Китай – наш сегодняшний стратегический союзник. Индия – страна, с которой мы всегда поддерживали очень хорошие отношения, которая всегда подчеркивала свой особый статус «неприсоединившейся» и с которой мы также хотели бы иметь тесные союзнические отношения. При этом Индия и Китай – наиболее динамично развивающиеся страны, входящие в пятерку крупнейших экономик мира. По численности населения вместе – это треть населения земного шара. По военной мощи эти страны разделяют третье и четвертое места в мире, а по затратам на оборону – второе (Китай тратит более 262 млрд долл.) и третье (Индия – более 71 млрд долл.) места.
Также эти страны имеют общую границу более 3380 тыс. км, а на этой границе – минимум две спорные территории: Аксай-Чин (около 83 тыс. кв. км, это несколько меньше площади государства Бутан), и Аруначал-Прадеш (около 513 тыс. кв. км, по площади – несколько меньше Непала). Время от времени на границе вспыхивают конфликты. Так было осенью 1962 года (после захвата китайцами Тибета и бегства Далай-ламы в Индию), во время Чольского инцидента осени 1967 года, спровоцированного Китаем, во время пограничной войны 1987 года, ничем не кончившейся, наконец, в столкновениях 2020 года в Аксай-Чин.
Помимо пограничных споров, проблем между странами добавляет поддержка Китаем Пакистана, а также негативное отношение индийцев к китайской программе «Один пояс, один путь». (Опасения Индии вызывает, прежде всего, китайско-пакистанский экономический коридор с рядом крупных инфраструктурных проектов на нем). Еще больше в Индии обеспокоены геополитическими амбициями Китая, который, как там считают, «берет субконтинент в осаду», опираясь на своего главного союзника – Пакистан и «подкармливая» Шри-Ланку, Непал, Бангладеш (в последнюю Китай вообще вкладывается по полной). Опасения Индии тем более оправданы, что китайский ВВП сегодня в пять раз превышает индийский, а военный бюджет Китая в четыре раза больше индийского.
Понятно, что возможный конфликт между двумя нашими ближайшими союзниками (к тому же – ядерными державами) ничего хорошего нам не несет. Хуже того, серьезный конфликт здесь имел бы уже все признаки одной из фаз мировой войны. Но способна ли Россия примирить две враждующие страны? Может ли она стать фактором стабильности в регионе? И каким образом?
Чтобы выяснить это, надо обнажить глубинные корни конфликта. Понятно, что главные выгодополучатели напряженности в регионе – Англия и США. Именно англичане, уходя из Индии и Китая, оставили здесь, по своему обыкновению, мины замедленного действия… Наиболее же мощным триггером, определившим сегодняшний статус-кво, стала Вторая мировая война. В этой войне Китай стал жертвой японской агрессии. Индия же, ведя собственную антиколониальную борьбу, выступала, главным образом, на стороне Японии. Именно с союзом с Японией связана и история борьбы центрального национального героя Индии Субхаса Чандра Боса.
В Индии с полным сочувствием отнеслись к геополитической идее Японии – освобождение Тихоокеанского региона от англосаксонского присутствия, и ее лозунгу «Азия для азиатов» (этот же лозунг, кстати, был подхвачен и в Европе, где читался так: «Европа – европейцам, Азия – азиатам»). В составе Индийской национальной армии (ИНА) Субхаса Чандра Боса на стороне Японии воевало более 40 000 индийцев.
Воевали индийцы и на стороне Британии. Британия втянула свою индийскую колонию в войну уже 3 сентября 1939 года, что вызвало возмущение индийской интеллигенции и элиты и широкое движение неповиновения. Общенациональное движение включало в себя как лидеров Индийского национального конгресса (ИНК), выступавших за ненасильственное сопротивление (Ганди и Неру), так и таких людей, как Субхас Чандра Бос, выступавших за активную борьбу. Всеиндийское движение неповиновения «Вон из Индии» было разгромлено англичанами в 1942-м. Бос еще раньше бежал сперва в СССР (в феврале 1941-го), а отсюда, не добившись помощи, в Германию. Там он принял участие в создании легиона Ваффен-СС «Свободная Индия» (впрочем, участие индийцев в этом легионе было минимальным), встретился с Гитлером, наладил контакты с японцами. В союзе с Японией Бос сформировал боевые отряды ИНА.
В августе 1945-го Бос погиб в авиакатастрофе недалеко от Тайваня. Сегодня же, наряду с Махатмой Ганди, он окружен в Индии ореолом почитания, как и бойцы Индийской национальной армии (ИНА), воевавшей, главным образом, в Бирме.
