Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

0 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

11 комментариев
Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
7 ноября 2011, 21:30 • Культура

«Каналы заинтересованы, но не наши»

Константин Бронзит: Дальше начинается грязная торговля

«Каналы заинтересованы, но не наши»
@ РИА "Новости"

Tекст: Ксения Реутова

«Наши инвесторы инфантильны. Они по-детски хотят все и сразу: сегодня вложить рубль, а завтра получить сто назад. В мультипликации такого не бывает, это долгосрочные вложения», – рассказал в интервью газете ВЗГЛЯД один из крупнейших российских мультипликаторов, номинант на премию «Оскар» Константин Бронзит.

В начале ноября в Москве и Петербурге параллельно прошли два фестиваля анимационного кино: «Большой фестиваль мультфильмов» и «Мультивидение». Постоянным членом жюри питерского «Мультивидения» является режиссер Константин Бронзит, автор мультфильмов «На краю земли» и «Алеша Попович и Тугарин Змей», член Российской, Французской и Американской академий кинематографических искусств, номинант на премию «Оскар» за фильм «Уборная история – любовная история».

Газета ВЗГЛЯД расспросила режиссера о том, зачем он согласился войти в реформированный Оскаровский комитет, нужны ли в России новые фестивали анимационного кино и почему на экранах стало так мало мультиков.

Какие-то старушонки, наверное, не могут заснуть – и вот они пялятся на Ивана Максимова посреди ночи. А кто еще?

ВЗГЛЯД: Вы вошли в состав реформированного Оскаровского комитета и на прошлой неделе присутствовали на совещании в Министерстве культуры...

Константин Бронзит: Да, но это всё пока на стадии организации, новые принципы работы комитета только вырабатываются.

ВЗГЛЯД: Зачем это вам? Анимационные фильмы на свои номинации все равно выдвигаются совсем по другим принципам: свое кино может послать любой, никакие комитеты не нужны.

К. Б.: Я и сам задавался этим вопросом. Действительно, ко мне это отношения не имеет, но это же не значит, что мне плевать на судьбы российского кино. С некоторыми прошлыми решениями комитета я был совершенно не согласен: например, в свое время от России так и не отправили «Кукушку» Александра Рогожкина. Думаю, теперь в этом стоит поучаствовать. Возможно, мой голос когда-нибудь что-нибудь поможет решить в правильную сторону, и у нас будет больше «Оскаров». И, слава Богу, я в своих решениях ни от кого не завишу.

ВЗГЛЯД: Как прошло совещание? Были дебаты?

К. Б.: Дебаты были, но все об одном и том же, с топтанием на месте. В какой-то момент я даже кинул реплику: «Господа, давайте уже как-то определимся, с чем мы должны уйти». То, что могли решить за 20 минут, решали два часа. Было ощущение, что некоторые присутствующие сидят и ничего не слышат. Им отдельно приходилось объяснять, о чем только что говорили остальные. Удивительно. Я всегда думал, что мы, режиссеры, более конструктивные люди.

ВЗГЛЯД: Вы не первый раз в жюри фестиваля – я сейчас не только про «Мультивидение», но и про другие смотры анимации. Легко ли судить чужие работы, нравится ли вам этот процесс?

К. Б.: Нелегко и, в принципе, не нравится. На «Мультивидении» это добрая традиция, которой уже не один год: я, Андрей Сикорский и Дмитрий Высоцкий стали здесь постоянными членами жюри. А вот что касается всяких зарубежных фестивалей, то с ними все по-другому: последний раз я был в жюри года три назад, по-моему, это было в Китае, и теперь я понимаю, что, наверное, чем дальше, тем больше я буду от таких предложений отказываться.

ВЗГЛЯД: Почему?

К. Б.: Потому что это работа грязная и сложная. Ты должен честно отсмотреть всю программу фестиваля, потом должен потратить время и обсудить это все, выслушать иногда абсолютно идиотские мнения... Ну, как мне кажется, конечно. А другие члены жюри должны выслушать мое, возможно, с их точки зрения, тоже идиотское мнение. Дальше начинается в буквальном смысле грязная торговля. Не за деньги, а за финальное решение. Каждый член жюри имеет равный голос и имеет право выбрать своего фаворита. И он его тащит. И даже если мне этот фильм кажется слабым, приходится уступать – тогда мне будет легче пропихнуть то, что понравилось мне. Очень редко бывает, что наши мнения совпадают и решение принимается единогласно. Тогда это праздник.

ВЗГЛЯД: Вот есть «Мультивидение», которое проходит в Петербурге и длится всего три дня, хотя этого явно мало. В Москве проводится «Большой фестиваль мультфильмов». Существует международный фестиваль «Крок». Но на этом и все. А какие еще есть пути выхода некоммерческой анимации к зрителю?

К. Б.: Фестивали, телевидение, DVD – все то же самое, что и с большим кино. Просто масштабы не те. Но посмотрите на Европу, в той же Германии или Франции фестивалей анимации в десятки раз больше. А в Америке их сколько! И их там любят, на них ходит публика, люди покупают билеты, кто-то все это спонсирует, значит, отдача есть. Во Франции можно на DVD купить фильмы студии Folimage и других студий. Анимацию показывает телевидение: французский Canal+, французско-немецкий Arte, британский Channel 4. Каналы заинтересованы, но только не наши.

ВЗГЛЯД: А с нашими каналами вообще пытались наладить сотрудничество?

