Была такая пьеса в советское время – и даже фильм, страшно нашумевший. Назывался он – «Премия». Главный герой, которого в кино играл Леонов, героически отказывался от денежного вознаграждения, посчитав, видимо, не без оснований, его незаслуженным. Премию навязывали изо всех сил, а он, стиснув зубы, не принимал. Сюжет был по тем временам неслыханно передовой. Чем кончалось – не помню. Врать не стану, но по закону жанра в конце должен был появиться парторг с усталым и добрым лицом Янковского, проникновенно найти отдельные недостатки и восстановить временно утраченную гармонию.
Диалогом по-прежнему считается возможность во время приема, построившись в очередь, как на автобусной остановке, пожать начальнику руку
В День печати, праздник довольно искусственный, типа юбилея изгнания Конституции из Кремля, группе известных журналистов вручали правительственные премии. Присуждаются они общественным советом, вполне адекватно представляющим журналистский профессиональный цех. Дело хорошее, к тому же денежное, что нашему брату-щелкоперу никогда не лишнее. Казалось бы, получай и радуйся, хоть один, хоть с друзьями. Но не тут-то было! Оказывается, подпись под списком награждаемых традиционно ставит премьер-министр, а отношения между ним и либеральной общественностью лучше всего описываются словами немодного ныне классика, а именно: разброд и шатания.
Получантам и гостям церемонии по вручению о приглашении сообщили чуть ли не за два дня до мероприятия. Почему так поздно, неужели в такие сроки планируют приемы с присутствием премьера? Конечно, нет. Причина понятна: до последнего согласовывали и утверждали списки. А о том, что могут быть запланированные новогодние отпуска, какие-то личные планы, – кто же будет об этом думать, нет такой привычки. Свистнули – прибегут.
Не прибежали. Один в командировке, другой на Диком Западе, у третьего лекции. Свистят теперь с другой стороны. Упустили возможность вступить в диалог с премьером, меланхолично заметил пресс-службист Дмитрий Песков, обведя взором полупустой зал.
Удивительно, но диалогом с властью по-прежнему считается возможность во время приема, построившись в очередь, как на автобусной остановке, пожать начальнику руку и в краткой, запоминающейся форме передать челобитную.
Не менее двусмысленно выглядят в этой истории и борцы с кровавым режимом: получить премию из рук тирана и попасть под огонь, который незамедлительно откроет весь Facebook*, или гордо отказаться – от этого прямого выбора уклонились все, проявив редкую для либеральной общественности солидарность. Интервью и тонкие психологические эссе, в которых те, кто все-таки явился на процедуру, описывают всю гамму душевных мук, терзавших их при получении денежных знаков, напоминают то ли объяснительные записки в партком, то ли выдержки из дневника курсистки. Да, пришел (пришла), но не встала (не встал). Да, деньги взял (взяла), но обняла (обнял) другого. Да, разговаривал (разговаривала), но ведь он мне подал руку (а мог укусить).
Удивительно, но получение заработанных, заслуженных денег журналистская общественность по-прежнему считает шубой с барского плеча, за получение которой надо или расшаркиваться, или оправдываться.
Привычный мир дрогнул под ногами, равновесие утеряно, все карты не в масть. И тщетны надежды, что появится дядя с добрыми янковскими глазами, махнет то ли палочкой, то ли партбилетом и можно будет еще десяток лет подремать на лаврах.
Все самим придется, все самим.
Специально для газеты ВЗГЛЯД
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
