Московский киноблог

Но там, где у Линча изображение мутное, с помехами, черно-белое и дергающееся, у Ханеке на первый взгляд все кристально ясно и чисто. А основная особенность видеокассеты заключается в том, что ее можно перемотать. И если у Линча вместе с кассетой перематывается весь сюжет, то у Ханеке перематывается лишь картинка на экране телевизора с плоским экраном. С этим приемом (отличи, где видеокартинка, снятая со штатива, а где собственно сам фильм) Ханеке забавляется со зрителем, прокручивая кадры вперед-назад, как это он уже проделывал в своих «Забавных играх».

Забавляется он и с мейнстримовым жанром психологического триллера, подмешивая в него цитаты из Киаростами, долгие статичные кадры и излюбленные вспышки насилия (на одной сцене синхронно вздрогнули все, кто находился в зале). Невозможность спокойствия буржуа в современном мире интересует Ханеке больше, чем разгадка вопроса «кто же это сделал?», и когда по экрану потянутся финальные титры, вы увидите вокруг себя много вытянутых в недоумении лиц, таких же, как и ваше собственное. Здесь главное – не постараться найти любой ценой ответ, а правильно услышать вопрос.

Фактура кожи

Режиссер Ли Сюн-кан

Корея, 2005

Корейский киноребус начинается следующим образом: он и она (на экране их ноги по колено) столкнулись на улице, узнали друг друга и решили заняться сексом. Решили это они правильно – их опрятные тела на постели смотрятся весьма вдохновляюще, в пику бушующей порнографичности, захватившей азиатский арт-хаус. Есть еще другие – те подглядывают с крыш домов за совокупляющимися в бинокль, упорно называют себя журналистами и неохотно жалуются на жизнь.

Какое-то время понятно (благодаря сюжету, любезно разбитому на новеллы и перематывающемуся на начало в свободной последовательности) лишь то, что это - красиво сделанное интеллигентное кино с внимательным отношением к деталям и мелочам. Разбитое зеркало, через которое проглядывает лицо бывшей девушки. Медальон, уроненный ею же в водопроводную трубу. Вспышки женоненавистничества по пьяной лавочке. И, как в песне поется, что-то важное между.

В роли этого «что-то» – нарочито демистифицированные духи, фантомы, тени и даже слоны размером с ладонь, которых если ухватить за бивень, сразу умрешь от яда. Но когда европейский глаз уже начинает отличать героев друг от друга и складывать ребус, впору бежать из зала – а ну как в финале выяснится, по новой моде, что все они умерли?

Самая печальная музыка на свете

Режиссер Гай Мэддин

Канада, 2003

Про последний фильм канадца Гая Мэддина везде пишут, что он – самый доступный в его биографии. Правда, в следующем предложении ты читаешь про безногую канадскую баронессу, устраивающую конкурс на самую грустную музыку в мире. И что в качестве протезов баронессе служат бокалы, наполненные торфяным пивом, по форме и размеру как раз с человеческую ногу. И уж нисколько не удивляет, что действие развертывается во времена Великой Депрессии, когда американцам чтобы легально выпить кружку пива в баре, приходилось совершать поездку в соседнюю Канаду.

С доступностью я бы не стал так спешить - Мэддин продолжает стилизовывать фильмы в духе немецкого экспрессионизма 20-х, и лишь наличие в актерском ансамбле мейнстримовых актрис Изабеллы Росселини и Марии де Медейрош (они обе очень подходят под название фильма) делает фильм ближе к современному кинематографу.

Ироничность Мэддина достигает пика, когда в конкурсе грустных песнопений встречаются Сербия и США. Кроме того, тема (соревнования среди музыкантов) дает Мэддину возможность показать подноготную шоу-бизнеса. Оказывается, что он сродни падению в бочку, наполненную пивом – больше неудобства, чем удовольствия. Изабелла Росселини, прочтя присланный ей сценарий, возмутилась: «Что это за безумец! Это же полнейший вздор! Надо бы съездить в Канаду познакомиться с этим сумасшедшим!». Нам особенно никуда ехать уже и не надо – фильм уже сам проник на нашу территорию.