Атака украинских беспилотников на компрессорную станцию в Краснодарском крае и ответный удар ВС РФ по наземной инфраструктуре ГТС на западе Украины кажутся бессмысленными на фоне грядущих тектонических изменений в США и возможного начала мирных переговоров.
Очевидно, что даже для киевского режима стратегия экономического истощения России – в том числе путем создания препятствий для экспорта энергоносителей – слишком длинная игра с учетом текущих реалий военного противостояния. Тем не менее обмен ударами состоялся, а значит, их смысл выходит далеко за пределы российско-украинского конфликта.
Постпред России в ООН Василий Небензя прямо обвинил в подготовке ударов руководство США и Великобритании. Мотивация Лондона очевидна: как и Франция, Великобритания входит в ядро формирующейся антитрамповской коалиции в Европе, ратующей за продолжение войны с Россией. И удары по критической инфраструктуре РФ, как и ответная реакция, являются достаточными поводами для дальнейшей эскалации.
Кроме того, угроза остановки транспортировки газа по «Турецкому потоку» – это удары по Венгрии и Словакии, нерадивым с точки зрения Брюсселя партнерам по европейскому кондоминиуму, для которых этот маршрут – последняя возможность получать российский газ, минуя многочисленных посредников.
А вот мотивы уходящей администрации Байдена в этом смысле куда менее ясны. Повысить уровень эскалации перед приходом Трампа, тем самым усложнив переговоры? Вполне вероятно, но этого явно недостаточно.
Но если предположить, что уходящая администрация Байдена, наоборот, сделала пас восходящему на трон Трампу? Так сказать, последнее проявление двухпартийного консенсуса в важнейшем вопросе внешней политики, плюс повод для уступок и разменов, которые всегда сопровождают смену власти на холме.
Не секрет, что США хотели бы намертво застолбить за собой европейские рынки. Требование Трампа к Евросоюзу покупать больше американских товаров для выравнивания платежного баланса в первую очередь относится к нефти и газу. Американский СПГ уже в значительной мере вытеснил российский газ из ЕС. «Помогла» диверсия на «Северных потоках» и остановка украинского транзита.
Стоит напомнить, что в ближайшее время инфраструктурные возможности США по поставке СПГ значительно вырастут. В эксплуатацию вводятся крупные СПГ-проекты – такие как Plaquemenes LNG и Corpus Christi Stage совокупным объемом в 30 млн тонн. На очереди еще несколько проектов мощностью под 70 млн тонн. Для всего этого газа нужен рынок сбыта, и значительная его часть должна отправиться в Европу.
Однако полностью заменить российский газ даже с учетом этих объемов будет сложно. Есть еще азиатские рынки, которые не захотят терять США, нагрузив себя обязательствами поставок перед ЕС. Кроме того, на поставках газа из Греции, Испании, Польши и других прибрежных государств, имеющих регазификационную инфраструктуру, вглубь континента заработают посредники, а не поставщики газа. А сам покупатель дорогого газа может быстро утратить платежеспособность.
Вполне вероятно, Дональд Трамп смотрит на связывающие Россию и Европу газопроводы как на перспективное вложение. Мало того что ты крупнейший поставщик газа на континент, так еще и контролируешь и зарабатываешь на поставках газа своего ключевого конкурента. Такой бизнес-проект вполне отвечает амбициям президента-бизнесмена.
И в этом смысле удары по «Турецкому потоку» видятся совсем в ином свете. Создание газового хаба в Турции не отвечает интересам Вашингтона. Как и функционирование «Северных потоков», связывающих Россию и Германию напрямую. Восстанавливать работу уцелевшей нитки «Северного потока», вероятно, не будет и сама Россия – эти вложения бессмысленны без достаточных гарантий безопасности функционирования трубы, которых ни сейчас, ни в обозримом будущем, никто не даст.
Но есть маршрут, который может рассматриваться Трампом как перспективный. В первую очередь – это газопровод «Ямал – Европа», идущий через Белоруссию и Польшу в Германию. Труба была полностью остановлена в 2022 году по инициативе польской стороны. Сравнительно новый газопровод (введен в эксплуатацию в 1999 году) по мощности вполне сравним с «Силой Сибири» (33 млрд кубометров против 38 млрд). Польша – традиционно ключевой союзник США в ЕС, оспаривающий некогда доминирующее влияние Германии на континенте. А приведение нелояльного Трампу польского руководства к покорности либо его замена на новое – лишь вопрос времени.
Польским участком трубы владеет EuRoPol Gaz – совместное предприятие Газпрома (49%) и PGNiG (51%). Потенциально, выкупив долю Газпрома, американцы взамен могут предложить реанимирование работы трубы на своих условиях. Польская труба наряду с терминалом по приемке американского СПГ в Свиноуйсьце способны превратить Польшу в крупнейший хаб по распределению газа в Центральной Европе под контролем США. Это выгодно Вашингтону как с политической, так и с экономической точек зрения.
Разрушенные «Северные потоки» и дряхлеющая украинская ГТС интересуют американцев куда меньше. Даже если предположить, что ГТС снова заработает, она потребует огромных денежных вливаний. К тому же мощность этой трубы для текущей конфигурации газового рынка Европы является избыточной. Тогда как США захотят использовать российский газ для поставок по остаточному принципу, балансируя им собственные поставки на континент и регулируя тем самым цены.
Единственное, что может (по мнению Трампа) сподвигнуть Россию на подобные условия сотрудничества, – это угроза разрушения «Турецкого потока», что автоматически ставит крест на проекте турецкого газового хаба. Да и Анкара – далеко не самый надежный партнер Москвы, чтобы держаться за совместные проекты зубами. По крайне мере, именно об этом могли думать американцы, нанося удары по Краснодарскому краю. Это понимание позволит точнее рассчитать ответ и подготовиться к будущим торгам.