Третья годовщина бегства Януковича – хороший повод поговорить о том, что же, собственно, происходит в головах у моих сограждан, которые три года назад напялили на себя кастрюли и выбежали на Майдан.

Именно в Майдане они видят единственно достойный метод влияния на власть

Я провел собственное исследование, просмотрев социологические данные и пробежавшись по профилям в социальных сетях людей, которых расфрендил еще в 2014 году. Тут я привожу чистые выводы, без цифр и цитат.

1. Соотношение «ватников» и «вышиванок» осталось примерно таким же, каким оно было перед Майданом.

Просто тогда по всей стране оно было примерно 45 к 55, сейчас – 35 к 65. Смещение баланса объясняется не изменением взглядов людей (переток в обоих направлениях был примерно равноценный), а изменением границ страны.

Главное следствие заключается в том, что раньше, когда в составе Украины находились Крым и Донбасс, результаты выборов иногда удавалось сложить так, чтобы представитель Юго-Востока получил большинство. Сейчас такое невозможно в принципе, даже если представителей оппозиции допустят к участию в выборах (отмечу, что нынешний Оппоблок представляет собой лишь часть «коалиции Майдана», опирающуюся на избирателей Юго-Востока).

2. Подавляющее большинство участников Майдана считают, что тогда они делали все правильно.

Участники Майдана ничего не поняли и ничему не научились (фото: Valentyn Ogirenko/Reuters)

Когда я говорю «подавляющее большинство», это значит, что я не видел живого человека, который бы скакал на Майдане, а потом пришел к выводу, что он это делал зря.

Есть, правда, некоторое число людей, которые стараются об этом не говорить. Возможно, часть из них действительно сообразили, что делали что-то не то. Но с уверенностью об этом говорить нельзя – скорее сошла искусственно наведенная экзальтация.

Так или иначе, но именно в Майдане они видят единственно достойный метод влияния на власть и, соответственно, готовы использовать его снова.

3. Удовлетворенных нынешней ситуацией в стране нет.

Социологи, правда, фиксируют некоторое количество граждан, которые считают, что страна движется в правильном направлении, но в данном случае, к сожалению, цифры скорее вводят в заблуждение – большинство опрошенных негативно оценивают не направление движения, а избранную траекторию.

В общем, понятно, что что-то пошло не так. Но что?

Существует ответ, который удовлетворяет всех сторонников Майдана – Украина давно была бы в Европе, но помешал Путин. Именно он вторгся на Украину, захватил Крым и Донбасс, засылает преступников и коррупционеров, занимается провокациями и т. п.

В общем, «Путин» (не собственно президент РФ Владимир Владимирович Путин, а некая надвременная сущность глобального масштаба) – важнейший элемент украинского политического поля.

Он, с одной стороны, ничтожен, с другой – невероятно опасен своим гибридным ядом.

Вот, например, накануне празднования третьей годовщины СБУ совершенно серьезно сообщает, что из 18 заявок на митинги в Киеве три подали путинские террористы…

В прошлом я видел такую сущность в лице, например, лидеров «право-троцкисткого блока», злоумышлявших против первого государства рабочих и крестьян, но масштаб у них был пожиже, безусловно. По крайней мере их удалось изловить и ликвидировать. Преимущество «Путина» – его недостижимость.

4. В чем точно нет единства, так это в отношении к действующей власти.

Тут свидетели европейского выбора расколоты на две секты – сторонников и противников Порошенко. Впрочем, четкого деления нет.

Есть, например, умеренные противники Порошенко, считающие его просто недостаточно радикальным, есть менее умеренные – настаивающие на его слабости и зависимости, более радикальные – полагающие его самоценным исчадием олигархически-коррупционного ада, и самые радикальные, видящие в Порошенко прямого агента Путина.

В этом – одна из причин недостаточно активного протеста в ответ на неправильные действия власти.

Нет определенного «образа врага». Протестовать против «Путина» в Киеве несколько странно. Впрочем, ситуация все равно находится на грани – стоит власти предпринять какие-то активные действия против «патриотов» (например – силой разогнать блокировщиков на границе с Донбассом), как требуемый образ немедленно «нарисуется» даже без поддержки со стороны американского посольства.

5. Впрочем, раскол и влияние «Путина» – не единственная причина того, что недовольные не выходят на Майдан с тем, чтобы проконтролировать власть, как они собирались делать три года назад.

Эмоциональная картина современного украинского общества (и майданного актива тоже) раскрашена в темных тонах. Главные чувства – усталость и разочарование. Что и не удивительно – два года военной истерии (2016-й прокатился уже по инерции) заставили выложиться полностью. При всем недовольстве психической энергии, необходимой для массового протеста, в обществе не хватает.

Впрочем, в отличие от 2013–2014 годов, сейчас многотысячных толп народа и не нужно – достаточно нескольких сот вооруженных отморозков. А они в обществе наличествуют.

И несмотря на то, что ушел наносной радикализм, собиравший толпы на площадях, любые действия радикалов по дестабилизации ситуации встретят среди подрастерявших пыл сторонников Майдана сочувствие и поддержку.

6. Часто спрашивают – побеждает ли «холодильник» «телевизор»? Меняется ли настроение общества под влиянием экономического кризиса?

Отвечаю – «холодильник» всегда проигрывает «телевизору». Человек вообще такое существо, которое способно преодолеть даже самые сильные инстинкты (самосохранения, например). Поэтому очень забавно наблюдать, как в одних и тех же словах и выражениях апологеты Майдана ожидают, как голодные жители заблокированных Крыма и Донбасса на коленях приползут назад в Украину, а в Крыму и Донбассе ожидают распада Украины и толп оголодавших украинцев, ползущих на поклон в Москву.

Конечно, телевизор не может наполнить холодильники, но может создать необходимую базу для сравнения. Только сегодня, например, узнал, что в России, оказывается, едят только селедку с вермишелью. Причем люди это сами придумали – СМИ пустые полки «крымских магазинов» давно уже не показывают.

Резюме: участники Майдана ничего не поняли и ничему не научились.

Для изменения их настроя необходимо изменение не только объективной ситуации в стране, но и вектора пропаганды. А для изменения этого вектора нужно получить контроль над средствами пропаганды, что мирными, демократическими средствами практически недостижимо (см. пункт 1).