− Валерий Александрович, действительно ли российская фундаментальная наука находится на грани исчезновения?
Научная молодежь должна иметь больше хода
− Я не могу согласиться по части оценки гуманитарных, общественных дисциплин. Имеет место излишне драматическая оценка людей, которые уехали 20−30 лет назад и оттуда воспылали такой чрезвычайной озабоченностью. В гуманитарных знаниях при всех проблемах, которые есть, далеко не такая, я бы сказал, драматическая ситуация в части отставания от мирового уровня. Каждый может вернуться, получить солидный грант и начать работать. Скорее, там для подписантов закрываются какие-то возможности. Те, кто 20 лет тому назад уехал, я думаю, сейчас находятся в том возрасте, что на Западе они уже не нужны.
#{help=333542}− И в чем Россия опережает конкурентов?
− Наши историко-филологические, лингвистические штудии, археология, словесность находятся на мировом признанном уровне. Достижения есть у физиков и математиков. Видимо, подписанты совсем не в курсе, что за последние годы инициирована разработка нанотехнологий, создаются научные центры. Все-таки выделены большие деньги, и даже возврат людей, которые уехали, есть.
− Есть еще примеры, где дела складываются не самым худшим образом?
− В высшей школе, в региональных отделениях.
− А с мерами авторов открытого письма вы согласны?
− Я фактически со всем согласен. Пусть приезжают и делают. Помогают делать. Там (в письме) проскальзывает такая вещь, что давайте мы поможем, но как бы издалека. И даже вплоть до того, что я, мол, вообще возвращаться не буду, так как в России перспектив никаких нет. Вот с этим я согласиться не могу.
− Почему, Валерий Александрович?
− По фундаментальным программам и по проектам суммы, которые у нас выделяются, которые могут получать ученые, в общем-то, сопоставимы с западными суммами. Может быть, они не такие большие, как самые крупные в Америке, но по европейским и другим меркам они стабильны.
− Как распоряжается своим бюджетом Российская академия наук?
− Бюджет РАН сейчас идет не на зарплаты и не на бюрократические структуры, а на фундаментальные программы напрямую по проектам. Это тенденция последних лет. Сейчас начался очередной трехлетний цикл фундаментальных программ.
− О каких суммах идет речь?
− Там сотни миллионов рублей на эти программы. А в целом, я считаю, те, кто сегодня говорит об увеличении субсидий, транспарентности… Против этого трудно возражать.