Главный редактор журнала «Максим» Александр Маленков написал «эзоповым языком» (редакция заботливо сообщает об этом на случай, если мы сами не догадаемся) воображаемый разговор, который мог бы состояться в некой параллельной вселенной между здравомыслящим, рассудительным либералом и до крайности восторженным патриотом по поводу их общей родины-матери.
Двадцать пять лет назад ты уже клал нашу маму в клинику к своему однокашнику, шоковому терапевту Байдару и к своему знакомому хирургу Чухрайсу
Набросок получился довольно забавным, но необходимо признать, что для равноправной игры на поле надо внести вторые ворота. Мы попробовали так поступить, и голоса из параллельной вселенной внезапно зазвучали совершенно иначе, лишь вступительная фраза Александра Маленкова не претерпела ни малейшего изменения…
***
– Наша мать больна! У нее цирроз ног, сифилис рук и дефицит извилин!
– Что за бредовые диагнозы и таким уверенным тоном? Разве ты врач?
– При чем тут врач, вот результаты анализов, смотри, надо срочно что-то делать!
– Анализы показывают, что у мамы повышенное содержание лейкоцитов в крови, сахар в моче, гормоны щитовидки не в норме. С чего ты взял сифилис?
– Да вот же, смотри, реакция Вассермана положительная! У нее сифилис! Скрывать это нельзя ни в коем случае, надо рассказать всем, сейчас же!
– Во-первых, для анализа на сифилис ты почему-то затащил маму в клинику своего приятеля Шмулюкаева. Этого врача-администратора, который нанимает медсестер-гастарбайтеров за пятачок пучок, а пробирки моет в Москве-реке.
Наша мать больна или все же нет? (фото: Samuel Dirksz van Hoogstraten/Wikipedia)
|
Так что этот анализ обязательно надо перепроверить. Во-вторых, ты вообще в курсе, что бывает ложноположительная реакция Вассермана? При волчанке, сахарном диабете… Зачем сразу орать на весь двор про сифилис?
– Ты посмотри, какие он слова знает!.. «Ложноположительная»... «Википедию», что ли, читал? «Доктора Хауса» насмотрелся? Ну ладно, допустим, у мамы не сифилис, допустим, волчанка или диабет… Это что, хорошо?
– Нет, плохо, конечно.
– Вот! Плохо! А выглядит она еще хуже!
– Да, неважно выглядит. Постарела, пластической хирургией не пользовалась никогда… сердце пошаливает, давление скачет. Зубы плохие. Коронки железные, не фарфор.
– При чем тут зубы?! Ты сам признал: лейкоциты, сахар в моче! Срочно нужен врач, я как раз знаю одного такого специалиста….
– Послушай, дорогой… Двадцать пять лет назад ты уже клал нашу маму в клинику к своему однокашнику, шоковому терапевту Байдару и к своему знакомому хирургу Чухрайсу… Ты помнишь, чем это закончилось? Мама тогда еле отошла от неумелого общего наркоза, чуть не умерла в луже крови на операционном столе… и часики ее золотые наручные, фамильные часики, между прочим, так и не нашли.
– Ты низкий человек! Какое право ты имеешь обвинять Чухрайса?
– За руку не ловил, увы. Может, он «Волгу» тогда же на свои кровные купил...
– Ха! Да нужна Чухрайсу какая-то корявая «Волга»! Он «Волгу» сам кому хочешь подарит. А после шоковой терапии Байдара мама стала такая бодрая, что бегала как ошпаренная кошка... Так ты, значит, маму лечить не намерен?
– Почему? Я собираюсь пригласить к ней доктора Глазычева, например.
– Кого-кого? Глазычева? Он же сумасшедший коммунист. Ты спятил, братец. Ничему не учишься.
– Байдар тоже был коммунист. Они со Шмулюкаевым даже делали журнал «Коммунист». Тебе ведь это не мешало водиться с Байдаром.
– Байдар – умнейший человек, он разрушал коммунизм изнутри и в душе жестоко страдал… Вообще, как ты смеешь плохо говорить о мертвом?
– Да я вообще не хочу о нем говорить. Я хочу позвать к маме другого доктора.
– Какого другого?
– Такого хотя бы, который придет к маме без предубеждения, у которого не будет заранее мыслей о сифилисе, дефиците извилин и циррозе печени…
– Значит, что говорит о маме весь цивилизованный мир, тебе безразлично?
– Какой это цивилизованный мир?
– Анна Петровна, например.
– Анна Петровна – это та карга, которая приходила справляться о мамином здоровье, и из квартиры пропали старинные серебряные ложечки?
– У тебя паранойя! Комплекс неполноценности! Ты вечно говоришь гадости про самых уважаемых в порядочном обществе людей! У Анны Петровны «Мерседес», зачем ей какие-то глупые ложечки?
– У Анны Петровны «Мерседес», это точно, но на бензин она занимает у нашей мамы. А наша старушка так завидует «Мерседесу», что млеет от всякого льстивого слова Анны Петровны. Надеется, бедная, что ей дадут прокатиться. А карге только того и надо.
– Вот! Ты сам это сказал! Ты – главный виновник бед нашей матери. Если б ты заработал ей на собственный «Мерседес», то ей бы не пришлось завидовать многоуважаемой Анне Петровне и страдать из-за тебя!
– Мама страдает из-за меня?
– А из-за кого же? Вымахал такой сиволапый оболтус! Иди работай! Доктора я маме сам найду. Посоветуюсь только сперва с многоуважаемой Анной Петровной. У нее как раз есть знакомый доктор Пудрин, Анна Петровна даже однажды назвала его лучшим доктором в мире. Он замечательно припудривает дефицит мозга.– Нет, постой, я так не хочу.
– Работать не хочешь, лоботряс? Я так и знал.
– Нет, я не хочу, чтобы ты сам решал, кто будет лечить нашу маму. Или чтобы Анна Петровна за тебя решала.
– Ну-ну. Пока ты разыгрываешь из себя героя там, где ты все равно ни черта не смыслишь, наша мама умрет от сифилиса, цирроза и старческого слабоумия!
– Ты опять за свое? Вот ты можешь мне как брату объяснить: почему тебе непременно надо, чтобы у мамы было не просто тяжелое, а именно какое-нибудь стыдное, гадкое и необратимое заболевание? И еще чтобы непременно все услышали, как ты это выкрикиваешь?
– Я свободный человек! Я не собираюсь молчать! Ты не заткнешь мне рот!
– Ты не молчи, ты объясни. Ведь мы же братья, да? Одна кровь, одни наследственные болезни… Почему тебе так хочется, чтобы у тебя были слабоумие и сифилис?
– Ну уж нет! У меня ваших болезней нет!
– Почему ты так уверен? Ты ведь не врач?
– Я не врач, я боль!..
– Да знаю я, знаю…