Накануне поступило сообщение, что в городе Ангрен Ташкентской области Узбекистана демонтирован обелиск, установленный в память местных жителей, погибших на фронтах Великой Отечественной войны. Изначально об этом сообщил представитель местной общественной организации, впоследствии его слова подтвердились видеохроникой. «Снос обелиска вызвал возмущение у многих горожан. Он обветшал, требовал реконструкции, но на 9 мая здесь всегда было много цветов», – цитирует слова общественника РИА «Новости». Через два года обелиск мог бы отметить пятидесятилетний юбилей. Не дали.
Памятник дружбе народов представлял собой фигуры двух девушек – русской и каракалпачки. Русской там больше нет, каракалпачка стоит в одиночестве. Не сложилась дружба народов
Удивляться нечему. Для Узбекистана это далеко не первый подобный случай, хуже того, он полностью укладывается в местную политику дерусификации, о которой довольно редко пишут в СМИ. После развала Советского Союза Ташкент сделал жесткую и однозначную ставку на национализм. Москву выставляли столицей жестокой северной империи, веками угнетавшей узбекский народ. Великая Отечественная война, на фронтах которой погибло около 120 тысяч узбеков (седьмое место по национальностям Союза – после русских, украинцев, белорусов, татар, евреев и казахов), зачастую преподносилась в печати как война за чужие интересы, в которой население Узбекистана заставили участвовать силой.
Появился культ басмачей. Первым музеем, созданным в уже независимом Узбекистане, стал музей памяти жертв репрессий (разумеется, речь идет о репрессиях со стороны Российской империи и СССР; к моменту обретения Узбекистаном независимости репрессии как бы закончились навсегда). То есть Ташкент в этом смысле мало чем отличается от стран Балтии, Грузии и вот теперь уже Украины: тот же национализм, те же музеи, тот же пересмотр национальной героики, та же демонизация Москвы.
Впрочем, отличие все-таки имеется. Поскольку Прибалтика, Украина и Грузия воспринимаются Россией как зона противостояния с Западом, реакция на тамошний снос памятников и государственную русофобию следует жесткая: стучат кулаками политики, негодует МИД, СМИ поднимают скандал. В случае с Узбекистаном все тихо. Вот и сейчас Смоленская площадь лишь «выразила озабоченность» уничтожением обелиска в 175-тысячном Ангрене. Узбеки, разумеется, не вняли. Им, повторимся, не впервой.
В 2009 году уже в столице – Ташкенте – был демонтирован памятник Советскому воину – защитнику Отечества, простоявший без малого 35 лет. Заодно от советской техники и бюстов советских же военачальников освободили близлежащий парк Боевой славы. Согласно сообщению МИД республики, монумент и техника «отражали идеологию старого режима» и «не несли интеллектуальной нагрузки». Вскоре на этом месте появился новый памятник – в честь вооруженных сил Узбекистана. На церемонии лично присутствовал президент Ислам Каримов, заявивший в духе восточных экивоков: «Если сравнить вновь возведенный монумент с прежним памятником, который на протяжении долгих лет стоял на этом месте, отражая идеологию старого строя, думаю, многое становится ясным без лишних комментариев».
Положим, в какой-то ее части логику Ташкента можно принять в расчет: был монумент советским (общим) героям, теперь монумент уже про новую, независимую страну и ее армию. Национализм, ничего не поделаешь. Однако герой Советского Союза генерал-майор Сабир Рахимов был узбеком. Да, по некоторым (не уточненным) данным, он мог быть и казахом, но он абсолютно точно родился в Ташкенте, жил в Узбекистане и был единственным генералом-фронтовиком из Узбекистана (до Победы не дожил всего месяц). Памятник ему в столице республики также снесли, не пожалели. А незадолго до того переименовали улицу, названную в честь еще одного ташкентца, фронтовика и героя СССР – летчика-штурмовика Георгия Ивлева (названные в честь Рахимова район и станцию метро тоже, кстати, переименовали, но в сравнении с выкорчевыванием памятника это уже мелочи).
Еще один пример государственного вандализма – пожалуй, наиболее вопиющий – снесение монумента Дружбы народов в том же столичном Ташкенте. Когда-то он был одним из символов города, причем очень трогательным символом. По факту это был памятник семье Шамахмудовых, усыновивших в годы войны 15 детей – русских, белорусов, молдаван, украинцев, казахов, татар. Потому и назывался так – Дружбы народов. Теперь на его месте клумба, а Шамахмудовы переехали на окраину города. Местная интеллигенция (особенно, конечно, русская) долго не могла оправиться от шока.
Другой показательный случай: в Нукусе, столице автономного Каракалпакстана, где расположен прекрасный музей искусств имени Савицкого с уникальным собранием русского авангардизма (еще один подарок советских угнетателей), был свой монумент Дружбы народов. Представлял он собой фигуры двух девушек – русской и каракалпачки. Русской там больше нет, снесли. Каракалпачка стоит в одиночестве. Не сложилась дружба народов.
