Скандал начался с записи в блоге известного петербургского писателя Александра Житинского: «Мне понадобилось найти несколько книг одного автора в старом советском издании примерно 70−80-х годов. Я обратился за помощью к знакомой сотруднице Лермонтовской библиотеки, − пишет Житинский. − И она мне сообщила следующее. В связи с нехваткой площадей для хранения, все книги, изданные ранее какого-то года, подлежат списанию и уничтожению. Просто по году издания − не по автору, не по жанру, не по редкости издания, а просто «старые».
Это же катастрофа! Где классика? Где раритетные издания? Довоенные книжки тоже под нож?
Житинский поинтересовался: «И какой же у вас сейчас пограничный год?» − «Кажется, 1999-й».
«Это же катастрофа! – возмутился писатель. − Где классика? Где раритетные издания? Довоенные книжки тоже под нож?»
В Интернете развернулась бурная дискуссия, в частности политобозреватель РИА «Новости» Николай Троицкий написал, что данный случай − не исключение, а правило, «обязательное для «изб-читален» по всей России». По его словам, существует Российская библиотечная ассоциация, которая утверждает на своих сессиях обязательный для исполнения «Модельный стандарт деятельности публичной библиотеки». В документе говорится и о том, что «обновляемость фонда публичной библиотеки определяется как темпами их пополнения, так и своевременного исключения и списания документов. В обязательном порядке библиотека осуществляет списание ветхих и устаревших изданий; изданий, утративших актуальность и не имеющих спроса со стороны пользователей».
Корреспондент газеты ВЗГЛЯД связался с Сергеем Серейчиком, директором Лермонтовской библиотеки, которую ославил Александр Житинский. Директор признался, что в последние дни у него не было других более важных дел, чем постоянно оправдываться за слова писателя-блогера.
«Списания книг по году выпуска у нас не было, нет и не будет, − заверил Сергей Серейчик. – Конечно же, он написал абсолютную неправду. Был ли разговор Житинского с сотрудницей библиотеки? Мы не скрываем. Был. Но как он происходил? Представьте: мы в друзьях. Вы мне вечером, когда я сижу дома на диване, звоните и спрашиваете: нет ли у нас такой книги, вроде бы такого-то года выпуска? Я говорю: по памяти не вспомню, но вроде не слышал, может, у читателя на руках, может, списали, может, еще что. Вот в таком духе. А потом писатель выносит частный разговор, из которого он мало чего понял, на просторы Интернета… Чтобы понять, есть та книга, которая ему нужна, или нет, он должен был, конечно, позвонить в библиотеку. Для этого у нас есть специально обученные люди, они смотрят по базе и дают четкий формализованный ответ, числится книга или нет, если да, то где она лежит. У нас в системе 14 библиотек. И естественно, что все книги могут не находиться в какой-то одной библиотеке, но в системе они есть».
Директор библиотеки полагает, что книги, которые искал Житинский, есть в их библиотеке, и даже приглашал писателя прийти, «самостоятельно покопаться на полках и найти книги не только старше десяти лет, но гораздо старше». «Но он не пришел», − вздыхает Сергей Серейчик.
Директор библиотеки по нашей просьбе подробно остановился на принципах, по которым происходит списание книг: «Главный принцип – это конечно, ветхость. Если книга разваливается в руках, то ее нужно сдавать в утиль. Приведу и другой пример. В этом году поступает новый учебник «История России», переработанный и дополненный вариант прошлого года. Есть ли смысл хранить прошлогодний? Конечно, нет. Вместе с тем мы огульно не будем списывать все книги, на которых есть слово «СССР», мол, они старые. У нас в фондах, например, хранится книга «История археологии» 1940 года. Она действительно имеет ценность, выяснилось, что после 40-го года у нее не было ни одного переиздания».
Писатель выносит частный разговор, из которого он мало чего понял, на просторы Интернета
Кто решает, какие книги устарели, а какие нет? По мнению Серейчика, часто ответ на этот вопрос прост и не требует привлечения каких-либо экспертов. В случае же, если решается судьба книг из области, где библиотекари зачастую плохо разбираются в теме, например, по книгам по информатике, то зовут специалистов, которые подсказывают, пользуется сейчас кто-то этим компьютерным языком или нет.
Сергей Серейчик ответил и на вопрос о том, почему старые, ненужные, неинтересные книги нужно пускать под нож, а не раздать всем желающим, отдать какой-нибудь школе, продать, наконец. «Во-первых, чтобы продавать кому-то эти книги или раздавать, я как директор библиотеки не имею никаких юридических оснований, − объясняет директор. − Есть определенные инструкции, как происходит процесс списания. Правильно написал один из блогеров: книги в библиотеках − это государственная собственность, и государство решает, как ему с ними поступать.
С другой стороны, вы поймите, что те книги, которые мы сдаем в утиль, их действительно уже нельзя читать. Какие детдома, какие школы? Я вот вчера ездил в определенную фирму, чтобы сдать им устаревшие компьютеры, которые они, наверное, уничтожат. Скажете, лучше бы отдали их в детдом? Чтобы дети портили глазки? То же касается и книг. Вот недавно у нас случилась беда – множество книг попало под протечку фоновой трубы. Естественно, мы сдали их в макулатуру. Как я должен был поступить?»
«Сейчас в Петербурге нередко можно встретить фургончики с распродажей книг «все по 30 рублей». Хорошо, станут библиотеки продавать все книги по 30, но кто оплатит машину, амортизацию, бензин?» − вопрошает директор культучреждения.
«Возьмите и экономический аспект, если хотите. Подсчитайте. Сколько у вас может накопиться ветхих книг? 100? 30 рублей умножим на 100, получится 3 000 рублей… Это же несерьезно. В блогах до того дошло, что меня обвиняют, что я наживаюсь на утилизации книг… Вы знаете, сколько мы получаем за сдачу их в макулатуру? Это не секрет. 100 рублей за тонну. В год мы сдаем 4 тонны».
Однако коллеги Житинского все равно настаивают на том, что уничтожать книги неправильно.
«Такая практика в библиотеках давно известна. Чему тут удивляться? – рассказал писатель-фантаст Антон Первушин газете ВЗГЛЯД. – Место для фондов, действительно, ограниченное, и всем приходится избавляться от старых книг. Единственное, я не понимаю, зачем их уничтожать. Я знаю, что некоторые библиотеки, например, выставляют старые книги на стенде в фойе – может, кому пригодится. Я сам пишу фантастику и нередко покупаю в библиотеках старые, советские книжки о космонавтике. Их продают за символическую плату − за 5 рублей. И мне хорошо, и фондам хоть какое-то подспорье».