В отношениях с Трампом Путин выберет Си Цзиньпина

Хотя Дональд Трамп будет в первую очередь внутриполитическим президентом США, именно его возможное влияние на международную обстановку сейчас является самой обсуждаемой темой в мире.

Существует ли в принципе возможность для российско-американского сближения?

Западные элиты не верили в возможность победы Трампа – и теперь переживают сильнейший кризис: у них отняли веру в будущее. Америка – лидер западного мира, и вдруг во главе США оказался человек, который успел поставить под сомнение все фундаментальные ценности нынешнего курса: глобализацию как таковую, систему военных союзов и статус США как главного мирового жандарма. То есть на капитанском мостике флагманского авианосца глобализации оказался пират, самозванец. На кого равняться, чьи команды слушать, куда плыть?

Шок, который переживают западные элиты – от американской до немецкой, – очень силен, но он начинает спадать. Уступая место объяснениям: ну, ничего страшного, все удастся смягчить, мало ли что он говорил, сейчас мы его направим в нужное русло. Сейчас ожидания от президента Трампа располагаются в диапазоне от «ничего серьезного у него не получится» до «наступила новая эра глобальной политики». Предсказания подкрепляются гаданиями вокруг состава будущей администрации Трампа, опытом других ниспровергателей мирового порядка и прочими полезными штуками. Между тем точно можно сказать одно – Трамп может сделать во внешней политике ровно то, для чего есть объективные предпосылки. А эти предпосылки сейчас созрели для очень серьезных, действительно революционных изменений.

Трампу досталась ослабленная, непопулярная в мире Америка, которую он хочет сделать сильнее, сосредоточив свое внимание и ресурсы США на решении внутренних проблем. При этом понятно, что ни о каком изоляционизме речи не идет: внешнеполитическая доктрина США будет корректироваться Трампом, но не более того. Другое дело, что сами по себе сигналы – например, о курсе Вашингтона на переформатирование НАТО – способны привести к очень серьезным подвижкам в атлантическом мире: ускорить процесс смены элит и реванша национальных сил в Европе, спровоцировать кризис и трансформацию Евросоюза. Это же касается и отношений с Москвой – США очень сильно разрекламировали политику сдерживания России, потратили много сил на выстраивание своих союзников в антироссийскую шеренгу.

И хотя понятно было, что «блокада России» давно провалилась и долго продлевать антироссийские санкции европейцы не будут, – все равно возможность резкого разворота администрации Трампа в сторону России страшит европейские элиты. Потому что выставит их в глазах собственных избирателей как откровенных предателей национальных интересов и будет способствовать победе антисистемных и оппозиционных политических сил.

Но существует ли в принципе возможность для российско-американского сближения? Не для разрядки напряженности – тут вопросов нет, – а именно для серьезного сближения.

Представим себе, что Трамп начинает последовательно воплощать то, что обещал: предлагает Москве договориться о совместной операции против ИГИЛ*, уменьшает напряжение вокруг Украины (например, публично заявляя об отказе от стремления включить эту страну в НАТО), снимает часть санкций против России и не препятствует европейцам восстанавливать отношения с Москвой. И вообще пытается договориться с Путиным об учете взаимных интересов. Насколько далеко в этом случае способна Москва пойти навстречу?

На эту тему
• В Кремле сообщения СМИ про визит Трампа в Россию сочли уткой
• «Ястребы» отговаривают Трампа мириться с Россией
• Советник Трампа заявил о перспективах позитивных перемен в отношениях России и США
• Косачев обвинил Госдеп в попытке помешать Трампу наладить отношения с Россией

Воевать с ИГИЛ? Конечно – с условием последующего наведения порядка что в Сирии, что в Ираке, исходя из создания максимально жизнеспособных структур управления и формул нового государственного устройства. Отказ от атлантизации Украины не приведет к прекращению борьбы за незалежную, если, конечно, Трамп не решится еще и на признание Крыма российским, что станет явной «черной меткой» киевской власти и приведет к новому этапу смуты на Украине. Впрочем, вполне вероятно, что Трамп попробует и поторговаться, желая получить за уступку России Украины что-то весомое в другом регионе. Максимум, что можно ожидать от Трампа в украинском вопросе, – это то, что он переложит его на европейские плечи, что, конечно, будет огромным прогрессом и облегчит работу России.