Да и как ей, собственно, сложиться, если Москва – тиран и угнетатель, о чем прямо пишут в учебниках, не упоминая, разумеется, о том, что пример развития Средней Азии во времена СССР по-своему уникален. Нигде и никогда традиционное, живущее натуральным хозяйством общество не превращалось столь быстро в общество индустриальное – с промышленностью, больницами, учреждениями культуры. Разумеется, при таком размахе были и ошибки (так, некоторые крупные индустриальные проекты нанесли заметный вред экологии и земледелию; достаточно вспомнить Аральское море), но при общих успехах за счет центра они объективно вторичны. Теперь же в учебниках только ошибки и остались, заметно при этом раздувшись. СССР критикуют даже за политику раскрепощения женщин. Самый одиозный в этом смысле учебник за авторством Рахимова все-таки был изъят из школ стараниями местной общественности и МИД РФ. Но около двух лет узбекские дети учились именно по нему.
#{ussr}В общем, если бы речь шла о Польше, Грузии или Эстонии, про все эти русофобские ужасы знал бы каждый в стране. Но речь идет об Узбекистане, а это уже особая история. Все годы своей независимости Ташкент играл на противоречиях между Вашингтоном и Москвой, искренне ревнуя последнюю к недружественному по местным меркам Душанбе. Потому Каримову многое прощали, боялись спугнуть (у нас же любят геополитику, а один из ее классиков так и писал: кто контролирует Узбекистан, тот контролирует весь регион).
Практика подсасывания у двух маток сразу прервалась в 2005 году, когда безоружную толпу в Андижане, протестовавшую против социальной политики центра и локальных репрессий, попросту расстреляли. Официально погибло 187 человек, по данным правозащитников – 230, а по слухам – еще больше. После этого Каримов приобрел на Западе однозначную репутацию жестокого диктатора и кинулся в объятия Москвы, которая его не оттолкнула. Радость наша, впрочем, была недолгой: спустя несколько лет Каримов вышел и из военного блока ОДКБ, которым мы очень дорожим, и из экономического ЕврАзЭс. И до сих пор, как мы видим, позволяет себя выходки вроде сноса монументов героям ВОВ.
Президент Института национальной стратегии, глава экспертного совета при коллегии Военно-промышленной комиссии (ВПК) России Михаил Ремизов отмечает, что среднеазиатские режимы, прежде всего государства южнее Казахстана – Таджикистан, Туркмения, Киргизия и особенно Узбекистан – уже очень далеко продвинулись по пути дерусификации, «под которой понимается не только отношение к этническим русским, но и к общему прошлому». «При этом отношение Москвы к этим режимам всегда было преимущественно чрезвычайно лояльным», – заявил Ремизов газете ВЗГЛЯД.
По его словам, несмотря на то, что Узбекистан энергодостаточен, он является крупнейшим донором трудовой миграции в Россию, и это стало фактором зависимости Ташкента от Москвы. «Все эти рычаги воздействия Россия не использует для защиты как русскоязычного населения, так и символических аспектов общего достояния. Это системная издержка российской политики, которая обнаружилась не сегодня», – добавил эксперт.
Он также напомнил о скандальной истории с российским летчиком, которого незаконно удерживали в Таджикистане. «МИД РФ вспомнил о нем спустя чуть ли не полгода, только тогда вышла на политический уровень. Это российская парадоксальная политика по отношению к Средней Азии, когда многосторонняя и многоплановая зависимость не конвертируется в последовательные усилия по защите своих соотечественников, символических активов и даже активов экономических. Можно вспомнить, как из Узбекистана жестко выдавливались российские компании. Все это фактически никак не повлияло на контекст двусторонних отношений. Недавно Россия списала долги Узбекистану, сейчас – Киргизии. Понятно, что с возвратом долгов были проблемы, но неясна такая поспешность списывания», – подытожил Михаил Ремизов.
Касательно мигрантов стоит добавить вот что. В сравнении с еще более бедными Киргизией и Таджикистаном экономика Узбекистана от денежных переводов гастарбайтеров зависит в чуть меньшей степени (это, собственно, и дает Каримову повод произносить яркие речи в духе «вернитесь домой, нечестивые»). Однако, по некоторым данным, речь все равно идет о пятой части доходов республики. Дело в том, что количество гастарбайтеров колоссально, именно Узбекистан (а не Таджикистан, вопреки народному мнению) – основной поставщик в Россию мигрантов, которые, в свою очередь, лидируют в криминальных сводках в категории «преступления иностранных граждан». Обрубить этот канал в пользу приезжих из лояльных ей Таджикистана и Киргизии Москве мешает одно обстоятельство. Возвращение миллионов молодых узбеков на родину, которая ни под каким видом не сможет обеспечить им рабочие места, вызовет социальный взрыв. В лучшем случае это будет очередная «цветная революция», которая сметет режим бессменного президента Каримова. В худшем – полноценная гражданская война, тем более что Афганистан, значительную часть населения которого составляют этнические узбеки, находится под боком. Такой взрыв на южных рубежах союзного нам Казахстана представляет серьезную угрозу и для него самого, и для безопасности России – как непосредственной (терроризм, исламский экстремизм), так и социальной (беженцы). Кроме того, регион попадет под влияние либо США, либо Китая, либо же станет полем игры между ними.
Потому и терпим. Геополитика, как и было сказано.
Есть, впрочем, мнение, что эти угрозы серьезно преувеличены, а приструнить режим Каримова хотя бы по части таких плевков, как снос монументов, было бы небесполезно (получилось же, в конце концов, с учебником Рахимова). Самоуважение вообще такая вещь, которую тяжело защитить, совсем при этом не рискуя.