Таким образом, с Японией индийцев связывает прежде всего память о боевом братстве в общей войне за независимость. Японию в Индии почитают как азиатского лидера, который сумел вовремя модернизироваться и бросить вызов европейским колонизаторам. Симпатий к Японии добавили территориальные споры с Китаем. Наконец, Япония находит эмоциональное сочувствие как страна-жертва.
Япония также прекрасно помнит и благодарна Индии за ее «особое мнение» на «Токийском процессе», задуманном союзниками как продолжение «Нюрнбергского процесса». Тогда индийский судья, Радхабинод Пал, представлявший сперва колониальную, а потом независимую Индию, назвал процесс «судилищем победителей над побежденными», указал на то, что подсудимых судят по законам, не существовавшим до начала процесса, и что не было таких преступлений, в которых обвинялись подсудимые и которых не совершили бы и сами обвинители. В конечном счете Радхабинод Пал заявил о полной невиновности обвиняемых.
Заметим также, что за основу современного флага и герба Индии взяты атрибуты временного правительства Боса в эмиграции. В 1992-м имя Боса было официально внесено в пантеон героев Индии. Бос посмертно награжден высшей наградой Индии – орденом Бхарат Ратна. Памятники Босу стоят во многих городах Индии. Международный аэропорт в Калькутте носит имя Субхаса Боса.
Как видим, индийская память о Второй мировой войне сильно отличается от памяти Китая, да и от нашей памяти тоже. Но именно она лежит в когнитивной основе всех последующих конфликтов «неприсоединившейся» Индии и «коммунистического» Китая. Сегодня Индия участвует в военных блоках с Японией, являясь участником военного союза QUAD (США, Японии, Индии и Австралии), то есть союза против Китая.
Другой неприятный для нас момент: закупая вооружение у разных стран, в частности, у России, Франции, США, Индия оказывается прозрачной для наших геополитических врагов. В частности, в 2017 году много писали о том, что индийцы допустили на атомную подводную лодку, данную нами в аренду Индии (здесь она носит название «Чакра»), американских техников. Да, лодка устаревшая, но тем не менее.
Итак, возможно ли снять противоречия между Индией и Китаем? Возможно ли остановить чрезмерное сближение Индии с англосаксонским миром? Способна ли здесь как-то помочь Россия?
Что касается территориальных конфликтов Индии и Китая, то, несмотря на все сложности, мы имеем опыт урегулирования советско-китайских конфликтов. Было бы, как говорится, желание. А вот что касается желания, то здесь включается историческая память. Но неразрешимых препятствий нет, кажется, и здесь. Индия и Китай имеют опыт союзнического сближения в 1950-е годы. Сегодня же ментальных противоречий между странами еще меньше. Индусы и сейчас, как и во время Второй мировой, в первую очередь националисты, выступающие за независимость субконтинента от постколониальных претензий той же Англии. Лозунг «Азия для азиатов» для Индии и сейчас не пустой звук. Китай же сегодня, строя собственную версию национализма (между КПК и партией Гоминьдан не осталось, кажется, никаких противоречий), в стремлении очистить Тихоокеанский регион от англосаксонского присутствия, фактически занял место Японии 1930-х годов. Таким образом, и здесь консенсус, в принципе, вполне возможен.
Но, конечно, главным фактором дестабилизации региона остается англосаксонское доминирование. Да, сегодняшняя Индия, подчеркивающая свою независимость, – не самый удобный партнер для англосаксов. Но и англосаксы очень хорошо понимают принципиальную важность индийского фактора для будущего мира, о чем говорит и выбор этнического индийца Риши Сунака премьер-министром Британии. Возможности Британии в ее влиянии на Индию никак нельзя недооценивать.
В сущности, наше противостояние с англосаксонским миром здесь вполне можно назвать элементом новой «Большой игры» (памятуя геополитическое соперничество Британии и России за влияние в Центральной Азии в XIX – начале XX веков).
Здесь большую роль могло бы сыграть формирование нового антиколониального движения, о котором много говорил Владимир Путин в последних своих речах. (О сложностях в реализации такого движения я писал недавно). И если бы Индия более последовательно обозначила свою собственную антиколониальную позицию, найти точки соприкосновения между Индией и Китаем было бы легче.
Наконец, важную роль в стабилизации этого региона могло бы сыграть формирование стратегического союза России, Индии и Ирана, в основу которого может быть положена транспортная магистраль Север – Юг, имеющая большие перспективы для всего региона и для всего мира. Созданию «третьего полюса силы», которым могла бы стать геополитическая ось Москва – Тегеран – Дели, посвящена последняя большая работа «Изборского клуба».
Так или иначе, России пора всерьез осознать все опасности ухода Индии «под крыло» англосаксонского мира, а также всерьез озаботиться созданием собственных альтернативных глобализму геостратегических проектов будущего.