В понедельник представители движения «Талибан*» (запрещено в России как террористическое) в очередной раз заявили о завершении войны в Афганистане. Хотя сопротивление талибам в Панджшере, возможно, не подавлено окончательно, укрепившиеся в Кабуле радикалы демонстрируют: талибский «Исламский эмират Афганистан» переходит к мирной жизни и готов выстраивать связи с соседями – если не политические, то по крайней мере экономические. Еще в минувшую среду «Талибан*» отправил в МИД Узбекистана поздравление с 30-летием провозглашения независимости республики. Но протокольными фразами дело не ограничилось.
Пресс-секретарь политического офиса «Талибана» Мохаммад Сухейль Шахин подтвердил заинтересованность нового режима в продолжении инфраструктурных проектов. Судя по заявлению Шахина, талибов интересуют два трансграничных проекта. Оба обсуждались не далее как в июле во время встречи президента Узбекистана Шавката Мирзиёева с президентом Афганистана Ашрафом Гани. Но последний, как известно, потерял власть и бежал – и межгосударственные инициативы достались по наследству талибам.
Первый проект – возведение линии электропередач из узбекского Сурхана в афганский Пули-Хумри. Известно, что Афганистан зависит от поставок электроэнергии из Туркмении, Таджикистана и Узбекистана. Проект ЛЭП «Сурхан – Пули-Хумри» очевидно выгоден для узбекской стороны. Линия протяженностью две сотни километров и стоимостью около 110 млн долларов должна нарастить экспорт электроэнергии из Узбекистана на 70%.
Второй проект – продолжение железной дороги, ведущей из Ташкента в пограничный узбекский город Термез. Магистраль планируется продлить через афганские Мазари-Шариф и Кабул до пакистанского Пешавара. Появление такой железной дороги (при условии, что перевозки и поездки по ней будут безопасными) будет означать выход стран Средней Азии к пакистанским и индийским океанским портам.
Представитель талибов Шахин уверяет, что его единомышленники, взявшие власть в Афганистане, поддержат «узбекских партнеров» в их начинаниях. Но, судя по действиям узбекских властей, Ташкент не спешит с налаживанием контактов с соседями «за речкой» (как в прошлом называли границу между республиками Средней Азией и Афганистаном, проходящую по рекам Амударья и Пяндж). Последние по времени инициативы властей республики скорее связаны с попыткой обезопаситься от новых хозяев Кабула.
В начале августа, в момент, когда талибы стремительно шли к победе, армия Узбекистана впервые за долгое время провела совместные учения с военными из стран Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) – из России и Таджикистана.
С одной стороны, Узбекистан, скорее всего, согласится продолжить исполнение выгодных ему инфраструктурных проектов, ведь «у него есть стремление выйти на Южную Азию, на Пакистан», отметил киргизский политолог Марс Сариев. «Пакистан же, который традиционно имеет очень сильное влияние на талибов, тоже в этом отношении приветствует позицию Узбекистана», – отметил эксперт.
«С другой стороны, надо отметить, что усиление влияния Пакистана на Афганистан означает усиление пропакистанской и одновременно самой радикальной фракции «Талибана» – «Сети Хаккани», – отметил Сариев. А это не может не беспокоить республики Центральной Азии, указал эксперт. По мнению экспертов, некоторые фракции «Талибана» будут вести борьбу с ИГ и ее «филиалами», но в Средней Азии опасаются дальнейшей хаотизации Афганистана после бегства американцев.
Напомним, что Афганистан долгое время – в 1990-е годы и по крайней мере до начала американской операции в этой стране – был базой для «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ, запрещено в России), которое участвовало в гражданской войне в Таджикистане, устраивало теракты в киргизских городах, а в 1999-м организовала вторжение джихадистов через Таджикистан в Южную Киргизию. На базе ИДУ было создано «Исламское движение Туркестана» (запрещено в РФ), что свидетельствует о расширении претензий этой террористической группировки. В 2014-м ИДУ присягнуло на верность «Исламскому государству*».
Напомним, что президент России Владимир Путин в своем выступлении на Восточном экономическом форуме отметил: в случае дезинтеграции в Афганистане «не с кем будет разговаривать».
«И «Исламское движение Узбекистана» (запрещено в РФ), и чего там только нет на территории сегодняшнего Афганистана, и все это угрожает нашим союзникам и соседям,
– указал российский лидер. – А если иметь в виду, что у нас нет визовых ограничений, свободное передвижение фактически через границы, это и для нас, для России, имеет очень серьезное значение с точки зрения обеспечения своей безопасности».
