В ответ на блокаду железнодорожного сообщения с Украиной власти ДНР и ЛНР ввели с 1 марта внешнее управление на предприятиях, которые находятся на их территории, но юридически оставались украинскими. Только в ДНР под контроль местных властей перешло 40 предприятий. В числе главных недовольных Ринат Ахметов, у которого на территории республик находится 47 предприятий.

Затеявшие это люди должны понимать, что если у них ничего не получится, то будет огромное количество недовольных людей, которым нечем будет кормить свои семьи

О том, как ситуация видится из Киева, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал сопредседатель украинского Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич.

ВЗГЛЯД: Дмитрий, насколько мы понимаем, введение на предприятиях ЛНР и ДНР внешнего управления означает, что предприятия перерегистрируют с украинской юрисдикции на ЛНР и ДНР и юридически им, как непризнанным республикам, будет сложно экспортировать свою продукцию...

Дмитрий Марунич: Внешнее управление – это пришли люди с автоматами на предприятие, вышвырнули оттуда менеджмент Ахметова, посадили своих людей, которые должны будут организовать работу этих заводов, но уже по другим логистическим цепочкам. Декреты о национализации в республиках уже ранее приняты, но они откладывали этот шаг, понимая негативные последствия.

Что касается экспорта, то в рамках действующей нормативной базы Украина не сможет ничего покупать. Более того, разрабатывают отдельный законопроект о торговле с неподконтрольными территориями Донбасса. То есть уже законом будет запрещена любая торговля с предприятиями, которые зарегистрированы в ДНР и ЛНР.

ВЗГЛЯД: Но ведь уже сейчас предприятия в Донбассе остановились из-за блокады, потому что некуда продавать продукцию?

Д. М.: Остановилась часть заводов. Причин несколько. Во-первых, сюда перестало ехать сырье с Украины. Здесь же (в Донбассе) все предприятия работали в рамках производственных цепочек с украинскими предприятиями еще с советских времен. Руду, например, возили из Днепропетровска. Во-вторых, со сбытом проблема. Наверно, на склады сейчас придется работать.

Плюс украинским собственникам совсем не хочется работать на непризнанные республики и платить налоги в ДНР и ЛНР. Ведь тогда к ним придет СБУ и прихлопнет здесь, в Киеве. Поэтому они сейчас и делают такие заявления, что все в республиках развалится через два месяца, останется один металлолом от промышленности и десятки тысяч безработных. Но будет ли это так – покажет практика.

ВЗГЛЯД: На ваш взгляд, как будет развиваться ситуация на предприятиях с учетом введения внешнего управления? При каких условиях предприятия смогут продолжить работать и обеспечивать работой людей, а при каких они обречены?

Д. М.: Условия для продолжения работы очень простые. Надо, чтобы были поставки сырья на предприятия, например, руды и кокса на меткомбинаты. Второе – будет ли рынок сбыта для этой метпродукции, кто за нее будет платить.

На мой взгляд, вопрос здесь стоит следующим образом. Сможет ли Москва, наступив на интересы российского бизнеса, организовать эти новые производственные цепочки? Потому что тащить руду и кокс из России будет логистически неудобно и дорого. Кроме того, зачем российским металлургическим заводам помогать своим конкурентам? Это же частный бизнес, которому, наоборот, будет выгодно, если донбасские конкуренты уйдут с рынка. Ведь Украина и Россия по металлу на экспортном рынке не партнеры, а конкуренты. Мы продаем наш металл на одни и те же рынки – Турция, Северная Африка и другие.

С точки зрения рыночной экономики Донбассу капут, если не вмешается политический фактор. Если бы был Иосиф Виссарионович (Сталин – прим. ВЗГЛЯД) и госплан, то шансов на выживание у них было бы гораздо больше. Дали бы команду, и все заработало бы.

