«Я перестал верить в театр»

Театр-фестиваль «Балтийский дом» давно отличает особый «прибалтийский акцент»: главные герои фестивалей «Балтийского» – литовские режиссеры и актеры. Театральная Прибалтика органично вливается и в репертуарную афишу «Балтдома»: первую премьеру 2011-го – чеховскую «Чайку» – не только ставит литовский режиссер и худрук Русского драматического театра Литвы Йонас Вайткус, в спектакле играют два легендарных литовских кино- и театральных актера – Регимантас Адомайтис и Юозас Будрайтис.

Теперь я не переживаю о своей профессии. Меня перестал волновать театр

О работе над спектаклем, о театре, о современности газете ВЗГЛЯД рассказал один из самых обаятельных литовских актеров Регимантас Адомайтис, который сыграет в «Чайке» роль доктора Дорна.

ВЗГЛЯД: Регимантас, что изменилось сегодня в вашем отношении к профессии и театру?

Регимантас Адомайтис: В молодости так хотелось быть артистом, было столько трепета в отношении к театру. Теперь иное: я не волнуюсь так, не переживаю о своей профессии. Меня перестал волновать театр.

ВЗГЛЯД: Может быть, это театр изменился?

Р.А.: Конечно, современный театр стал другим – это больше режиссерское творение: актер должен быть покорен идее режиссера. Это естественно, но актер в таком театре чаще превращается в марионетку, в ретранслятор идеи режиссера и автора.

ВЗГЛЯД: Нынешняя работа над чеховской «Чайкой» с Йонасом Вайткусом – это тоже вариант «режиссерского театра»?

Р.А.: Нельзя сказать, что Вайткус авторитарен и только диктует труппе, что делать: мы можем обсуждать своих героев, предлагать свое видение... Но он руководит мною – дает направление роли. Актер сегодня должен быть покорен и доверчив, как ребенок. А если ты все понимаешь, анализируешь, покориться трудно. И я чувствую, что мне сам процесс постижения мира через театр не так интересен. Я перестал верить в театр...

Репетиция «Чайки»: прибалтийские актеры вживаются в роли

ВЗГЛЯД: Создается впечатление, будто вы срослись с ролью доктора Дорна: ведь он, человек «реальной» профессии, доктор, и так же отстраненно наблюдает за художественным процессом, муками творчества – и Треплева, и Тригорина...

Р.А.: Я, наверное, чувствую свое совпадение с Дорном, когда он, например, устало говорит Полине Андреевне: «Мне пятьдесят пять лет». И кажется, будто ему намного больше... Он действительно устал. Это чувство для меня – такой крючок, на который я, как на удочку, хочу поймать этого героя. Хотя поначалу Дорн был мне абсолютно непонятен.

ВЗГЛЯД: А кто из героев – Треплев или Тригорин – вызывает у вас, Дорна, большее сочувствие? У кого из них доктор Дорн хотел бы проверить пульс?

Р.А.: Они оба страдают, оба переживают творческие муки, но они такие разные. И Дорн не знает, вмешиваться в эту драму, не вмешиваться... Конечно, юный Треплев более нервный, ранимый, нуждается в большем участии, поддержке, защите. И пульс у него бьется бешено.

ВЗГЛЯД: Как складывается ваш прибалтийский дуэт с Будрайтисом?

Р.А.: Будрайтис играет в «Чайке» Сорина. Но он – актер иной, чем я, органики. Он, например, великолепный киноактер, его «любит» кинокамера, он умеет в ней «жить», хотя он не профессионал, а гениальный самоучка, и только благодаря своей интуиции, своему чутью стал артистом. А игра профессионального актера бывает порой неинтересна. Вот тут и пойми: надо ли учиться на актера или это врожденный талант? Когда-то, между прочим, я отказался от роли в фильме Родиона Нахапетова «С тобой и без тебя», а потом эту роль замечательно сыграл Будрайтис. А я очень жалел и до сих пор об этой роли жалею...

ВЗГЛЯД: Ваше самое сильное актерское впечатление от встречи с Чеховым?

На эту тему
• Балтдом сотворил из «Москва – Петушки» эстетскую драму
• Для открытия сезона МХТ им Чехова выбрал непопулярную тему
• Названы лауреаты премии "Хрустальная Турандот"
• "Золотая маска": Новые драмы о старом
• Чеховский фестиваль превратили в цирк

Р.А.: Это даже не актерское, а скорее читательское впечатление. Я очень люблю «Скучную историю» Чехова. Я даже выучил ее к своему шестидесятилетию. Она настолько меня поразила, что и сегодня я готов подписаться под каждой строчкой «Скучной истории», будто это моя история. Сейчас читаю огромное исследование англичанина Дональда Рейфилда «Жизнь Антона Чехова». Невероятная работа – Рейфилд исследовал все письма Чехова и записные книжки, все воспоминания о нем! Чехов был поразительным человеком: не просто писателем, но личностью – всю семью держал на себе! А сколько у него женщин было! Мы-то знаем только о Лике Мизиновой и Ольге Леонардовне Книппер-Чеховой.

