У меня сохранилось «бумажное» интервью пятнадцатилетней давности одного известного российского шоумена. Шоумен тогда был в зените, работал на убой, и там и сям, и в кино, и в театре, и на телевидении, и даже на стадионе. Не жалел сил и дарований. Это был способный шоумен, как-то удерживался в границах приличия и чужого достоинства, хоть иллюзий на собственный счет, вроде бы, не питал. Осталось от него много афоризмов и одна «мораль». Вот она, на потрескaвшемся глянце:
Не знаю, как у вас в России, а во Франции ограничения все-таки есть
«Я на высокой скорости живу, понимаете, да?.. Рассчитывать на спасибо от потомков? Чушь. Актер – понятие сиюминутное. Любят меня сегодня или нет, завтра все равно забудут...Так что? У меня такое время. В нем живут такие люди. Эти люди должны меня любить. Я для них кривляюсь».
Вот после того, как этот ваш Ургант ради красного словца порубил украинца, я сразу вспомнила об этом интервью. Над кем смеемся? Он же для нас кривляется! Он же долго учился, и его активно поощряли. Не сразу, конечно, но постепенно. Его креативно воспитали, ему безболезненно привили, что для достижения смеха все беды хороши. Он же мог бы, окропив и присыпав свой сельдерейчик, помянуть Чернобыль, например. А в зале бы подхихикнули. В зале – мы, и он для нас кривляется. С хорошим стажем кривляется, поэтому давно уже незаметно научил зал подхихикивать вовремя.
Он на своем заслуженном месте и в полном расцвете сил. Правда, еще по-своему знаменитая фрекен Бок говорила голосом Раневской, что «такого добра на телевидении» и без него хватает. А интересно, так, для примера, что-нибудь ему за это все-таки будет, или – ой? Ну, кроме «пожурили-потрепали по плечу и по щеке»? Объявили национальным дураком в устном выговоре – и будя с него? Может, переплывет с размаху Днепр широкий в нелетную погоду и свой позор сумеет искупить? Хоть это вряд ли. Разухабисто извинился и в соцсетях отшутился.
Как говорят у нас во Франции прогрессивно настроенные граждане, из тех, что за абсолютную свободу слова, дела и тела: «Теперь у каждого своя мораль». Они про Шарикова ничего вообще пока не знают, он не шоумен и здесь не популярен. Но во Франции своего добра, несложно догадаться, хватает с лихвой. Один популярный шоумен (как раз из прогрессивно настроенных граждан!) не так давно пошутил насчет необыкновенной сноровки японского вратаря, намекнув на куда как смешные события с атомной станцией, дескать, такой оперативный вратарь, не мутировал ли часом, обхохочешься! И ничего – возмущнулись разок, вяло пригрозили. Он извинился, де, оговорился, сам себя не помню, и все дела. Шоуменит себе дальше как ни в чем ни бывало.
А другой шоумен по радио еще хлеще отстегнул про бывшего премьера Израиля Шарона, когда тот в коме лежал. Так отстегнул, что некоторые перекрестились, но многие отсмеялись, как положено. Тому второму шоумену даже на вид не поставили, не написано ж пером, радио ведь, и Шарон не слышал, чего там, не будем мелочиться! Мало ли кто при смерти, а кто посмертно. Мораль-то теперь у каждого своя. Так что, никаких ограничений!
Впрочем, не знаю, как у вас в России, а во Франции ограничения все-таки есть. Исключительно политкорректного характера. Вот, например, если вам повезло и вы искренний борец за все свободы, то бишь... но об этом в другой раз!
Пока жаль только, что Адабашьян после «Пяти вечеров» так скверно попробовался в «Девять с половиной недель» на одну из главных ролей и был утвержден. Лучше бы он, честное слово, овсянку варил.
