В августе неожиданно для всех главной темой стали мигранты. Не то чтобы раньше их не было или они не доставляли беспокойства (вьетнамские рабочие появились в СССР в первой половине 70-х, у них уже внуки, наверное), но так ярко проблема не звучала давно.
Дошло до того, что националисты требуют лагерями не ограничиться и вообще выслать всех домой, и это – по тональности – звучит вполне себе спокойно.
ФМС в свою очередь готова построить 83 (почти по числу субъектов Федерации) палаточных лагеря, а все честные люди земли (особенно Эдуард Лимонов: не он один, но он – первый) требуют это безобразие прекратить. Мол, концлагеря же, как же так.
Потребительский рай «Икеи», скажем осторожно, это тоже своего рода концлагерь, просто кормят тефтелями, и что? И ничего, кто бы возразил. Бросаться аналогиями в XXI веке – чревато, всегда можно заблудиться в сложных аллюзиях, поэтому попробуем сказать очень-очень просто, без радостных рукоплесканий и горестных осуждений.
1
Мигрантские гетто – общая практика городского районирования. Ничего страшного в этом нет. Да, существуют опасности. Однако в чайнатауны можно ходить всей семьей ужинать, а в спальный район российского промышленного города, где сидят на корточках вполне наши люди, лучше не заходить никому. И мигранты тут ни при чем: просто вернувшихся из тюрем много, а у них – своя атмосфера.
И что?
Кто-то когда-то поднимал по этому поводу истерики с криком «Расселить!»? Нет, не припомню. Просто, говорят, есть такие наши люди, которые не очень добрые. С кем не бывает.
Тем не менее многие проблемы гетто (и миграции в целом) при ближайшем рассмотрении кажутся надуманными.
В своей статье Егор Холмогоров рассуждает о том, что мигранты «не заинтересованы в культуре принимающих стран».
Оторвите свои холеные задницы от компьютерных кресел и съездите в Кировскую, Псковскую, Архангельскую, Брянскую области
Могу посоветовать Егору посетить поселок Плюсса Псковской области и оценить масштаб приобщения к культуре там. А потом рассказать нам о впечатлениях. Впрочем, можно и не в Плюссу, можно просто взять тексты самого популярного певца в России – Стаса, как его называют, Михайлова – и сравнить с текстами так любимых понаехавшими бомбилами песен на чужом для нас языке. Культурный уровень идентичен, я специально просил перевести мне содержание. Чистый Стас Михайлов, один в один.
Если бы, конечно, злые таджики попирали стопами Федора Михайловича Достоевского, то мы бы вступились за него. Но до Федора Михайловича никому нет дела: ни таджикам, ни вьетнамцам, ни коренным жителям города Архангельска. Так что плакать о культуре – это, извините, просто дурной тон.
«Они не воспринимают наши нормы поведения». Извините, но никаких норм давно нет: посмотрите статистику изнасилований, бытовых убийств, алкогольных отравлений и ДТП, не нужно говорить о нашей святости и чужой порочности. Все это – в пользу бедных.
Да, очень хорошо, что кому-то повезло родиться и прожить всю жизнь в центре Москвы, не видя и не понимая, что такое Россия. Не всем выпала такая удача.
Но главная проблема не в том.
2
Мигрантов можно выселить или, как модно нынче говорить, «депортировать».
Но давайте будем честны друг перед другом: России в ближайшие десятилетия неоткуда взять поколений рабочих рук.
Обеспеченное белое население во всем мире, кроме США с их религиозными традициями, рожать не будет. Можно помогать родителям деньгами, строить детские сады и развивать системы помощи отцам и матерям – все это нужно делать. Но никаких пятерых детей от этого не получается.
Здесь обычно принято заламывать руки и сетовать на бездуховность, но то – форменная глупость. Люди живут не так, как нужно, а так, как удобно. Рожать четверых детей – это неудобно, спросите женщин, которые выносили хотя бы одного. Это больно, мужики, вы понимаете, свиньи вы, больно, и никакая ваша идеология, на принтере напечатанная, процесс истончения физической численности нации не остановит. Второй ребенок – зачастую не просто предел, а предел мечтаний семей.
Ответственные они, люди-то, и для того, чтобы эту ответственность убить, нужно просто сделать так, чтобы российское общество было похоже на таджикское. С тем же уровнем притязаний и развития. Попробуйте этого добиться.
Есть еще один путь – клерикализация, но и он закрыт для России. РПЦ сегодня объективно не в состоянии даже своих захожан превратить в прихожан, чего уж говорить о более серьезных дерзаниях. Не способна Церковь на дерзания, одни черные немецкие автомобили, ну, так уж вышло. Целый год консерваторы бьются за духовность, но аборты абортами, разводы разводами, конца и края не видать.
Так что уважаемым выгоняльщикам для начала хорошо бы взять официальные цифры и посмотреть, сколько в России безработных, какова структура этой безработицы (в динамике, по регионам), какова структура занятости и какова динамика увеличения числа людей пенсионного и предпенсионного возраста.
Работать некому и сейчас.
Возможно, вы не знаете, а я видел собственными глазами, как вставали пилорамы в северо-западных областях: после выплаты зарплаты мужчины просто уходили на неделю в запой. И назовите меня хоть двести раз русофобом, из запоя это никого не выведет.
«В большинстве случаев мигранты не могут предложить для обеспечения своей причастности к уровню жизни квалифицированного трудового вклада», – пишет Егор Холмогоров, не уточняя: а не мигранты могут?
Оторвите свои холеные задницы от компьютерных кресел и съездите в Кировскую, Псковскую, Архангельскую, Брянскую области. Не достопримечательности посмотреть или природой полюбоваться, а узнать, как и чем живет ваш народ, который вы защищаете от коварных вьетнамцев.
Поверьте, много интересного узнаете. Нет, никто не едет. Скучно, наверное.
3
И, наконец, последнее.
Гетто – это плохо. Но гетто будут появляться сами. Точно так же, как они появляются везде, таковы сложные и не всегда приятные законы общественного сосуществования.
И вместо того чтобы кричать о «фашизме» или, наоборот, топать ногами: «Разорю, не потерплю, выселю», – стоит уже сегодня думать о том, как гетто, новые волны миграций и т. д. могут работать законодательно. И что нам со всем этим делать через двадцать лет, когда на пенсию выйдут нынешние сорокалетние, а им на смену уже никто не придет.
Сегодня вы наняли этих сорокалетних мести улицы, а завтра – кого?