«Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит».
Известное высказывание Владимира Ивановича Даля, человека, в котором невероятное количество кровей понамешано было, кстати, всегда завораживало меня своей многоэтажностью, что ли.
В этой вот кухонной, обывательской ловле блох в волосах создателей русской культуры ответа точно не спрятано
Во-первых, оно сразу, молниеносно отсекает, делает неуместным и стыдным весь, скажем так, «кухонный нацизм», свойственный, к несчастью, русскому обывателю. «Лужков-то, слыхали, на самом деле Кац». И так далее.
Но это мелко. В том плане, что здесь настоящие бездны, и нужно двигаться дальше.
Во-вторых, оно переносит тему национального в сферу максимальной приватности (и предельной, следовательно, свободы). В конце концов, не существует (пока) возможности проверить, что творится в моей голове. Я волен объявить себя хоть зулусом. Я, то есть, свободен.
Но и здесь смыслы, спрятанные в этом таком внешне незамысловатом, прозрачном высказывании, делают вдруг резкий зигзаг: любая манифестация вовне вернет меня на место. Снова сделает тем, что я есть.
В моем случае – русским.
Потому что язык – это каркас, на который надет мой мир. Язык диктует возможности к этому миру так или иначе отнестись. Язык творит культуру. Язык есть дом бытия, красиво сказал один фашист.
В общем, мне более точные определения национального неизвестны. Да они, кажется, и не нужны, тут все.
К чему это я?
#{best_opinions}Мой добрый друг Марат Александрович Гельман организовал в Твери выставку художника Дмитрия Гутова «Россия для всех». Серия плакатов с аляповатыми надписями. «Василий Жуковский – турок по матери». «Александр Невский – внук осетинки», «Владимир Высоцкий – еврей по отцу».
Остап Бендер – сын турецкоподданного.
Кстати, Владимир Даль, датчанин, там тоже имеется, естественно.
Так вот, если бы речь шла о банальной визуализации того самого кухонного нацизма, помянутого выше, не о чем было бы и говорить. Но выставка, оказывается, «ответ на вызов русского национализма».
Вот эта стыдная, а иногда безграмотная черепомерка – ответ на вызов, вы задумайтесь.
Там много смешного, которое легко списывается на свойственную, как правило, художникам, хоть и прискорбную, необразованность.
«Патриарх Никон – мордвин-эрзя». В семнадцатом-то веке! Православный, подданный московского царя (плохой подданный, скандальный, возомнивший себя не равным даже по отношению к царю, а старшим и поплатившийся за это опалой) – да, но какой вообще смысл это самое слово «мордвин» имело в его времена и в его ситуации? После низложения как только его не честили, но об «инородчестве» никто не вспомнил.
Гутов – не Даль, бездн в его высказывании нет. Нас убеждают в простой вещи: русская культура создавалась не только русскими «по крови». То есть борец с «угрозой национализма» заводит речь о чистоте крови, вроде бы отрицая ценность этой самой чистоты, да, но спор-то при этом ведется во вполне себе нацистских терминах.
Для кого важна эта «чистота» (даже если отвлечься от здравого понимания того, что «чистой крови» не бывает)? С кем спор? С парой отмороженных борцов против иудейской экспансии на форумах?
Ну и, конечно, стоит сказать, что в основе «художественного высказывания» – примитивное передергивание. Бог с ним, с семнадцатым веком. Поговорим о временах, в которые категория национального имела смысл. Еврей Бродский – ну, с точки зрения Гутова, Бродский, очевидно, еврей – величайший русский поэт. Но ведь не потому что еврей. А потому что русский. Потому что культуру эту впитал, вырос в ней, врос в нее и выразил. По-русски.
Как, кстати, и датчанин Даль. Высказывание, процитированное выше, имеет продолжение: «Я думаю по-русски».
Россия, как известно, страна многонациональная, национальные культуры имеют право на существование, но выход на уровень наднациональный, общезначимый в рамках страны возможен только через русскую культуру. Так уж вышло, веками складывалось, не сразу развалится. Бывают прорывы и дальше, на уровень мировой (хотя строго, конечно, говоря, европейский), тут живописи с балетом попроще, ну да мы не об этом.
Или об этом. «Вызов национализма» ведь – проблема общая для европейской городской цивилизации, порастерявшей ассимиляционный потенциал. А мы, как ни странно, тоже пока еще часть именно этой цивилизации, мы тут строили и построили ее как раз, вариант, не самый, правда, приятный и пригодный для жизни, ну, что вышло, то вышло.
Это реальная проблема. На нее ни у кого сейчас нет ответа. Но уж в этой вот кухонной, обывательской ловле блох в волосах создателей русской культуры ответа точно не спрятано.
Иван Давыдов, татарин по бабушке, как принято писать теперь на плакатах.
Источник: Блог Ивана Давыдова
