Отечественные либеральные оппозиционеры с особым наслаждением размещают фотографии пустых холодильников венесуэльцев и замечают: «социализм XXI века» заканчивается точно так же, как некогда закончился Советский Союз с его «коммунистическим имперским проектом». Из всего этого делается вывод для России. Ей предрекают такое же фиаско, как и ее венесуэльским товарищам.
А США наблюдали за пробуксовкой процесса и ждали своего часа
Амбиции – это плохо, таков итог «анализа» либералами работы всех левых правительств Латинской Америки. Они посмели говорить о некой местной интеграции, посмели (пусть и слабо) направлять свою экономику, и они получили все, что заслужили.
А заслужили они, по мнению либералов, провал, причем вполне закономерный, проистекающий из самоуверенности, и особенно – социальной политики.
А народные массы? Они были обмануты, полагают либералы. Разве может экономика выдержать груз всех пособий, всего социального жилья, улучшения медицины и образования?
Провал Чавеса и его соратников очевиден (фото: Ariana Cubillos/AP/ТАСС)
|
Однако провал боливарианского эксперимента и правительств в странах, его не поддерживавших (прежде всего – в Бразилии), не связан с дерзостью и нездоровыми амбициями некоторых руководителей. Он порожден отказом от практического преодоления раздробленности Южной Америки и решительных действий по импортозамещению.
Правительства пересидели годы мирового экономического подъема, а после – годы стабилизации глобального хозяйства по окончании первой волны кризиса 2008–2009 годов. Структуры экономики они не изменили, хотя умеренные интеграционные инициативы и были.
Уго Чавеса критиковали за нежелание слушать левых экономистов давно. И он их действительно не слушал. Зачем вообще было обращать внимание на людей, советовавших развивать местную промышленность и нарушать правила ВТО, когда цены на нефть держались высоко? Все казалось возможным и без этого «экстремизма».
Но главное, власти Боливарианской Республики никогда не мыслили с размахом своего исторического кумира: они не замахивались на создение единой континентальной республики. Это их и погубило.
Конечно, еще рано говорить о конце «Боливарианской революции». Но провал Чавеса и его соратников очевиден.
#{image=879964}Ошибаются те, кто видит причины этого провала «социализма XXI века» исключительно в том, что преобразования должны были быть более радикальными. Да, это стало важным фактором, но дело далеко не только в нем.
Главная беда левых правительств в Венесуэле, Боливии и Эквадоре состояла в том, что они не поставили перед собой цели экспорта политики освобождения от американского влияния в соединение страны.
Значение Симона Боливара для Латинской Америки велико не только потому, что он руководил изгнанием испанских колонизаторов. Восстания XIX столетия назрели, у них было немало лидеров, пусть и не столь ярких и последовательных, как Боливар.
Движению были готовы помогать британцы – союзники Испании в недавней войне с Наполеоном, но враги ее величия и противники слишком больших размеров ее владений, а также их закрытости для своей непосредственной торговли.
Англичане помогали Боливару и другим революционерам, но только до определенного момента. Континентального государства они на карте видеть не желали. Естественно, его не желали видеть и США. Для Боливара же континентальная республика (союз освобожденных колоний) была крайне важна.
Он пытался повторить опыт революции в британских колониях в Северной Америке. В его планы не входило создание множества независимых друг от друга государств со столицами-портами на побережье. Он до конца своих дней боролся за единую республику.
В далекие 1960-е годы Эрнесто Че Гевара и его товарищи бросили вызов США на континенте. Из Боливии они рассчитывали поднять волну войн за освобождение в соседних государствах. Все закончилось печально: Вашингтон угрозу осознал и ликвидировал.
Но время шло. США постепенно потеряли или уменьшили контроль над странами Южной Америки. Их непосредственным союзником осталась только Колумбия.
Возможно, поэтому здесь на десятилетия затянулась гражданская война, в которой левые правительства Венесуэлы и Боливии так и не решились в достаточной мере поддержать повстанцев. Никто, похоже, даже не подумал, что пазл латиноамериканской интеграции иначе не соберется.