Недавнее участие Вооруженных сил Узбекистана впервые за долгое время в совместных учениях с военными из стран ОДКБ – России и Таджикистана – было продиктовано не попыткой продемонстрировать силу, а желанием подготовиться к потенциальному нападению «Исламского движения Туркестана», которое всегда неравнодушно смотрело в сторону Узбекистана, сказал газете ВЗГЛЯД председатель комитета Госдумы по делам СНГ Леонид Калашников.
«Ташкент опасается не только талибов», – подчеркнул депутат. Есть и другие афганские группировки, которые готовы проводить боевые действия против Узбекистана на его территории, если к ним будут лояльно относиться в самом Афганистане. Поэтому Узбекистан хочет углублять военное сотрудничество с такими серьезными союзниками, как Россия и Казахстан. Он нуждается во взаимодействии с нами и в поставках Россией военной техники», – пояснил депутат.
Неудивительно, что сейчас Ташкент вспомнил о роли ОДКБ в защите Центральной Азии от угроз с юга. Договор о коллективной безопасности был подписан в 1992 году именно в Ташкенте, но с конца 90-х Узбекистан предпочел участие в прозападном объединении ГУАМ, а не в «пророссийском» ОДКБ. Но на фоне ситуации в Афганистане Ташкент может вернуться к статусу полноправного члена организации, предположил в июле в комментарии агентству «Спутник Таджикистан» завотделом Центральной Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин. Возвращение республики в ОДКБ усилило бы этот военный альянс – учитывая то, что Узбекистан тратит на оснащение и перевооружение своей 70-тысячной армии больше всех в Центрально-Азиатском регионе (до 4% ВВП идут на оборонные расходы).
Поскольку Узбекистан также беспокоит уязвимость южной границы, Ташкент будет наращивать сотрудничество с Москвой по линии ОДКБ, прогнозирует Сариев. Правда, официального вхождения республики в военно-политическую структуру ожидать не следует – так как этому препятствуют ограничения, прописанные в узбекском законодательстве, добавил эксперт. Но отметим, что никаких подтвержденных сообщений о планах Узбекистана вернуться в «пророссийский» ОДКБ пока не поступало.
Напротив, в конце августа официальный Ташкент предпринял шаг, который мог быть истолкован как не вполне дружественный по отношению к Москве (и, возможно, дружественный по отношению к Кабулу).
Президент Мирзиёев официально объявил 115 участников басмаческого движения, репрессированных в 1920–1930-х годах, борцами за национальную независимость. В их числе – крупный лидер басмачества курбаши Ибрагим-бек, который совершал нападения на советские республики Средней Азии как раз с территории Афганистана, был захвачен в плен ОГПУ в 1931 году и расстрелян. «Решение Узбекистана по реабилитации басмачей, воевавших с большевиками в 20-е годы, является антисоветским и частично, безусловно, антироссийским», – отметил директор Института ЕврАзЭс Владимир Лепехин.
По мнению среднеазиатских экспертов, Ташкент сейчас по меньшей мере не заинтересован в ссоре с новыми властями Кабула. Так, в частности, 31 августа американская The Wall Street Journal сообщила, что власти Узбекистана, на территорию которого бежала группа афганских военных пилотов, просят у США как можно быстрее вывезти этих летчиков в третьи страны во избежание конфронтации с движением «Талибан».
Узбекистан поставлен в условия, при которых вынужден заботиться и о защите от талибов, и о выстраивании с ними отношений – дабы соблюсти свою выгоду, отмечают эксперты. Сариев полагает, что в наиболее уязвимом положении сейчас оказывается не Узбекистан, а Таджикистан – учитывая, что таджикский президент Эмомали Рахмон в начале 2000-х оказывал поддержку силам лидера афганского «Северного Альянса» Ахмад Шаха Масуда, этнического таджика.
«Талибы сейчас могут закрыть глаза на то, что в Таджикистан начнут проникать исламистские группы, боевики «Исламского движения Узбекистана», ИГИЛ* и «Аль-Каиды*» (запрещена в России)», – отметил киргизский эксперт.
Таким образом, Таджикистан, как страна, сделавшая ставку на проигравшую силу в Афганистане, и как страна, связанная обязательствами в рамках ОДКБ, не может позволить себе попыток игры в многовекторность, которую ведет соседний Узбекистан. Но, по мнению Лепехина, в настоящее время бывшим советским республикам в Азии ничего не остается, кроме как демонстрировать талибам свою лояльность. «Начинается большая игра: не только Узбекистан, но и любая другая центральноазиатская республика будет вынуждена сотрудничать с «Талибаном», – считает эксперт.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