлена в русло защиты свободы слова как высшей ценности европейского общества. Ее же демонстрирует и реакция французской прессы на действия Робера Менара в Безье, который даже не выступил против заселения беженцами квартир местных жителей, а просто сообщил, что это все-таки частная собственность и ее следует уважать.

Суть проблемы не заключается в идее мультикультурализма как таковой. Случившееся, разумеется, не повод массово депортировать из стран ЕС всех мигрантов или лишать их социального пособия. Суть в том, что у идеи мультикультурализма, как и у любой другой, есть вполне определенные проводники, ретрансляторы, наделенные талантом не только доносить ее до общественных масс, но и спекулировать на ней.

После расстрела редакции «Шарли» Олланд в числе первых рвал рубашку с лозунгом «Je suis Charlie» на груди. Но внятных итогов расследования как не было, так и нет. Собственно, именно эта стратегия скольжения на волнах общественного мнения и дала Олланду решающее преимущество на президентских выборах.

До сих пор одним из самых распространенных способов оценки позиций кандидатов на выборах остается модель Даунса. Суть ее в том, что избиратель рационален, а значит, если существует определенная точка раскола общества по какой-либо проблеме, кандидатам (если их двое) всегда выгодно занимать центристскую позицию, чтобы привлечь на свою сторону максимальное количество сторонников.

На практике это значит, что кандидаты формулируют политику для того, чтобы выиграть выборы, а не наоборот. Ситуация во Франции кажется наглядным подтверждением истинности этой модели.

Если кому-то вдруг показалось, что автор пытается неумело критиковать французского президента, то это не так. Речь идет об условном «коллективном Олланде» как о некой парадигме действий всех политиков и понимания политики вообще.

Какими бы свободными, демократическими и конкурентными ни были выборы, такая стратегия сейчас наиболее выигрышна. Роль же идеологии, морали, а что важнее, конкретных действий в такой парадигме остается вторичной.

До какого абсурда можно довести любую идею, чтобы обслужить ею политический курс, мы уже видели на примере идеи «народного суверенитета» Руссо или «сверхчеловека» Ницше. Похоже, что теперь настал черед идеи мультикультурализма.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