К. Б.: Проект Александра Татарского «Гора самоцветов» одно время показывали регулярно, он был раскручен. Да, что-то у нас можно увидеть по ТВ, хотя все равно это капля в море, в этих показах нет никакой системы. Недавно включаю канал «Культура» в два часа ночи, а там идет фильм Вани Максимова «Ветер вдоль берега». Но это же эпизод, исключение из правил! Какие-то старушонки, наверное, не могут заснуть – и вот они пялятся на Ивана Максимова посреди ночи. А кто еще? Ну, вот я такой же.

#{interviewcult}ВЗГЛЯД: Ну почему же, я тоже иногда могу включить «Культуру» в два часа ночи.

К. Б.: Значит, у вас тоже бессонница?.. А потом все спрашивают: «А где же наша мультипликация? Вот раньше было...» Да ее делается столько же, сколько и раньше! Просто мы ее не видим.

ВЗГЛЯД: Тогда какой должна быть современная мультипликация, чтобы ею заинтересовались инвесторы?

К. Б.: Хороший вопрос. Я не знаю, какой она должна быть. Предполагаю, что для инвесторов она должна быть прибыльной. Но вот смотрите: мультфильм студии «Мельница» «Три богатыря и Шамаханская царица» собрал в России 18 млн долларов – беспрецедентный случай. Он вошел в пятерку самых прибыльных фильмов года наравне с игровыми картинами. И где инвесторы? Ау! Почему для них это не знак? Ведь прибыль с каждого нового фильма растет. Но их нет.

Подозреваю, что дело вот в чем. Наши инвесторы инфантильны. Они по-детски хотят все и сразу: сегодня вложить рубль, а завтра получить сто назад. В мультипликации такого не бывает, это долгосрочные вложения. На каждый проект тратится как минимум два года жизни, а иногда и больше, а потом жди, как оно будет: выстрелит, не выстрелит? Нашим инвесторам это неинтересно.

ВЗГЛЯД: Государство должно помогать мультипликаторам?

К. Б.: Обязательно. Оно должно помогать конкретным проектам и конкретным творческим людям. Ведь если «Мельница», как и любая другая студия в России, подает прошение на субсидии государства, это означает: дайте денег на конкретный мультфильм. Вот его сценарий, вот его сюжет. А имя студии в данном случае выступает гарантом того, что проект будет выполнен.

ВЗГЛЯД: Вы работали во Франции. А кто там финансирует анимационные студии и их проекты? Государство?

К. Б.: Нет, не государство. В них вкладывают свои средства телеканалы. Там есть Canal+, есть Arte, они участвуют в финансировании, правда, не целиком. Очень часто проекты финансируют департаменты отдельных регионов страны – таким образом, например, живет знаменитая студия Folimage.

ВЗГЛЯД: Над чем вы сейчас работаете?

К. Б.: Я делаю авторское кино про космонавтов, это такая эпическая драма в полном смысле этого слова. Конструктивно очень сложный фильм, но на сегодняшний день я проделал гигантскую часть работы – у меня уже есть готовый аниматик. Аниматик – это ожившая схема фильма с черновым звуком, ожившая раскадровка. То есть все живет, все шевелится, все ритмически выстроено, понятен метраж. Дальше нужно решить проблему постановочной части и все нарисовать. Надеюсь, я в течение следующего года это сделаю.

ВЗГЛЯД: И куда вы его потом повезете?

К. Б.: По фестивалям, он для того и делается. На таком кино деньги не зарабатываются, продюсеры это понимают. Деньги зарабатываются на «Трех богатырях», и это совершенно нормально.

ВЗГЛЯД: Вы смотрите много фильмов, снятых совсем молодыми режиссерами. И какая у нас молодежь? Талантливая?

К. Б.: Такая же глупая, каким и я был когда-то. Ничего с этим не поделать. Я вот смотрю эти фильмы и вспоминаю то, что мне сказал Саша Татарский, когда увидел мои первые работы: «Делать ты умеешь, но ты не знаешь, ЧТО делать». Нынешние молодые режиссеры где-то как-то научились ремеслу, мастерству, они умеют рисовать, монтировать, но они не знают, к чему приложить все эти знания. Им пока нечего сказать этому миру. И я боюсь, что тут выше головы не прыгнешь. Им придется стать мудрее, накопить чуть больше некоего внутреннего содержания, и это тоже вопрос: получится ли? Если над этим биться, то обязательно получится. Но если этого не делать, то тогда и через 20–30 лет они будут снимать такое же инфантильное кино, и это будет беда.

ВЗГЛЯД: К какому возрасту происходит это накопление?

К. Б.: Годам к 40. Когда-то я спросил Анатолия Прохорова, одного из моих учителей: «Толя, скажите, а мог бы Норштейн снять «Сказку сказок» лет в 25?» Он ответил: «Это невозможно». «Сказка сказок» – это мощный авторский, практически биографический фильм, и Норштейн сделал его, уже будучи абсолютно зрелым человеком. Мой собственный поворот – это фильм «Уборная история – любовная история». Это как раз к 40 годам случилось. Я понял, что хватит просто «гэгмить», то есть шутить. Хотя я это делал хорошо, но мне стало интересно другое. Про свою нынешнюю работу я понимаю, что, перефразируя Калягина в «Рабе любви», «это будет моя лучшая фильма». Лет 10–15 лет назад я не смог бы такое кино придумать, я к нему пришел. Но я ставил себе такую задачу, все время искал, понимал, что нужно сделать какой-то виток. И я его сделал.

..............