Бразилия вовсе оказалась в стороне от процесса интеграции более северных стран. Она шла своим путем, и Венесуэле пришлось к Бразилии присоединиться, хотя бразильский план не спас боливарианскую экономику и вообще не расходился с принципами неолиберализма.
Да, Вашингтону он не нравился, но в дрожь от него никого в Белом доме не бросало. Импичмент президента Бразилии и усиление оппозиции правящей Партии труда показали, что США еще имеют шанс отыграть прошлые поражения в Южной Америке и повлиять на местные межгосударственные экономические проекты.
Интеграционный процесс в Южной Америке в последние десятилетия шел без остановок, но и без большой скорости и радикализма. С одной стороны Куба, Венесуэла, Боливия, Эквадор, Никарагуа и ряд островных государств Карибского бассейна строили социалистический альянс АЛБА. С другой стороны Бразилия развивала Mercosur вместе с Аргентиной, Уругваем и Парагваем. Венесуэла в 2012 году присоединилась к Mercosur, который к тому времени перешел из зоны свободной торговли в таможенный блок.
Однако ни одна из инициатив в Латинской Америке не создала угрозы ВТО. Они не создали условий для экономического регулирования и не обеспечили нужного для борьбы с кризисом уровня протекционизма. Венесуэла даже не замахивалась на выход из ВТО. Не решались на это и другие страны «молодого континента», рискуя потерять сбыт своих товаров за рубежом.
В 2008–2016 годах возник застой в развитии интеграции. Инициатив было много, но решительного шага к объединению стран Южной Америки в мощный экономический блок так и не было сделано.
А США наблюдали за пробуксовкой процесса и ждали своего часа. Их опорной точкой на континенте оставалась Колумбия, где экономическая ситуация была неплохой во многом благодаря тесной связи с американским рынком. На него приходится 41% экспорта. И США дали стране немало инвестиций, хотя вторая волна кризиса все равно не могла обойти этот «образец экономического роста» на континенте.
Успехи покладистой Колумбии должны показывать странам Латинской Америки положительный пример. Отрицательным примером, по мнению Вашингтона, является «социалистическая Венесуэла» с ее пустыми полками магазинов, безумной инфляцией и падением уровня жизни после многолетнего его повышения.
Руководство Венесуэлы посылает потоки проклятий американским империалистам и всем, кто саботирует процесс внутри страны. Однако боливарианскому правительству стоило знать, что без форсированного развития собственной обрабатывающей индустрии оно было обречено на провал. Не менее важно было добиваться объединения стран континента, развития сообщения между ними, а также удаленных от побережья малоосвоенных зон.
Только так можно было покончить с колониальной экономикой. А именно таковой она была, когда Боливар поднял знамя борьбы за освобождение от Испании, и таковой она во многом остается ныне. Лишь Бразилия продвинулась на пути развития достаточно далеко. И это в немалой мере связано с масштабом ее рынка.
Поиграв в новых боливарианцев, руководители Венесуэлы пошли за Бразилией в деле экономической интеграции на континенте. Вероятно, этим путем должны будут следовать и другие страны континента. Главное, чтобы Бразилия могла предложить план глубокой интеграции, создания сильного и защищенного рынка стран Латинской Америки. Тогда боливарианский провал обернется новым успехом дела Боливара.США внимательно следят за ситуацией в Южной Америке. И провал венесуэльских руководителей для них не так важен, как атака на тех, кто долгие годы стоял у руля Бразилии. В Вашингтоне сознают, что если Колумбия – это помеха реально возможной боливарианской интеграции, то Бразилия – ее потенциальное сердце.
И это сердце не должно забиться никогда. Иначе континент будет потерян без остатка. Венесуэла же, Боливия, Эквадор и страны поменьше – это локальные игроки, которых Вашингтон рассчитывает переиграть, как это случалось и раньше.
Однако вторая волна кризиса может обострить социально-экономическую ситуацию в Южной Америке повсеместно, и тогда создание континентального государства может оказаться необходимым, каковым оно могло только казаться во времена Боливара.