Если Москва сможет заставить свой бизнес работать с донбасскими предприятиями, то шансы у предприятий на выживание есть. В противном случае окажется, что эти заводы никому не нужны. Какой сценарий будет реализован, я думаю, мы увидим в ближайшие два месяца.

ВЗГЛЯД: ЛНР и ДНР могут найти обходной маневр: продавать уголь, металл, химическую продукцию в Россию, а оттуда уже как товар российского производства экспортировать на те рынки, куда раньше товар шел как украинский?

Д. М.: В ряде случаев это будет сделать нереально, потому что есть санкции. Если кто-то из российских компаний этим займется, то ему сразу прилетит оплеуха из того же Евросоюза. Никто там с ними не захочет работать. Но шансы остаются, если перепродавать товары не в ЕС, а в Турцию или Африку. Но все равно это будут ограниченные возможности.

Второй негативный момент. Владельцы всех этих предприятий начнут подавать иски в суды в попытке доказать, что у них эти заводы и комбинаты украли.

С этой точки зрения куда более предпочтительней выглядят поставки на внутренний российский рынок. Но нужны там донбасский уголь и металл? Вряд ли. В России и так добывают более 300 млн тонн угля. Антрацит, конечно, можно ввозить в Россию, а потом на Украину как российский, но эта схема легко просчитывается. И блокировщики могут заблокировать дорогу и из России, чтобы оттуда не шел уголь. В таком хаосе, как сейчас, такой сценарий тоже исключать нельзя.

ВЗГЛЯД: Это все последствия для ДНР и ЛНР. А что теряет Украина? Вот, например, она лишилась донбасского угля, и сразу возникла угроза веерных отключений электричества. Какие последствия для Украины от потери также металлургических и химических предприятий Донбасса?

Д. М.: Участники рынка уже подсчитывают убытки. По оценке Нацбанка, Украина в целом недополучит валютной выручки около 2 млрд долларов. Валютная выручка от экспорта шла в Киев. Центр получит меньше налогов. Плюс десятки тысяч людей на Украине останутся без работы или будут переведены на неполный рабочий день из-за разрыва кооперационной цепочки с Донбассом. Пострадают промышленно развитые регионы Юго-Востока страны. Некоторые экономисты подсчитывают, что Украина потеряет 5–7% ВВП в случае долгосрочной и полной блокады. Сейчас, надо оговориться, блокада не стопроцентная. В Мариуполь пока еще продукцию везут.

ВЗГЛЯД: Какие цели преследуют обе стороны конфликта: блокадники и власти ДНР и ЛНР, которые в ответ на блокаду поставили ультиматум и ввели внешнее управление на предприятиях?

Д. М.: Есть декларируемые, а есть реальные цели. Какие реальные – мне сложно судить. Но можно предположить. Цель украинской стороны – торпедировать «Минск-2». Для этого надо было сделать так, чтобы другая сторона сорвала соглашение, а мы типа такие хорошие. Запад же сказал, что есть «Минск-2» и его надо выполнять, другие разговоры жестко пресекаются. А теперь появится повод не выполнять соглашение. И Порошенко не надо проводить закон о разграничении территорий через Раду, который сейчас нереально провести.  

ДНР и ЛНР тоже, наверно, преследуют ряд целей. Хотя в такой ситуации они куда больше рискуют. Если это не блеф и не давление на Кремль, а реальная попытка переориентировать работу заводов, то затеявшие это люди должны понимать, что если у них ничего не получится, то будет огромное количество недовольных людей без работы, которым нечем будет кормить свои семьи. Некоторые депутаты «Самопомощи» в частной беседе прямо говорят, что они рассчитывают как раз на то, что через два месяца выйдет 50 тысяч безработных шахтеров и металлургов, которые пойдут в резиденции Захарченко и Плотницкого, убьют их и затем на границу – проситься обратно на Украину. Вот такие сценарии на полном серьезе обсуждают инициаторы блокады, украинские народные депутаты. Насколько они реалистичны – это уже другой вопрос.

Риска для всех сторон очень много.