Махмуд Ахмадинежад заявил о намерении потребовать от России, США и Великобритании компенсировать Ирану убытки, понесенные им от «оккупации» советско-британскими войсками во время Второй мировой войны. Посчитать размер ущерба уже поручено администрации президента, после чего Тегеран планирует обратиться в ООН. Президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский поделился с газетой ВЗГЛЯД своим мнением относительно перспективности попыток Ирана вытребовать у России деньги.

− На ваш взгляд, насколько обоснованны претензии Ирана на компенсации за «оккупацию» со стороны Великобритании и СССР? Они вообще имеют право на жизнь?
− Ничего не могу сказать о Великобритании, но СССР полностью действовал в рамках международного права. Если вспомнить историю, то по соглашению 1907 года между Российской и Британской империями о разделе сфер влияния в Иране, Афганистане и Тибете, исламская республика была поделена на три части. Таким образом, существовала достаточно серьезная территория Ирана, относившаяся к Российской империи и ее будущей правопреемнице Советской России.

В 1921 году Ленин подарил Ирану собственность Российской империи на территории Персии – судоходную компанию, банки, финансовые и торговые компании, и в том числе принадлежавшие России острова на Каспие. Взамен Советская Россия для защиты своих интересов или интересов союзников получила право вводить войска на территорию Ирана и занимать ее столько, сколько потребуется. И мы отказались от поддержки Гилянской советской республики, образовавшейся на территории Ирана в ходе гражданской войны, именно исходя из этого соглашения.

Этот документ был подписан иранским правительством, его никто не насиловал. Так что после того как через 20 лет шах стал склоняться в пользу Германии, Советский Союз немедленно реализовал это соглашение.

Более того, по большому счету Иран существует на сегодняшней карте исключительно благодаря тегеранской декларации о том, что Великобритания, Соединенные Штаты и Советский Союз подтверждают целостность и нерушимость иранской республики и гарантируют ей существование в ее границах. Если бы не это соглашение, никакого Ирана уже бы не было.

Президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский (Фото: edinros.ru)

− Получается, господин Ахмадинежад плохо знаком с историей? Или просто занимается популизмом?
− Господин Ахмадинежад просто очень честный человек. На днях он заявил, что верит во второе пришествие Христа, и делает это, видимо, тоже очень «искренне». А после поездки в ООН он заявил, что Махди (провозвестник близкого конца света, последний преемник пророка Мухаммеда − прим. ред.) говорит его устами и смотрит его глазами, возможно, он и это делает искренне. Правда, после этого богословы хватаются за головы, потому что это жуткое заявление по всем канонам шиитского ислама.

− То есть все так и останется на уровне разговоров и угроз?
− Ахмадинежад готовится к драке, к жесткому конфликту. Он уже доказал, что ядерная программа Ирана в ее сегодняшнем виде безусловно носит военный характер. Что никакие санкции Ирану не страшны, и он и дальше не будет обращать на них внимания. И что никакие жесты доброй воли Ирану не интересны, и он не будет идти никому навстречу.

Поэтому наши лоббисты, которые из кожи вон лезут, пытаясь как-то вытащить Иран из того угла, в который он себя загнал, и приставить лестницу к тому высокому дереву, на которое президент Ахмадинежад забрался, тратят время зря.

− Как, на ваш взгляд, Россия может отреагировать на выдвижение подобных претензий?
− Если говорить о МИД России, то дипломаты видели и не такое. Так что они пожмут плечами, вздохнут, вспомнят Хрущева, кричавшего: «Мы вас похороним!» и колотившего туфлей по столу ООН. Что ж, мол, поделать, есть такие персонажи. Зато очень интересно, как на это отреагируют искренние и честные лоббисты Ирана, утверждающие, что Иран − наш главный союзник и опора в борьбе с проклятым Западом.

Ладно, он денег у нас требует за то, что вообще на карте существует. Но ведь есть еще претензии по Каспию, где по советскому соглашению Ирану перешло 12−13% бассейна со всем углеводородным сырьем, а Ахмадинежад теперь требует 20%. Или был прошлогодний обстрел наших сейнеров в зоне, которая, как полагают иранцы, должна принадлежать им. Словом, между Ираном и нами существует очень много вопросов.