Поеду сейчас на обсуждение одного из последних предложений В. В. Путина – списка 100 книг, которые обязательно нужно прочесть каждому человеку и гражданину, но особенно – нынешним и будущим ученикам школ.
Сомневаюсь, что Лев Толстой, когда писал «Войну и Мир», имел в виду, что его читателями будут ученики школьного возраста
С одной стороны, я согласен тут с мнением Дм. Быкова: такой список многое скажет о составителе, покажет его запросы и направление мысли больше, чем любое интервью или программа. «Зачем нам рассказывать наши биографии, давайте назовем имена людей, которых мы читаем», – и с Сэлинджером тут тоже не поспоришь.
С другой стороны, если говорить о конкретном рекомендательном списке для школьников и методическом инструменте для учителей, то проблема мне видится так: во-первых, обязательность чтения и ограниченность списка сужают горизонты, даже если подобрать условно «идеальный» список литературы. Кого оставить за бортом такого списка? Бабеля или Мариенгофа, Шолохова или Тэффи? Что берем из поэзии? Да, Онегин – энциклопедия русской жизни, но и Теркин – тоже энциклопедия, хоть и другой эпохи, других обстоятельств... И почти все они – равноудалены от нынешних школьников, требуют не просто чтения для галочки, а подробного толкования и объяснения. А из современных авторов – кого им рекомендовать? Пелевина или Сорокина?
Кроме того, у нас есть серьезное противоречие между возрастом, в котором школьникам по традиции еще из советских времен рекомендовано читать ту или иную книгу, и их же жизненным опытом, способностью воспринимать те или иные идеи. Вот я очень сомневаюсь, что Лев Толстой, когда писал «Войну и Мир», имел в виду, что его читателями будут ученики школьного возраста. Меж тем и мы читали, и они будут обязаны, а вот что из этого выйдет? Не будет ли обратной реакции: да, кое-как одолеют этот список, твердо уяснив в процессе, что чтение – это непонятная и скучная повинность, а не любовь на все времена. Это ведь мы уже проходили и видели, как самая читающая в мире страна стала читать детективы и бульварную прессу, а серьезная литература осталась на полках – в ранге «свадебного генерала», которого все по умолчанию уважают, но никто в лицо не помнит, а не в качестве живого и рабочего инструмента, которым можно пользоваться в реальной жизни.
Сотню одолеют «по диагонали», за оценку и для галочки, но для сто первой уже может не остаться шанса – это ведь вполне реальный сценарий.
Добавить сюда изменившиеся условия, быт, язык – того же Гоголя нынешние дети вынуждены будут читать со словарем, потому что вряд ли они сейчас знают, чем караковый жеребец отличается от комолого, рысак от скакуна, а чесуча от парчи. Нужен Гоголь? Да, определенно. Но как его читать, чтобы понимать и тем более полюбить? Непонятное, не близкое, не отвечающее немедленно на запрос – оно как нынешними интернетизированными детьми вообще воспринимается?
Источник: Блог Эраста Галумова