ВЗГЛЯД: А вы сами не писали прозы или воспоминаний?

Р.А.: Есть на литовском небольшая книга моих актерских заметок – в помощь молодому актеру. Я сохраняю свои наблюдения, выписываю множество цитат, заметок, когда читаю психологию, философию, художественную литературу. Ну и решил их собрать вместе, систематизировать, обобщить – вдруг кому-то пригодится? В свое время меня, молодого актера, буквально перелопатила книга Михаила Чехова: я увидел в ней иную, чем у Станиславского, актерскую систему – не вживания в образ, а рассказа о нем. И это оказалось ближе мне, чем Станиславский.

ВЗГЛЯД: Вы раньше работали с петербургскими актерами?

Р.А.: Никогда не забуду актера БДТ Евгения Лебедева. Когда-то он поразил меня своей игрой в фильме «Странные люди», снятом по новеллам Шукшина. А потом мы неожиданно оказались с ним на одной съемочной площадке в Риме! Помню первый день. Лебедев впервые в Риме, долго ходил по городу, вернулся в гостиницу, где все собрались за столом, сел рядом со мной, поднял так удивленно свои брови домиком и, глядя куда-то вдаль, медленно произнес: «Почему мне раньше этого не показали?» И этим он так много сказал – о своей жизни, о потерянном времени, об искусстве. Поразительный был актер.

ВЗГЛЯД: Вам несколько месяцев пришлось жить в Петербурге. Привыкли к нашему депрессивному городу?

Р.А.: Мы с Будрайтисом почти не видим Петербурга – жизнь здесь проходит между репетициями в «Балтдоме» и гостиницей. Но иногда даже эти короткие прогулки дарят нам странные, необычные впечатления: в Александровском парке люди все куда-то спешат: кто-то идет в театр, кто-то – домой. У зоопарка пони катает детей, а вот женщина запрягла в санки собаку и едет в такой «упряжке»... У нас такого не увидишь.

ВЗГЛЯД: В советские времена вы были по-настоящему культовым актером. Особенно в кино. А сегодня вы пересматриваете фильмы, в которых снимались?

Р.А.: Да, случается... Случается, даже плачу, когда смотрю эти картины. Не оттого, что собой любуюсь, а потому, что теперь смотрю их как зритель.

ВЗГЛЯД: Ваши дети не последовали по вашему пути?

Р.А.: Только один из трех сыновей – средний. Он стал актером. Но не остался в Прибалтике, не поехал в Россию – уехал в Лондон, очень хотел и до сих пор мечтает попасть там на сцену или в кино. Пока не получается, приходится то штукатурить, то малярить... А мой младший, например, даже не стал получать высшее образование – сразу ушел в профессию: он ремонтирует автомобили, с утра до вечера в солярке и мазуте. Но у него такие золотые руки! И, кажется, он счастлив.

Справка

Регимантас Адомайтис – заслуженный артист Литовской ССР, народный артист СССР, лауреат Государственной премии Литовской ССР, кавалер Почетного ордена Гедиминаса III степени. Родился 31 января 1937 года в Шяуляе (Литва). Окончил физико-математический факультет Вильнюсского государственного университета и актерский факультет Вильнюсской консерватории. С 1963 по 1967 год работал в Каунасском драматическом театре. С 1967 года – актер Национального академического драматического театра Литовской республики. Как киноактер стал известен в 1970-е после легендарного фильма Витаутаса Жалакявичюса «Никто не хотел умирать». Позже Адомайтис снялся и в других фильмах этого режиссера: «Это сладкое слово свобода», «Авария», «Кентавры», «Извините, пожалуйста». В фильме Козинцева «Король Лир» сыграл Эдмонда. В 1980-х к Адомайтису пришла настоящая слава после комедии «Трест, который лопнул», фильмов «Мираж», «Жизнь прекрасна», «Медовый месяц в Америке» и телесериала «Богач, бедняк...». В 1990–2000-е снимался в фильмах и телесериалах: «Московская сага», «Человек-амфибия», «Вкус граната» и др. Снялся в нескольких картинах немецких режиссеров.