Названо время для второй попытки проекта «Фобос-Грунт»

«Это трагедия для коллектива. Столько было вложено трудов, столько было надежд. Но из этого надо выходить. Проект «Фобос-Грунт» стал прыжком в четверть века. Именно столько мы не летали к другим планетам. Станция собиралась на основе новых разработок, нового оборудования, которое не имело летного опыта. Многое приходилось делать с нуля – и сразу же на миссии высшего уровня сложности. Говорят, почему не поставили на борт специальную аппаратуру, чтобы работать с аппаратом возле Земли? Но по массе все было чрезвычайно напряженно. И даже без дополнительного оборудования, в случае успеха, обратно вернулся бы спускаемый аппарат весом всего лишь 7 кг», – сказал он.

«Нужно не кавалеристские наскоки устраивать, а работать системно. Неудачи были у всех стран. Но всегда делом чести и престижа было эти миссии повторить, задачу решить. Посмотрите хронику полетов на Марс аппаратов США, Европы и Японии с 1992 по 2003 год: «Марс Обсервер» – утеряна связь, «Нодзоми» не долетел до марсианской орбиты, «Марс Климат Орбитер» – тоже не долетел, «Дип Спэйс-2» – потеряна связь после входа в атмосферу, «Марс «Полар Лэндер» – авария при посадке, «Бигль-2» – посадочный модуль не вышел на связь. Те же американцы прошли через все проблемы. Научились. И сейчас к Марсу летит ровер Curiosity. Миссия по сложности в одной группе с «Фобос-Грунтом», но у них нет сложнейшей задачи возврата. А стоимость американской программы в 15 раз больше», – заявил Хартов в интервью «Российской газете».

Он подчеркнул, что в скором времени Россия может вернуться к проекту «Фобос-Грунт».

«Многие технологические решения там были заложены те же, что и на «Фобос-Грунте». И по нашему мнению, и по мнению РАН, логично выполнить несколько лунных миссий. Кроме решения научных задач отработать технику, связь и навигацию. И уже с учетом полученного опыта есть прямой смысл вернуться к «Фобос-Грунту». Ведь это уникальный проект, и своей актуальности он не теряет. Ни у кого нет смелости лететь туда, чтобы забрать грунт с поверхности спутника Марса. Россия рискнула. Да, не получилось. Все еще раз просчитаем, отработаем. Причем новая станция будет технически проще и обойдется дешевле. Этот полет может состояться в 2018 году, когда появляется очень удобное астрономическое окно с точки зрения положения Марса. И технически повтор в эти сроки реален», – сказал он.

«Если можно поставить прибор, уже имеющий летную квалификацию, то будем менять. Если нельзя, то прежде чем ставить новый, будем «облетывать». Допустим, на «Фобос-Грунте» мы должны были отработать радиокомплекс для космического аппарата «Спектр-РГ». Его запуск ожидается в 2014 году. Теперь изучаем возможность запуска радиокомплекса на одном из малых космических аппаратов. До того как полетит «Спектр-РГ», очень важно провести отработку. И так по всем приборам. Объем работ большой. На мой взгляд, о первом полете на Луну можно говорить не ранее 2015 года», – сказал Хартов.

Он рассказал и о планируемых высадках на Луне. «Время визитов, когда астронавт оставил след ботинка – ура! – прошло. Надо прилетать и выполнять конкретные функции, например, монтаж радиотелескопа. А для этого надо сначала сделать инфраструктуру. В любом случае, пилотируемые экспедиции на Луну следует рассматривать как первый, необходимый этап именно освоения человеком дальнего космоса», – подметил он.

#{intervieweco}Хартов также не поддержал идею того, что Марс может стать запасной планетой для человечества.  «Не станет. Не те условия. Но лететь туда надо. Вообще, на мой взгляд, у научного космоса две важнейшие задачи. Первая – понять законы развития Солнечной системы. Почему, скажем, ближайшие соседи Земли – Марс и Венера, с одной стороны, ад песчаный, с другой – ад кислотный. Огромный интерес представляют спутники Юпитера. Но чтобы понять законы развития планет, надо иметь к ним доступ. Прежде всего нужно отправлять туда автоматы. Сейчас идет речь об участии России в европейском проекте «ЭкзоМарс». Первый полет намечен на 2016 год, второй – на 2018-й. Каким может быть российский вклад? Это ряд научных приборов, а также возможно наше участие в посадочном модуле. Поначалу европейцы планировали очень короткое время работы модуля-демонстратора на поверхности Марса. Но мы предложили усложнить конструкцию: установить элементы системы электропитания и радиоизотопный термоэлектрический генератор», – сказал он.

Хартов рассказал о проекте, который связан со спутником Юпитера – Ганимедом. «Очень любопытная миссия. Будет, видимо, тоже совместный проект с ЕКА. По крайней мере, такие переговоры ведутся. Некоторое время назад европейские коллеги рассматривали вариант отправки аппарата на другой спутник Юпитера – Европу. Однако было обнаружено, что там «сверхжесткая радиация». Приборов, которые бы могли работать в таких условиях, не существует. Поэтому сейчас рассматривается Ганимед. Начальные наработки уже есть», – заявил он.

И в заключение Хартов рассказал о проекте экзотической экспедиции, которую планируется отправить на астероид Апофис для установки радиомаяка.

«Проект в самой начальной фазе. Зачем это нужно? В последнее время много говорят об астероидной опасности. Апофис – лишь одна из потенциальных угроз. Полет к нему – один из шагов, который вписывается в нашу общую стратегию: земляне должны иметь возможность доступа к любым телам в Солнечной системе. Мы просто должны быть готовы к тому, чтобы изучить и если надо – воздействовать на любое космическое тело», – подметил Хартов.