Увязка с ПРО неизбежна
Для начала следует разобраться с тем, какой документ был принят в ходе прошедших в понедельник переговоров. Напомним историю вопроса.
Россия все еще сохраняет второй в мире ядерный потенциал, однако «выпускать ракеты, как сосиски» (знаменитая фраза Хрущева), мы уже не можем
Срок действующего договора между США и Россией об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1) истекает в декабре 2009 года. Согласно этому договору обе стороны снизили количество единиц ядерного оружия до пяти–шести тысяч. На смену СНВ-1 должен прийти новый договор, поскольку согласованный ранее СНВ-2 США так и не ратифицировали. На сегодняшний день его ратификация не имеет ни малейшего смысла – договор СНВ-2 элементарно устарел.
Кроме того, в последние годы в расклад стратегических сил вмешался такой важный фактор, как системы противоракетной обороны. Если прежде считалось, что стратегические системы могут быть только наступательными, то с развитием ПРО пришло понимание: появился новый класс вооружений – стратегические оборонительные системы. Впредь увязывать уровни взаимного сокращения стратегических ядерных сил (СЯС) без учета системы ПРО не имеет смысла. Однако, поскольку США вышли из Договора о ПРО от 1972 года, этот аспект будущего соглашения должен обсуждаться особым порядком.
Таким образом, прошедшие переговоры должны в дальнейшем привести либо к продлению срока действия СНВ-1 с внесением изменений в его условия, либо к заключению нового. О подготовке к разработке нового договора СНВ-2 российские СМИ сообщали еще в декабре 2008 – январе 2009 года, тем не менее какой-либо конкретной информации о его предполагаемом содержании не было. Возможно, принятый по итогам встречи Медведева и Обамы документ, озаглавленный «Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений», как раз и очерчивает рамки такого договора, который планируется подписать до конца года.
Ограничения от безысходности
Оставив в стороне политику, попробуем разобраться с военно-техническими аспектами возможного соглашения.
#{weapon}Первое, что вызывает удивление, – необычайно широкие рамки, в пределах которых декларируется будущая численность носителей ЯО: от 500 до 1 100 единиц. Кому выгодны установленные пределы? Очевидно, что на меньшей численности настаивала Россия. Напомним, что подписанный в 1991 году Договор СНВ-1 обязывает Вашингтон и Москву сократить количество ядерных боеголовок до 6 000, а носителей – до 1 600. Срок действия СНВ-1 истекает 5 декабря 2009 года. Дополнительный, Московский договор 2002 года ограничивал число оперативно развернутых ядерных боезарядов у каждой из сторон до 1 700–2 200 единиц. Этих уровней они должны достичь к декабрю 2012 года.
Следует отметить, что конкретные цифры, которые отмечены в «Совместном понимании», несколько отличаются в большую сторону от тех заявлений, которые были сделаны в Лондоне в начале апреля на встрече России и США. Тогда речь шла о радикальных сокращениях, чуть ли не до 1 000 ядерных боеголовок с каждой из сторон, при этом на таких уровнях настаивала именно наша страна. «Совместное понимание» ограничилось цифрой 1 500–1 675. И хотя это значительно, чуть ли не в четыре раза меньше, чем определено Договором СНВ-1 1991 года, там эта цифра равна 6 000 ядерных боевых блоков (ЯБП), но все же она чуть меньше порога, установленного Московским договором. Разница между высшим значением в будущем СНВ и низшим в Московском договоре составляет всего 25 единиц.
Не секрет, что вследствие развала СССР российский ядерный потенциал значительно деградировал. Россия все еще сохраняет второй в мире ядерный потенциал, однако «выпускать ракеты, как сосиски» (знаменитая фраза Хрущева), мы уже не можем: для этого пришлось бы свернуть все успешные национальные программы обычных вооружений, а также крупные государственные расходы, включая социальную сферу. При сегодняшних темпах перевооружения, с учетом продления ресурса имеющейся техники и естественной убыли находящейся в эксплуатации, количество носителей ядерного оружия, которыми будет располагать Россия к 2015–2017 годам, вряд ли превысит оговоренные 500 единиц.
Большое число ракет позволяет США гарантированно уничтожить сразу две державы: Россию и КНР
Действительно, часть из 77 стратегических бомбардировщиков Ту-160 и Ту-95 (вероятно, последних) полностью исчерпают свой ресурс. Подводная компонента составит в лучшем случае шесть ПЛАРБ 667БРДМ с комплексами РС-54 «Синева», а это 96 носителей (16х6). Можно ожидать вступления в строй максимум трех ПЛАРБ проекта 955 «Борей»: головной с 12 ракетными шахтами и два с 16, что в сумме добавляет еще 44 носителя. По различным оценкам, наземная группировка составит около 200 МБР: «Тополь-М», РС-24 «Ярс» и несколько десятков тяжелых носителей Р-36М2 «Сатана» и УР-100Н УТТХ «Стилет», которым удастся продлить ресурс. В сумме получается чуть более 400 носителей.
