«В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна» (Лк. 2:2–5).

Две тысячи лет прошло. Ситуация в общем и целом не поменялась: государство ставит своих граждан на учет. Использует для этого все возможные методы: проводит перепись, выдает паспорта, присваивает идентификационные номера. Будет возможность – чипы вживит. А потом и машинку для считывания политически неблагонадежных мыслей.

Очевидно, что гражданам это нравиться не может, потому что всем есть что скрывать. Необязательно незаконное: просто не хочется, чтобы кто-то знал, какие сайты ты смотришь, куда летишь в отпуск, где живешь и где молишься. Тем более что были уже печальные опыты: графа о вероисповедании в переписи 1937 года, мягко говоря, не способствовала улучшению качества жизни верующих; прозрачность финансовых документов неоднократно приводила к лишению людей средств к существованию из-за списания штрафов, налогов и т. д., в том числе и ошибочно начисленных...

С конца 1990-х годов среди православных в ряде стран, в первую очередь бывшем СССР и Греции, поползли слухи о тотальном контроле, который в итоге приведет к присваиванию всему населению «числа Зверя» 666, апокалиптического символа, лишающего человека шанса на спасение и порабощающего его врагу рода человеческого. Под подозрение попали паспорта нового образца, налоговые номера и ряд других документов. Доходило до смешного – «серпасто-молоткастый» паспорт атеистического СССР оставляли, а от новых российских паспортов отказывались. Потому что там на каждой странице по три шестерки. Не верите? Проверьте. Вокруг каждого номера страницы нарисован цветочек с четырьмя лепестками, три из которых вполне сойдут за шестерки.

Впрочем, если открыть восьмую страницу и повернуть на 90 градусов, то на вас из номера глянет неубиваемый Кенни из Южного Парка. На этом обзор мракобесия можно было бы и закончить, но жизненно необходимо рассмотреть еще один аргумент.

К последней моей колонке в одном из комментариев прозвучало недоумение: что это монахиня не возмущается присвоением номеров, заменой имени христианского бездушной цифрой? Что ж, пожалуй, надо отреагировать. Вопрос и вправду важный.

Вообще на него ответил еще один из наиболее почитаемых в Русской православной церкви старцев архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Давая комментарий на эту тему, он выразился однозначно: в лагерях новомученикам тоже присваивали номера, но это не значит, что они лишались имени. Старец и сам подпал под репрессии и отсидел значительный срок, он знал, о чем говорил.

Действительно, если святые, прославленные и непрославленные, должно были претерпевать за свою веру настоящие гонения – от лишения имущества до расстрела, причем в последнем случае их пытались не только лишить имени посредством номера, но и посмертно анонимизировать в массовом захоронении где-нибудь на Бутовском полигоне, – то наш слабохарактерный современник уже боится совершенно безопасного для духовной жизни номера. Который, между прочим, является для одушевленной части государственной машины – чиновника любого сорта – не заменой имени, а его дополнением. А неодушевленная часть государственной машины, типа статистики, вообще верующего человека интересовать не должна. Гонения на него будут воздвигать не компьютеры и не сканеры, а люди. Антихрист – человек, а не механизм. Чем он и страшен.

Все это, конечно, не отменяет того, что учет граждан – штука потенциально опасная. Чем больше про нас знают, тем больше на нас могут давить. В случае гонений на веру – давить по религиозному признаку. Ну так, простите, никто христианам не обещал, что им будет легко. За имя Христово будут и гнать, и убивать – читайте Евангелие. Но имени христианина лишить не может ни одно число и ни одна бумажка.