Лев Лурье vs Михаил Бобров: «Мы Ленинград сдать просто не могли»

Накануне 9 мая историк и публицист Лев Лурье в газете «Деловой Петербург» выступил со статьей о неких мифах, связанных с блокадой Ленинграда. Материал вызвал возмущение у участников тех событий, среди которых и почетный житель города Михаил Бобров.

(фото: Руслан Шамуков/ТАСС)

Лев Лурье, историк, публицист:

Блокада – и страшная история, и культивируемый сверху миф. Сам термин «героическая оборона Ленинграда» возник на исходе блокады непосредственно в Смольном. Ленинградское руководство, как и их шефы в Москве, «проспало» наступление немцев, довело город до блокады. Сталин прямо приказывал командованию Ленинградского фронта сдавать город. Балтийский флот подлежал уничтожению.

<...>

Мифом является и представление о том, что все ленинградцы единодушно любой ценой стремились отстоять город. Обстоятельное исследование Никиты Ломагина «Неизвестная блокада» демонстрирует другую картину.

Понимая, что всех, скорее всего, ждет мучительная и неизбежная смерть, многие надеялись, что немецкая оккупация будет меньшим из зол. Вторая мировая война знала такие случаи: Париж был объявлен открытым городом.

<...>

Были и те, кто пользовался блокадой для личного, порой неслыханного обогащения. Однако очевидно: если бы большинство ленинградцев были такими, город неминуемо бы пал. Можно корить ленинградское партийное руководство за разные огрехи, но все же оно не потеряло управление городом и, главное, уже ранней осенью догадалось, какое значение может иметь Ладога для выживания Ленинграда.

Впрочем, ледовая дорога поначалу использовалась не для спасения людей, а для вывоза оборудования ленинградских заводов и оружия. Если бы массовая эвакуация жителей началась в декабре, а не в феврале, можно было бы спасти жизни еще 300 тысяч ленинградцев.

Источник

(фото: Алексей Даничев/РИА "Новости")

Михаил Бобров, почетный гражданин Санкт-Петербурга:

30 января 2015 года газета «Деловой Петербург» опубликовала статью «Мифы и быль о блокаде» Льва Лурье, вызвавшую у нас, ветеранов, боль и горечь. Подобный материал был бы вполне уместен в газетах фашистского министра Геббельса в годы той войны, в российской же газете он абсолютно неприемлем.

Статья Лурье оскорбительна для людей, защищавших Ленинград от фашистов. Она оскорбляет память наших товарищей, погибших в блокаду, но не сдавших город захватчикам.

Год назад тема «целесообразности» сдачи Ленинграда врагу уже поднималась телеканалом «Дождь» и была встречена всенародным осуждением. Тем удивительнее, что она снова возникает и развивается на страницах петербургской газеты. Да еще под видом якобы научных изысканий историка.

Газета поведала читателю, что, дескать, блокада – «культивируемый сверху миф». Что это начальство из Смольного назвало оборону города «героической» (будто бы деваться нам больше было некуда, вот и оборонялись по нужде).

Текст «историка» начинается, мягко говоря, со странной сентенции: «Для петербуржцев освобождение от осады – то же, что освобождение Освенцима для евреев». За узников концлагерей говорить не берусь. Я в начале войны был в Ленинграде, затем воевал на других фронтах.

Знаю, что в действиях фашистов изуверство проявлялось повсюду. Но сравнивать Ленинград с Освенцимом – кощунство. Освенцим для всего мира – чудовищное явление. Там убивали захваченных силой, невинных и беспомощных людей. Любить Освенцим нельзя.

А Ленинград – наш любимый город. Это светлое, замечательное место, символ совсем иного рода – героизма, стойкости, решительного противостояния злу.

В Ленинграде фашисты тоже уничтожали невинных. Но ленинградцы не были захвачены, не сдались и не покорились. Военные не оставили город, а многие жители отказались эвакуироваться, когда им предлагали. Они были готовы защищать Ленинград и защищали. Более чем существенная доля потребностей советских войск, державших оборону, покрывалась за счет производства оружия и боеприпасов на предприятиях города.

Гитлер, не решившийся вводить войска в Ленинград, прекрасно знал, что на наших улицах его солдат будут уничтожать все жители – от мала до велика. Лурье клевещет на нас, утверждая, что «многие надеялись, что немецкая оккупация будет меньшим из зол».

«Ах как хорошо, что Париж был сдан немцам без боя!» – подбрасывает читателю фактик Лурье. И, отталкиваясь от него, пишет про защитников Ленинграда: «А старшее поколение помнило Брестский мир, когда, отдав территории, Ленин спас и Россию, и советскую власть.

Пораженческие настроения, грозившие перерасти в бунт, пошли на убыль, только когда голод притупил все чувства и не оставил сил на борьбу». Это у нас-то были пораженческие настроения?!

Конечно, некоторые «историки» могут и не понимать разницы между Брестским миром и кощунственной идеей сдачи Ленинграда. Но газете-то такое зачем печатать?

На этот счет опубликовано огромное количество реальных документов, в России сегодня достаточно настоящих, профессиональных историков. Да и реальные участники тех событий живут рядом с членами редакционного коллектива. Зачем эти некрасивые спекуляции, зачем ложь?

Правда же такова: Ленинград имел для всей страны символическое значение. Мы его сдать просто не могли. Никогда бы этого не сделали. Мы сопротивлялись бы до последнего человека.

Приведу пример. Однажды мы маскировали самый верх шпиля Петропавловской крепости, служившего ориентиром для стрельбы по городу фашистских артиллеристов с Пулковских высот. Понадобился трос. Пошли на Кировский завод.

Там наверху были оборудованы минометно-пулеметные позиции. А рядом – Стрельна, фронт. Мы вошли в огромный цех. Слева пожилые рабочие ремонтируют танки и орудия, которые пострадали в бою.

А справа 13–15-летние дети стоят у станков, точат снарядные болванки. Начался обстрел. Детей увели в укрытие, но они не хотели уходить. Боялись, что нашим в окопах не хватит снарядов. Было единение, общее чувство – драться за свой дом. И кто мог подумать о том, чтобы сдать город?! Мысли такой не возникало.

Думаете, нам жить не хотелось, страшно не было? Просто были вещи важнее: наша страна, наш город, наш долг.

В Ленинграде тогда больше миллиона советских людей погибло. Смерти были разные, но все – мучительные. И люди знали, за что отдавали жизни: во имя будущего Родины, во имя детей и внуков. Что же теперь получается – приходит нам на смену поколение, которое с легкостью пишет неправду о нас, о том, что и почему мы сделали?

Хочу спросить редакцию «Делового Петербурга». Мы выстояли тогда. И вот теперь пришли вы. И что же, все предадите и все сдадите? Откажетесь от того, что защищали ваши деды и отцы?

Вам так легче жить, отступившись от нас и предав?

Неужели не стыдно?