Собственно, поэтому российская сторона и вынуждена настаивать на минимальной планке количества носителей. США, напротив, стремятся поднять ее до 1 100 единиц, прежде всего из желания сохранить в нынешнем составе свою группировку тяжелых МБР наземного базирования, которая составляет сегодня 450 ракет против 380 у России на 1 января 2009 года. При любых условиях наземные носители всегда остаются более защищенными от возможных атак противника, нежели любые другие компоненты ядерной триады.
Между тем верхняя оговоренная планка оставляет нашей стране перспективы для увеличения при необходимости количества носителей ЯО почти вдвое, хотя и уровень в 500 единиц позволяет с гарантией «вынести» любого противника, не обладающего ЯО, и большинство тех, кто таким оружием обладает. С другой стороны, большое число ракет позволяет США гарантированно уничтожить сразу две державы: Россию и КНР. К счастью, для нас Китай в краткосрочной перспективе угрозы не представляет.
Заключенное Медведевым и Обамой соглашение вызывает противоречивые комментарии |
Представляется, что при заключении нового договора российской стороне предстоит решить проблему «возвратного потенциала». Дело в том, что согласно действующей системе договоров ядерные боевые части, демонтированные с носителей, наша страна уничтожает (утилизируя расщепляющиеся материалы), а американская – складирует. При необходимости эти заряды могут быть установлены снова, что в случае затяжного кризиса дает США преимущество в стратегическом развертывании. И вот тут возможны интересные варианты относительно распределения ядерных зарядов по типам носителей.
Системы ПРО сегодня развиваются в двух направлениях. Традиционным считается перехват боевых частей на баллистическом участке траектории, после отделения боевого блока от носителя и разведения боеголовок. Но в последнее время все чаще появляются сообщения о разработках систем ПРО, способных бороться с носителями на активном участке траектории, пока на ракете еще работают двигатели, а боевой блок (он же «чемодан», «автобус»), на котором смонтированы боевые части, еще не отделился. Причем варианты перехвата рассматриваются самые разнообразные: от уничтожения на старте с помощью лазерного или высокоточного оружия до перехвата на заатмосферном участке.
Действительно, перехват ракеты, оснащенной восемью боевыми частями, сразу выводит их все из строя. Для этого системе достаточно уничтожить лишь одну цель. Если российской стороне удастся договориться с американцами о прекращении разработок таких систем, то в дальнейшем акцент в развитии наземной компоненты СЯС следует делать на оснащении их «многоголовыми» носителями РС-24 «Ярс». В противном случае системе ПРО будет необходимо затруднить перехват стартующих носителей путем одновременного старта нескольких их сотен. В этом случае целесообразно иметь на вооружении большее число сравнительно дешевых моноблочных «Тополей» с более мощной (в тротиловом эквиваленте) боевой частью: рамки договора допустят и такую возможность, ведь мощность зарядов в нем не оговаривается.
Не оставить США лазеек
Таким образом, приходится признать, что рамки, установленные для нового договора, отражают сложившиеся реалии. Российской стороне не следует настаивать на снижении численности носителей ниже определенного уровня (800–1 000 единиц), который на современном этапе позволяет гарантированно преодолеть любую ПРО: сегодняшнюю и на ближайшую перспективу. Этот вопрос должен быть тесно увязан с вопросами развития стратегических оборонительных систем, а сама эта категория должна быть расширена. В рассмотрение следует включить не только собственно комплексы перехвата ракет и боеголовок.
Действительно, лучшая оборона – это нападение. В последнее время в США получила популярность концепция «обезоруживающего удара» с помощью конвенционального оружия, способного вывести из строя стратегические системы противника и его инфраструктуру, воплощенная в проекте Global Prompt Strike. Проект предусматривает оснащение МБР неядерными боевыми частями с боеголовками большой мощности проникающего действия (наподобие «противобункерных бомб») или кинетическими боеголовками, действующими за счет высокой скорости подобно небольшому метеориту. По воздействию на цель такие боеголовки приближаются к тактическому ядерному оружию и способны поразить как пункты управления, так и сами пусковые шахты противника. Сюда же можно отнести и гиперзвуковые крылатые ракеты большой дальности, разработка которых ведется во многих странах мира.
Конечно, все это будущие угрозы, но это угрозы относительно близкого будущего. Подобные неядерные глобальные системы, вне всякого сомнения, должны обсуждаться в рамках договоров о стратегических вооружениях, как обсуждаются сейчас системы ПРО с тем, чтобы не оставить США в дальнейшем лазеек для их создания и развертывания.