Получить что-либо с Путина как за Украину, так и за снятие санкций не удастся – повторим, если, конечно, Трамп вообще попробует ставить вопрос в этой плоскости. Но вообще-то его стилю больше отвечает «большая сделка» – то есть попытка договориться в целом, обозначить большие рамки и глобальные масштабы. Если при Обаме США предлагали Китаю подобную сделку – создадим «большую двойку» и решим все мировые вопросы вместе, – то сейчас Трамп может попробовать сделать нечто похожее (пускай и в неофициальном порядке) с Россией. Но как Китай не повелся на американскую игру, так и Россия не станет менять свою стратегию из-за смены курса США.

Предположим, Трамп, как и обещал, начинает торговые войны с Китаем, одновременно продолжая политику военного сдерживания КНР вдоль всей линии ее южных и восточных границ. Давление на Китай имеет целью изменить американо-китайский торговый баланс, но в сочетании с игрой в Южно-Китайском море, на Корейском полуострове, в Японии и на Тайване воспринимается китайцами как откровенное наступление. В этих условиях Россия просто не может себе позволить демонстрировать нейтральную позицию в американо-китайских противоречиях.

Альянс Москвы и Пекина, окончательно сложившийся в 2012–2014 годах, исходит из стратегического партнерства, из наличия общих интересов и целей. Союз Путина и Си носит долгосрочный характер, и одна из его главных целей – это построение нового миропорядка, заменяющего «мир по-американски». Москва и Пекин работают на десятилетия вперед – на тот мир, в котором США будут всего лишь одним из центров силы. Трамп, по идее, работает на этот же результат, но понятно, что при огромном противодействии глобалистской части американской элиты. Путин не будет выстраивать отношения с Трампом за счет своих отношений с Си Цзиньпином, потому что национальным интересам России отвечают стратегические отношения с Китаем, не говоря уже о том, что доверительные отношения между Путиным и Си – это доверительные отношения двух стран, а даже самые откровенные отношения Путина и Трампа – это всего лишь отношения с частью американской элиты.

Еще одной важной проблемой, разделяющей Путина и Трампа, может стать Иран. Даже если Трамп не разорвет «ядерную сделку», а просто начнет сильно давить на Иран, это вызовет проблемы – Иран нужен России и Китаю стратегически, через полтора года он будет принят в ШОС. То есть и Москва, и Пекин будут поддерживать своего союзника – тем более после того, что русские и иранцы стали «братьями по оружию» в Сирии.

С другой стороны, если Трамп в самом деле начнет менять отношения с Японией в сторону большей самодостаточности, то есть независимости Токио, то это, конечно, существенно облегчит урегулирование российско-японских отношений. И опять-таки не за счет российско-китайских связей, имеющих для Москвы принципиальный характер.

Конечно, оценивая возможность изменений американской политики при Трампе, нужно понимать, что даже в самом радикальном варианте президенту-реформатору потребуется преодолевать огромное сопротивление как интервенционистов и глобалистов в американском истеблишменте, так и всевозможных сил в Конгрессе. В обычной ситуации можно было бы сказать, что даже при самом сильном желании президенту не удастся продвинуть и половины того, что он наобещал. Но, с другой стороны, замах Трампа как во внутренней, так и во внешней политике настолько велик, а времена действительно настолько революционны, что и «небываемое бывает».

Для России принципиально важен сам настрой Дональда Трампа на большие перемены, открывающие окна возможностей и варианты, которые никто и не пытался рассматривать. При этом сама внешнеполитическая доктрина России уже больше никогда не будет производной, «реагирующей на», отражающей – наши национальные интересы понятны и конкретны, наши цели в глобальном миропорядке ясны и внятно артикулированы.

Ни Запад, ни Восток, ни Север, ни Юг – Россия в центре, в основе как понимания национальных интересов, так и формулирования геополитической стратегии. Власть в Вашингтоне может меняться – и Россия будет не просто учитывать это, но и оперативно менять тактику отношений, но наша стратегия будет оставаться неизменной. Трамп может строить свою стратегию вопреки или в относительном согласии с Россией – это будет его выбором.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