Иван Давыдов: Феминист-теоретик и практика соблазна

Вкратце предыстория: в начале декабря прошлого года на круглом столе, посвященном, кстати, вопросам межнациональных отношений, а вовсе не взаимоотношений полов, Всеволод Чаплин сказал буквально следующее: «Если она (т.е. женщина – И.Д.) носит мини-юбку, она может спровоцировать не только кавказца, но и русского. Если она при этом пьяна, она тем более спровоцирует. Если она при этом сама активно вызывает людей на контакт, а потом удивляется, что этот контакт кончается изнасилованием, она тем более не права».

Я в господина Чаплина верю. Верю, что он или услышит мои предложения, или своим умом до аналогичных идей доберется

На слова эти обиделись почему-то не кавказцы, которые предстают в речи господина Чаплина этакими одержимыми насильниками, а феминистки и правозащитники. Посыпались жалобы патриарху. Протоиерей, однако, не сдался и в минувший вторник даже развил свои мысли в специальном письме к хулителям: «Женщина, условно одетая или раскрашенная, как клоун, женщина, которая таким образом рассчитывает на знакомства на улице, в метро или баре, не только рискует нарваться на пьяного идиота, но уж точно не найдет себе в спутники жизни мужчину, имеющего хотя бы зачатки разума и самоуважения... Развязный внешний вид и развязное поведение – прямая дорога к несчастью. К пустым «любвям на один раз». К краткосрочным бракам, за которыми тут же следуют крысиные разводы. К сломанным судьбам детей. К одиночеству и безумию. К жизненной катастрофе». Ну и дальше – про православный дресс-код.

Обида отечественных феминисток, кстати, мне кажется довольно странной. Может, дело тут в том, что дамы на родине не следят за модными западными тенденциями. Современный феминизм, по крайней мере, в лице наиболее радикальных своих представительниц, как раз и ратует за то, чтобы сделать женщину некрасивой, сексуально непривлекательной. С этой точки зрения стремление женщины к красоте обусловлено ее бесправием, невозможностью найти себе место в мире мужских шовинистических свиней иначе как торгуя своим телом, в прямой либо завуалированной форме. Красивая или, выражаясь на языке Чаплина, «условная» одежда (да-да, не только срок бывает условным, одежда тоже) есть лишь способ придать женщине товарный вид. Превратить тело в товар. Поддаться давлению мужского мира. Или отдаться. Это детали.

Противоположности сходятся. Представитель одной из наиболее традиционных, чтоб не сказать, косных религиозных конфессий, требует того же, чего добиваются порожденные сексуальной революцией, радикально мыслящие женщины левых взглядов. Правда, Чаплиным движет не высказанная прямо и, кстати, довольно старая мысль о том, что именно женщина – «сосуд диавола», источник всех и всяческих соблазнов, а феминистками – убежденность в том, что женщина, как и прежде, порабощена безжалостными мужчинами. Однако если выводы совпадают, посылки не так важны.

Но меня, человека сугубо, к сожалению, мирского, интересуют не столько страдания женщин и священников, сколько соблазны. И кажется мне, что именно рассуждая о соблазнах, протоиерей Чаплин демонстрирует (как, впрочем, ему, с учетом рода деятельности, и положено – хочется ведь о столь видном деятеле РПЦ думать только хорошее) некоторую наивность.

Юбки, видите ли, мини его смущают. А ведь мини – это такой, в сущности, пустяк. С мини ведь какая есть загвоздка. Красот и прелестей – безусловных, то есть, красот и неоспоримых прелестей – людям, и женщинам, увы, в том числе, отпущено скупо. И мудрая женщина не столько достоинства подчеркивает одеждой, сколько скрывает недостатки. Это ведь как с книгами – если вам на первой странице все рассказали, зачем читать вторую? А если еще и такого рассказали, что читать уже вовсе не хочется?

Пресловутая «условность» одеяний с гарантией действует разве что на подростков, и мысль, и чувство заменяющих кипением гормонов, готовых любить все, что хоть отдаленно напоминает противоположный пол. А вот когда ты слегка подрос и склонен согласиться с поэтом, написавшим некогда про конец перспективы («красавице юбку задрав, ты найдешь только то, что искал, а не новые дивные дивы», – процитирую, опасаясь прискорбного упадка эрудиции в массах), так что тебе то мини? Тут как раз скорее длинная юбка создаст иллюзии, скорее, недосказанность, предполагающая наличие важного умения играть во взрослые игры, сумеет завлечь.

А следовательно, проблема с соблазном и «провоцированием», Всеволодом Чаплиным обозначенная столь, извините, выпукло, не решается. Наоборот, усугубляется даже.

Таким образом, протоиерей выступает недостаточно радикально, благими своими намерениями мостя известную дорожку. Нет, не надо останавливаться! Но надо быть аккуратным, чтобы не принять внезапно ислам (кстати, в тысяче книжек написано, что это перед ленивым развращенным европейцем бедной девушке приходится иной раз два часа скакать в кружевном белье, чтобы он просто ее заметил; а выросший в какой-нибудь, например, Саудовской Аравии мужчина может буквально взорваться от напряжения, увидев только кончики пальцев прекрасной незнакомки, упакованной в не менее прекрасный мешок с минимальным количеством отверстий). Наш путь – не паранджа, а саван. В этом мире не стоит забывать о мире будущем, вот женщины, обряженные в саваны, с аккуратными масками в виде черепов на лице, призванными заменить безобразную косметику, и будут служить напоминанием. И каждой – косу в руки, сельскохозяйственное, в смысле, орудие. Чтобы человек, потративший время на чтение модных французских философов, вспомнил бы заодно и про комплекс кастрации, а про соблазны наоборот забыл. А человек неначитанный просто осознал бы со всей неотвратимой наглядностью, что здесь ведь могут и острым в глаз.

И знаете что? Я в господина Чаплина верю. Верю, что он или услышит мои предложения, или своим умом до аналогичных идей доберется. И продолжит благую борьбу за превращение нашего мира в преддверие кладбища. В конце концов, такие ведь фамилии не просто так даются.