Максим Кононенко: Лицемерие

Вот, например, исполнился год со дня нападения на журналиста Олега Кашина. И около Петровки, 38 снова собрались люди и выставили пикет. Как и год назад, когда Кашин лежал в реанимации и никто из собравшихся понятия не имел, что с ним будет. Всем было страшно, и пикет был неким способом самозащиты, неким способом сделать хоть что-то, чтобы отдалить приближение арматуры к своей голове. Уж на что я далек от массовых мероприятий, но на тот пикет пришел даже я.

Можно пить водку, можно писать книги, можно молиться – кому что ближе, но ни в коем случае не надо делать никаких общественных жестов и заявлений

И вот прошел год. С Олегом Кашиным*, слава Богу, всё ничего. А пикет стоит снова. С тем же самым плакатом – требуем найти и наказать виновных. Ну ОК, за этот год виновных не нашли и не наказали, то есть некий формальный смысл в этом пикете есть. Но ведь в прошлом году люди собирались там не из формального смысла. А потому, что им было страшно. Год назад Кашин лежал в реанимации – а сейчас он сам на том же пикете держал плакат с требованием найти тех, кто на него напал.

Да и место проведения пикета добавляло бессмысленности происходящему – ведь ГУВД Москвы, находящееся по адресу Петровка, 38, никакого отношения к ведущему дело Кашина Следственному комитету не имеет. И собравшиеся на пикет об этом прекрасно знали, поскольку чуть менее чем все из них за минувший год побывали на допросах в здании Следственного комитета.

И вот на это странное мероприятие в числе прочих приходит 17-летняя стажерка радио «Коммерсантъ ФМ» Лолита Груздева. И встает с плакатом неподалеку от студентки журфака МГУ Анны Бусыгиной. Наблюдающим полицейским кажется, что слишком неподалеку и что это нарушает правило проведения одиночных пикетов. Бусыгину и Груздеву просят пройти в автобус и отвозят в Тверское ОВД для объяснений.

В «Твиттере» начинается возбуждение. Про Бусыгину никто не вспоминает, но вот Лолита Груздева вдруг оказывается симпатичной девушкой, более того – несовершеннолетней. И смешно пишущей в «Твиттер» о своем нахождении в ОВД. О полицейских, которые приносят ей чай и смущаются, когда она укоряет их в безграмотности. О родителях, которые, приехав за ней в отделение, «ржут». Ну и все такое, что обычно так привлекает в юных и непосредственных девушках. А тут еще имя!

И вот наутро внезапно ставшая знаменитой Лолита пишет статью, в которой на редкость трезво рассуждает на тему предмета журналистики вообще. Вот, мол, свинтили-то ее не одну, но про вторую никто и не вспомнил. А ей, юной красавице Лолите, было посвящено всё внимание. То есть важно не событие как таковое, а некие его привлекательные черты. Она поняла это в 17 лет. А многие из журналистов не понимают этого и в 30. А некоторые – и в 50. И вот я теперь совершенно не понимаю, что Лолите Груздевой делать в журналистике дальше – она ее суть уже распознала.

Но ведь если бы ей не было 17 и она не была свежа и наивна, она бы не написала о своем открытии с такой непосредственностью. Нет, она бы подобно Илье Яшину* наверняка смаковала бы подробности своего содержания в застенке. Обличала бы власти. Ну или, на крайняк, стебала бы полицейских за их тупую нелепость.

Даже если бы она знала, что всё на самом деле именно так (всех интересовала юная Лолита, а не репрессия) – все равно бы надувала щеки. Ну хорошо, быть может, эта конкретная Лолита так бы не сделала – но общая условная и повзрослевшая Лолита так сделала бы обязательно. Потому что в этом и состоит современная методика взаимоотношений с окружающим миром: лицемерие, самообман и показуха.

Алексей Навальный выходит на националистический «Русский марш» и призывает там не голосовать за «Единую Россию». Лицемерие. Евгения Альбац*, которая ненавидит «Русский марш» всеми фибрами своей странной души, оправдывает Навального и говорит, что тот должен обуздать фашистское сборище. Лицемерие. Лев Пономарев за тот же «Русский марш» объявляет Навального нерукопожатным (каждый раз смеюсь, когда пишу это слово). Лицемерие.

При этом все эти люди продолжают обвинять в лицемерии ту же «Единую Россию», Кремль, чиновников и губернаторов. Ну да, все перечисленные лицемерят. Но ничуть не в меньшей степени, чем перечисленные до них. Всё, что происходит в публичной сфере в России, – это враньё и лицемерие. Причем в России это еще не так выражено, как в странах так называемой «истинной демократии». Про Ливию и Грецию не буду даже напоминать.

И что же должен делать честный человек во всей этой ситуации?

Честный человек во всей этой ситуации не должен принимать никакого участия. Можно пить водку, можно писать книги, можно молиться – кому что ближе, но ни в коем случае не надо делать никаких общественных жестов и заявлений.

Потому что любой, кто делает сейчас общественные жесты и заявления, – сволочь, подонок и мразь.

Об этом, кстати, еще Венедикт Васильевич Ерофеев писал.

Но его до сих пор так и не поняли.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом